ՄԱՆՎԵԼ ՍԱՐԳՍՅԱՆ

Как сказал один неутомимый оппозиционер: «Tо, что должно было считаться нормализацией армяно-турецких отношений, превратилось в армяно-турецкий конфликт». Так это, или нет – трудно сказать. Но что Армения стала дополнительным фактором стимуляции конфликтности в отношениях Турции со своими друзьями-соперниками из круга влиятельных держав, это видно воочию.

Когда руководство Турции в своем понимании решило «ловко» воспользоваться решением Конституционного Суда Армении от 12 января по армяно-турецким протоколам, многим показалось, что в очередной раз мир встретился с очередным кощунством хваленой турецкой дипломатии. Засуетились и забегали, в первую очередь, армянские политики. По большей части, начали тыкать в турков, мол: не виноватые мы – это они такие-сякие. Явно, официальный и остальной Ереван тоже решил, что турки опять провели всех.

В миг, показалось, что выдвижение тезиса о том, что в решении Конституционного суда Армении имеются «ограничивающие положения и предусловия», «противоречащие букве и духу Протоколов и подрывающие весь переговорный процесс», возымеют магическое воздействие на мир. Премьер Турции Реджеп Эрдоган, тогда тоже поверил в эффективность сделанного Турцией дипломатического хода, поспешно заявив о том, что процесс сближения будет приостановлен, если Армения не изменит решение Конституционного суда. И надо было пройти немного времени для того, чтобы все осознали, что хвалебные оды в адрес турецкой дипломатии несколько преувеличены.

Уже 27 января Турция предложила начать юридические консультации для получения правовых гарантий относительно решения КС Армении по армяно-турецким протоколам. Оказалась, что Турция хочет получить очередную «справку из ЖЭК» о том, что решение КС Армении не отразится на процессе нормализации с Анкарой. Притом, Турция хочет, чтобы в консультациях приняли участие США и Швейцария. С чего это турки затеяли новую игру, мало кто понял. Видимо, никому не хотелось признаться в том, что Турция поняла, что попросту выпустила из рук «свое счастье».

Но, унизительные просьбы о новых консультациях «при свидетелях» выдали, что Турция это поняла достаточно быстро. Скорее всего, уже тогда, когда 23 января заместитель госсекретаря США Филипп Гордон заявил, о том, что «впечатления, что решение Конституционного суда Армении ограничивает или каким-то образом характеризует армяно-турецкие протоколы, не создается» и, что в США положительно оценили решение КС Армении, турки почувствовали суть сотворенного ими же «пустого звона». Осталось только кричать на весь мир, что их не так поняли. МИД Турции до сих пор не перестает опровергать обвинение в том, что Анкара намеренно затягивает процесс ратификации протоколов. А.Давутоглу даже воскликнул, что Турция хочет не только установления отношений с Арменией, но также, нормализации отношений между турками и армянами всего мира.

Но, как говорится: поздно. Армения отказалась от предполагаемой встречи глав внешнеполитических ведомств в Мюнхене, в рамках конференции по вопросам безопасности. И не могла не отказаться – не будет же кто-то из официальных лиц Армении обсуждать решение Конституционного Суда своей страны. Все повисло в воздухе, а руководителям Турции осталось лишь снова вспомнить временно забытый тезис о «необходимости освободить оккупированные азербайджанские земли» и о том, что «что Турция отрицает геноцид армян 1915 года и не признает его».

Здесь стоит поразмышлять о том, зачем Турции понадобилось прибавить к выдвинутому ею ранее предусловию к ратификации армяно-турецких протоколов (подвижки в карабахском вопросе) еще одно предусловие по части решения КС Армении? Ведь, взятый турецкой дипломатией на вооружение тезис об обеспокоенности Турцией безопасностью региона, предполагающий «законное требование» к Армении по части Нагорного Карабаха, выглядел достаточно весомым. Турция получила возможность с позиций хозяина положения обвинять всех и вся в «поддержке агрессии» и пр. и совать свой нос во все проблемы региона, в частности в карабахский вопрос. В какой-то момент показалось, что Турция начинает играть «первую скрипку» в дипломатии урегулирования карабахской проблемы. По крайней мере, многие считали, что Турции удалось навязать ведущим державам свои требования и, тем самым, вынудить их решить проблему Нагорного Карабаха в интенсивном темпе, и в пользу Азербайджана.

Разбавлять такую выгодную дипломатическую позицию дополнительными требованиями было незачем. Но именно в момент такого «триумфа», Турция вдруг начала мелочиться, с лупой в руках погрязнув в решении КС Армении. Видимо, кто-то в Турции решил, что два предусловия эффективнее одного. Иногда так бывает, когда слишком серьезно начинаешь верить в успех своих начинаний. В итоге – серьезность концепции об «обеспокоенности безопасностью и судьбой братского Азербайджана» оказалась подорванной. В миг, Турция предстала во всем мире в облике шустрого игрока. Процесс армяно-турецких отношений поменял дискурс. Слово Турции по части карабахской проблемы обесценилось. Понизился сам интерес к арене урегулирования карабахской проблемы.

Видимо, запоздалое прозрение турецких руководителей заставило их начать отыгрывать тему Конституционного суда Армении и снова вернуться к карабахской тематике. Но международная ситуация уже изменилась. Авторитет требований Турции в карабахском вопросе уже не тот: слишком похожи эти требования на повод для отказа от ратификации протоколов. Конечно нельзя отрицать и то, что, руководители Турции в какой-то мере рады такому развороту событий. Или же - в какой-то момент они могут осознать, что новая ситуация позволяет им отгородиться от карабахского «груза» вместе с претензиями Азербайджана.

Но, в данный момент, заметна лишь растерянность Турции. Ведущие державы продолжают советовать Турции не разбрасываться условиями, и перейти к делу на армяно-турецком направлении. Президент России Д.Медведев напомнил президенту Турции А.Гюлю о том, что «никто не имеет права пустить под откос будущее протоколов». Тот же Ф.Гордон из США не перестает заявлять о том, что «процесс нормализации армяно-турецких отношений должен прогрессировать вне зависимости от других вопросов», добавляя: «Этот вопрос очень важен для нас», то бишь – для США.

Тем не менее, не эта полемика Турции с ведущими державами, ныне представляет центральный интерес. Более значимые процессы начали проявлять себя на арене дипломатии урегулирования карабахской проблемы. Интереснее прояснить себе то, что за это время происходило и происходит в этой сфере международных отношений. Тем более, что там есть о чем поговорить.

Когда 13 января премьер-министр РФ Владимир Путин на пресс-конференции по итогам переговоров со своим турецким коллегой Реджепом Тайип Эрдоган заявил о том, что «Россия заинтересована в решении всех проблем, оставшихся с советского прошлого, в частности, нагорно-карабахского конфликта, добавив при этом: «нам известно и о тяжелом наследии, доставшемся от прежних времен Турции и Армении», - трудно было сразу предположить, в какую стратегию России выльются эти трактовки.

Но уже, 25 января на встрече президентов Армении, Азербайджана и России в Сочи стало понятным, что руководство России начало что-то замышлять за спиной Минской группы ОБСЕ. По итогам встречи оказалось, что в дипломатическом обиходе оказался новый элемент - согласованная преамбула документа по базовым принципам урегулирования конфликта, где зафиксирован идея участия самого Нагорного Карабаха в дальнейших переговорах. Тогда же, оказалось, что Ереван и Баку должны в течение двух недель представить свои предложения относительно тех положений Мадридского документа, по которым у сторон пока еще нет взаимопонимания.

В тот период пока еще нельзя было усмотреть за этими дипломатическими трюками России системный смысл. Ситуация стала еще более привлекательной, когда под «фанфары» визита в Армению, 27 января министр иностранных дел Ирана Манучехр Моттаки заявил о том, что Иран готов посредничать в деле мирного урегулирование нагорно-карабахского конфликта. При этом, уже было известно, что ранее глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров предложил Тегерану стать посредником в урегулировании конфликта, и это предложение было принято иранской стороной.

Далее, буквально в тот же момент, новоизбранный председатель Парламентской Ассамблеи Совета Европы турецкий дипломат Мевлют Чавушоглу касаясь урегулирования нагорно-карабахского конфликта, заявил, что ПАСЕ не просто желает ускорения деятельности Минской Группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху. Согласно ему, не исключено, что в скором времени будет восстановлена деятельность Подкомитета ПАСЕ по Нагорному Карабаху, поскольку, «есть решения, принятые ПАСЕ в отношении Нагорного Карабаха, и эти решения должны выполняться».

На фоне всех этих недвусмысленных инициатив, в новом свете проявили себя некоторые иные факты. Стало известно, что свою первую официальную поездку в качестве председателя ОБСЕ госсекретарь – министр иностранных дел Казахстана Канат Саудабаев совершит в середине февраля на Южный Кавказ. При этом, власти Казахстана заявили, что приоритетом председательства в ОБСЕ, наряду с Афганистаном будет также Нагорный Карабах. И, наконец, подготавливая состоявшуюся 25 января в Сочи встречу президентов Армении, Азербайджана и России, сопредседатели Минской группы ОБСЕ перед проведением предварительных переговоров в Ереване и Баку нанесли визит еще в Астану, где встретились с К. Саудабаевым.

На первый взгляд, все эти события трудно вписываются в единую логику. Но если предположить, что главной целью России в Сочи было намерение перехвата лидерства в посредническом процессе по урегулированию Нагорно-карабахской проблемы, многое может проясниться. Ведь, в таком случае, придется признать, что целью России должно быть не только оттеснение других сопредседателей Минской группы ОБСЕ от процесса переговоров, но и операция по предотвращению активного вмешательства в этот процесс слишком активизировавшейся Турции. При таком рассмотрении, многое становится прозрачным.

Сопредседателям Минской группы сигнал о подобных намерениях был дан сразу же в Сочи. Уже то, что президенты Армении и Азербайджана встретились с ними в аэропорту Адлера, должно было красноречиво показать всем, кто хозяйничает в дипломатии урегулирования в настоящий момент. А мгновенное появление Ирана с претензиями на посредничество – это уже был сигнал Турции о том, что стратегия «заинтересованности России в решении всех проблем, оставшихся с советского прошлого, в частности, нагорно-карабахского конфликта» - это не совсем пустые слова: к решению этих проблем будет необходим особый доступ.

Турции такого доступа премьер России В.Путин, как видно, не дал. А вот Ирану – вроде не совсем отказывают. Тут и становится понятной указанная выше инициатива представителя Турции на посту председателя ПАСЕ. В телодвижениях России очень быстро была замечена описываемая нами стратегия. Соответственно, Турция, в попытках, решила схватиться за «карабахский» ресурс ПАСЕ в деле уравновешивания сепаратных усилий России. Благо, в свое время в ПАСЕ была принята известная резолюция «Аткинсона» по Нагорному Карабаху.

Остается лишь поразмыслить над тем, сможет ли Российская инициатива обрести серьезный смысл? Ведь, какое-либо изменение положения дел в дипломатии урегулирования карабахской проблемы может произойти лишь том случае, если России удастся заменить обсуждаемый на переговорах президентов документ новым. Как видно, какие-то ресурсы для осуществления такой замены есть. Скажем, если стороны конфликта в ближайшее время представят свои предложения относительно тех положений Мадридского документа, по которым у них пока еще нет взаимопонимания, то так называемая «преамбула» очень быстро может превратиться в «новый документ» с броским названием «сочинские принципы». Тогда «мадридские принципы» незаметно могут отправиться на свалку.

Выступить против такой метаморфозы предмета переговоров станет не так легко. Все же – всегда в любой полемике будет присутствовать аргумент «на основе предложения сторон конфликта» в качестве причины появления «конструктивных» изменений в обсуждаемом документе. Российской дипломатии не впервые заниматься такими операциями по подмене сути вещей. Если же, вдруг новое председательство ОБСЕ в лице Казахстана еще и одобрит дипломатическую «операцию» России, то тут уже можно будет говорить об успехе российской инициативы по перехвату лидерства.

Что там получится – ждать долго не придется. Интереснее то, что описываемые телодвижения России могут выходить далеко за рамки целей урегулирования карабахской проблемы. В случае успеха, может очертиться новая конфигурация международного сотрудничества, включающая кроме России, Армении, Азербайджана, также - Иран и Казахстан. Возможно, карабахский вопрос, на арене такого сотрудничества – всего лишь приманка. Аспект возможной обеспокоенности Запада, в частности, США, по части зарождения такой тенденции, может стать не самым принципиальным. США могут закрыть глаза на действия России (а то, и поощрить). В каком виде это может выразиться, покажет время. Пока что, 3 февраля директор Национальной разведки США Денис С. Блэер заявил, что между Арменией и Азербайджаном может вспыхнуть война из-за напряженности в решении нагорно-карабахского конфликта. Является ли это попыткой сбросить ответственность на Россию, или США решили пригрозить авторам «сепаратной» инициативы - говорить рано.

Здесь, важным является то, что США могут вести себя по разному. Уже то, что такая гипотетическая конфигурация «любителей сепаратного урегулирования карабахской проблемы» может оттеснить Турцию в сторону, может вызвать интерес у многих на Западе. Не говоря уже о том, что указанная арена сотрудничества может дать хорошие шансы США для того, чтобы вбить клин между Ираном и Турцией. Так что, истинное отношение США к новой российской возне может и не проявить себя воочию. Что для кого важней – не всегда легко заметить.

Видимо, Россия хорошо понимает это обстоятельство, коли затеяла такую смелую игру вокруг карабахской проблемы в обход Минской группы ОБСЕ. В случае успеха, с Минской группой не трудно будет восстановить отношения на своих условиях. Ее обязательно пригласят за стол как почетных гостей и их же устами легитимизируют новые начинания России в качестве очередного «консолидированного проекта». Здесь больших проблем не будет. Азербайджану тоже некуда деваться: нигде в другом месте карабахская проблема не представляет такого коллективного интереса, как в описываемой конфигурации. На одну Турцию, надежд мало. Более того, больше всего проблем появится у Турции.

Турция, может по разному оценивать происходящее вокруг карабахского вопроса. С одной стороны она не может не замечать, что описываемое выше развитие событий может развязать ее руки в разговоре с Азербайджаном и дать свободу выбора в отношениях с Арменией. Одновременно, Турция не может не заметить и угрозу осложнения ее отношений с Ираном, в случае активного вовлечения Ирана в возню вокруг Нагорного Карабаха. Видимо, по этой причине она поспешила позвать на разговор министра иностранных дл Ирана: надо же понять, почему последней допуск дан, а самой Турции так настырно отказывают?

Но может получиться и так, что Турции, вообще, поневоле, придется надолго заняться другими делами. Сложные конфигурации проблем возникают и на «других фронтах». Внутри этой страны наметились серьезные проблемы. Об этом свидетельствуют некоторые важные факты. Похоже, что некоторые инициативы правящей партии начинают вызывать серьезный внутренний кризис в этой стране. По крайней мере, проявивший себя «диалог» на уровне первых лиц армии и правительства позволяет сделать такое предположение. Как видно, на повестку дня выходит проблема отмены прав армии вмешиваться во внутренние дела страны в случае возникновения кризисных ситуаций. С чем связана активизация этой проблемы, понять не трудно: инициативы премьера Эрдогана воспринимаются в стране неоднозначно.

И не только это. Противостояние данным инициативам со стороны части политической элиты Турции и руководства вооруженных сил, само по себе порождает волны деструктивных процессов. Принятое в свое время решение Конституционного Суда Турции о запрете прокурдской партии Демократического общества обернулось серьезными последствиями. 1 февраля с.г. курдская общественность Турции создала новую партию «Мир и демократия», по окончании съезда которой, прокуратура Турции возбудила уголовное дело, включающее в себя обвинения в «отстранении народа от военных» и в «действиях, противоречащих духу политических партий». То есть, курдская проблема еще более актуализовалась.

Если прибавить и то, что ООН назойливо требует воссоединения Кипра, а Израиль и Азербайджан никак не угомонятся своими претензиями, то можно утверждать о том, что Турция запуталась в своих инициативах и региональных амбициях. Понятно, что это состояние проецируется на армянские проблемы, которые все больше превращаются в дополнительный фактор стимуляции внутреннего напряжения в Турции. Новоназначенный посол Турции в США Намек на днях заявил, что муссируемая в Конгрессе США резолюция по признанию геноцида армян 1915 года ужасает Анкару. При этом, посол нашел форму угрозы в виде фразы «это нанесет удар усилиям установить стабильность на Южном Кавказе. При чем тут Южный Кавказ – можно только предположить.

В любом случае, положение дел с армяно-турецкими отношениями несет на себе отпечаток целого комплекса проблем, возникающих в сфере отношений Турции с ведущими державами. Армении следует, по крайней мере, держаться от этих последних отношений в стороне, локализуя свое внимание на том, что ее касается напрямую. Нечего лезть под сапоги, топчущие другого, тем более, такого агрессивного субъекта, как Турция. Если никакой пользы не будет, то, по крайней мере, можно будет избежать большого вреда.