IGOR MURADYAN

Как сообщали СМИ, парламент Казахстана ратифицировал два меморандума между Астаной и Вашингтоном о поддержке американской операции «Несокрушимая свобода» в Афганистане. Предусматривается использование аэропорта Алма-Аты в качестве запасного в выполнении задач по Афганистану. Таким образом, США, не отчаявшись в результате закрытия авиабазы в Ханабаде (Узбекистан), создали в Центральной Азии достаточно разветвленную сеть, включая аэродромы в Манасе (Кыргызстан), в Душанбе и в Термезе (Узбекистан).

Наряду с развитием американо-казахстанских отношений, ожидается выход Узбекистана из ОДКБ. Как бы ни был важен Казахстан в стратегии США, именно от позиции и геополитических предпочтений Узбекистана будет зависеть, какая держава будет доминировать в Центральной Азии. На пике усиления российского влияния в Центральной Азии, то есть в период выхода Узбекистана из ГУУАМ, было понятно, что в данном регионе все еще не сформировался баланс сил и влияния, и все без исключения позиции государств региона, так или иначе, носят временный характер. После выяснения того, что ни Турция, ни США (вместе с Турцией или без нее) не готовы предложить странам Центральной Азии достаточные гарантии безопасности, правящие элиты предпочли выстроить принципиальные отношения с Россией, партнерство с которой в конце 90-ых – начале 2000 годов не имело альтернативы. 2003 год стал поворотным для формирования геополитических реалий в регионе. Данные государства с большой охотой приняли предложения США о создании сети опорных авиабаз и использовании региональной логистики в целях осуществления операции в Афганистане. Было понятно, что, одновременно, американцы решали вопросы сдерживания России и Китая, что было вполне приемлемо для государств Центральной Азии.

Данным государствам есть кого опасаться. Казахстан и Кыргызстан весьма настороженно рассматривают экономическую и политическую экспансию Китая. Узбекистан стал целью для деятельности исламских радикалов, в таком же положении продолжает оставаться Таджикистан. Между Туркменистаном и Ираном даже не урегулированы пограничные вопросы. Но это только самые общие оценки внешних угроз. Государства региона так и не получили от России то, что ожидали – как гарантии безопасности, так и понимание их экономических и геоэкономических проблем. Россия пытается установить полный контроль над ресурсами региона, что ставит под сомнение независимость этих государств. Данную политику России не приемлет даже ближайший ее партнер – Казахстан.

Ситуация в Центральной Азии все больше оказывает влияние на положение дел в Южном Кавказе, который, вследствие усиления присутствия и заинтересованности США в Центральной Азии, приобретает новые функции. Почти два десятилетия Центральная Азия испытывали некий функциональный дефицит в сфере политики и геоэкономики, что в свою очередь зависело от завершенности задач в Южном Кавказе. После того, как в Кавказско-Каспийском регионе, в целом, завершилось формирование топливно-транспортной системы, регион все больше приобретает другие функции, и геоэкономические задачи уступают место геостратегическим. Если раньше тезис о том, что американцев в Южном Кавказе интересует «нефть, нефть и ничего кроме нефти», был вполне справедливым, то сейчас возникли новые приоритеты. Допущение американцами возможности военных конфликтов в Южном Кавказе говорит о том, что США и их партнер Великобритания теперь уже несколько иначе воспринимают содержательные моменты в понимании рисков и угроз.

После исчерпания, благодаря России, проблем Абхазии и Южной Осетии, консервации карабахской проблемы и выяснения возможных пределов военной атаки России, проблемы Южного Кавказа, во многом, решены и пришло время разворачивать стратегию в Центральной Азии. Нельзя не согласиться с оценками директора Института «Центральной Азии и Кавказа» при университете им. Джона Хопкинса в Вашингтоне Корнела Свэна о том, что «Политика США в Центральной Азии носила крайне непоследовательный, во многом, фрагментарный характер, когда с легкостью США отказывались от задуманного и, по существу, отступали от намеченного». Администрация Дж.Буша разработала некий план «Большой Центральной Азии», но от самого названия веет успешно проведенным планом «Большого Ближнего Востока», с претензиями на форсированную демократизацию и прочую фантасмагорию. О принципиальности этого плана говорит то, что, несмотря на множество претензий вновь избранного президента Барака Обамы к предыдущей администрации, новый президент публично заявил, что рассматривает приоритетной стратегии, направленные на решение проблем безопасности в Афганистане и Пакистане.

По задумке Дж.Буша, Центральная Азия должна выполнять не только задачи, связанные с военным транзитом и базированием авиации, но и по обеспечению энергоресурсами Южной Азии, прежде всего, Индии. Привязка энергетических и сырьевых ресурсов Центральной Азии к Индии, с подачи США, усилит американо-индийское партнерство. Но более важным представляется недопущение контроля Китая и России над ресурсами Центральной Азии. Таким образом, по данному региону происходит преемственность американской внешней политики, что, возможно, станет таковым в целом, во внешней политике, когда будет корректироваться только политический стиль.

Центральная Азия и Черное море будут играть решающую роль в приобретении Южным Кавказом новых стратегических функций в политике США. Вскоре будет возможно говорить о Черноморско-Кавказско-Центральноазиатской стратегии США, значение которой станет равносильной Центрально-восточноевропейской, Ближневосточной и Юго-Восточно-Азиатско-Тихоокеанской. Вместе с тем, данная стратегия должна иметь надежное и политически обеспеченное базирование на западном фланге, то есть в Черноморском бассейне. Это, как ничто иное, совпадает с задачей США по нивелированию роли авиабазы Инджирлик в Турции. По мнению американского аналитика и политического проектанта Уэйна Мерри (Wayne Merry) из «Совета по внешней политике» (American Foreign Policy Council – AFPC), «Инджирлик – это слишком дорогостоящий и важный объект, чтобы можно было отказаться от его использования, но перед США стоит проблема найти альтернативу».

В нынешних условиях и обстоятельствах от геостратегической роли Турции в политике США остается все меньше и меньше, по существу, свертывается значение Турции в Черном море, практически свелась к минимуму ее роль в Южном Кавказе, и вовсе подзабыты ее амбиции в Центральной Азии. США, по крайней мере, уже 10 лет проводят в отношении Турции политику политического изолирования и геополитического блокирования, и вечно мириться с безальтернативностью базы в Инджирлике не намерены. Имеются немало признаков того, что поиск данной альтернативы ведется по многим направлениям, и первые попытки выяснить приемлемость тех или иных вариантов сделаны уже достаточно давно. Как бы ни были удобны аэродромы в Болгарии и Румынии, без базирования в Южном Кавказе невозможно обеспечить эффективность и маневренность передового базирования. На протяжении многих лет США уделяли большое внимание аэродромам в Азербайджане, где американцы занимались модернизацией 5–7 аэродромов, в том числе, авиабазе «Насосный». Вместе с тем, актуальные задачи не предполагали использование их в должной мере, и, в сущности, американцев, в связи с операцией в Афганистане, интересовал только военный транзит. Как выразился один британский генерал, «не стоит придавать этому большое значение, это всего лишь камешек для перехода реки вброд», заглянув в англо-русский словарь. При этом, ни один регион на «Большом Ближнем Востоке» не может стать местом дислокации данной кустовой авиабазы, так как проблема не только в долговременной лояльности тех или иных государств, но и в воздушных коридорах. К примеру, насколько можно было бы задействовать авиабазы, созданные в Иракском Курдистане.

В настоящее время от выбора американцами альтернативной авиабазы или сети баз, что более приемлемо для нынешних военно-технических условий, зависят, во многом, их приоритеты в регионе. Представляется, что основной «площадкой» для авиабазирования станет Грузия – как страна, наиболее интегрированная в американские политические задачи в регионе. Армения также была бы приемлема для выполнения данных задач, будь решены проблемы, связанные с ее отношениями с Россией, хотя и в части воздушной навигации армянские аэродромы наименее приемлемы. Вместе с тем, было бы логичным ожидать размещения нового «Инджирлика» в Азербайджане, где имеется сочетание многих условий. Выбор американцами Азербайджана означал бы то, что имеются гарантии того, что Азербайджан – страна достаточна дистанцированая, не подконтрольная и не имеющая обязывающих отношений с Турцией. США не могут допустить «модели» Турции в Азербайджане, то есть нынешнего поведения Турции, спроектированного на Азербайджан. Позиция Турции, которой она неизменно придерживается на протяжении последних лет, не допустима для США, и они не хотели бы рисковать, если даже предстоит сооружать не столь дорогостоящую базу, какой явился Инджирлик. Поэтому, было бы приемлемо ожидать, что выбор падет на Грузию, тем более, что США уже заявили о намерениях создать три базы в этой стране, а именно, в Поти, Гори и Марнеули. Кстати, можно предположить, что данная дислокация баз в Грузии направлена не только на сдерживание России, но и Турции. Если действительно в Марнеули будет создана база США, это будет означать, что Турции здесь не будет места.

В этой статье много раз употреблено слово «стратегия», и, видимо, это не случайно. Слишком неопределенно стало в последние годы понятие «политика» или «внешняя политика» в применении к США. Действительно, деятельность администрации Дж.Буша привела к тому, что политика США в ряде приоритетных регионов стала непоследовательной, прерывистой и малосодержательной. США стали опасаться внешней политики, по существу, распрощались с осуществлением комбинационной внешней политики, когда необходимо применять масштабные действия в более чем одном регионе. Поэтому, чтобы дифференцировать политику от некоего более принципиального и значительного, приходится применять слово «стратегия».

Нам представляется, что США встанут перед очередными проблемами во внешней политике, что обусловит «распыление» или «измельчение» стратегических планов. Но регионы от Черного моря до границ с Китаем – это слишком важное пространство для США, и американцы должны вернуться заново к развертыванию этой стратегии глубинной экспансии в Евразии. Б.Обама намерен увеличить американский воинский контингент в Афганистане на 20 тысяч человек. Нужно заметить, что это решение принимает человек, еще не вступивший в должность президента. Нет сомнений в том, что между вновь избранным президентом и Пентагоном, а также всем «стратегическим истеблишментом» США имелись договоренности, причем, на ранних стадиях предвыборной кампании. Положение США таково, что очень многие из соперников Б.Обамы искренне хотели бы успеха его политики, как в сфере экономики, так и в региональной политике. Возможно, многие из республиканцев, в том числе и военные, обычно симпатизирующие этой партии, предпочтут поддержать Б.Обаму. Кроме того, речь идет о создании не обамовской, а клинтоновско-байденовской администрации, то есть именно той команды, которая впервые разработала евразийскую политику США, сделали США активным участником политики в Южном Кавказе и в Центральной Азии. Нужно, также, отметить, что именно клинтоновская команда, а вовсе не люди Дж.Буша, заложила основы ухудшения отношений с Турцией, сделала все, чтобы не допустить усиления влияния Турции в Южном Кавказе, Балканах и в Центральной Азии, а также, способствовали началу и усугублению экономического кризиса в Турции в 1999 году, от которого страна не оправилась до сих пор.

Пока что происходящие события говорят о том, что Южный Кавказ становится в геостратегии США альтернативой Турции. Это окончательно станет понятно, когда обнаружится альтернатива авиабазе Инджирлик, без преувеличений.

Иравунк Де-факто