IGOR MURADYAN

Нанесение политического и экономического ущерба государству требует проведения последовательной, системной политики. Политика России в отношении Грузии в последние годы, несомненно, носит системный характер, хотя реализация различных мероприятий и акций сталкивается с не очень хорошим менеджментом, отсутствием достаточного опыта и этом направлении, а также, видимо, ограниченными возможностями, имея в виду международные обязательства России. В отличие от США, которые во внешней политике применяют институциональные подходы, прежде всего, санкции, Россия пытается применить в каждом конкретном случае административные или экономические акции, которые могут быть не менее эффективными. Видимо, в перспективе данные приемы и подходы, которые Россия будет усовершенствовать, станут составной частью ее внешней политики. Данные подходы активно применялись на протяжении десятилетий ведущими государствами Запада, но в определенном «демократическом» режиме, что утверждало легитимность этих подходов на международной арене.

Специфическое положение России в мире, попытки США и их партнеров изолировать Россию и свести ее к положению второстепенного государства значительно затрудняют проведение подобной политики, которая, в сущности, направлена на защиту ее кардинальных интересов, прежде всего, обеспечение безопасности. В целом, разработка мероприятий по нанесению политического и экономического ущерба Грузии должна стать частью общей политики России на Южном стратегическом направлении. Данные мероприятия не могут носить частный и изолированный характер.

В настоящее время разработка способов и направлений нанесения политического и экономического ущерба каким-либо государствам, в том числе Грузии, в определенной мере видится запоздалой задачей, так как Россия уже применила некоторые приемы. К числу административных методов следует отнести введение визового режима для грузинских граждан, в какой-то мере, предоставление гражданства жителям Абхазии и Южной Осетии. Косвенными административными методами являются общее ужесточение паспортного режима для граждан СНГ в России, прежде всего, в Московском регионе. К методам блокирования внешних рынков можно отнести ограничения на импорт грузинских винодельческой продукции – как профильной экспортной продукции Грузии.

В экономической сфере Россия пытается осуществить мероприятия «обратного порядка», включая усиление своего присутствия в энергетической, топливно-транспортной системе, в горнодобывающей промышленности. В политической сфере Россия достаточно активно использует различные группировки, организации и партии для активизации и усиления оппозиции. И в экономической, и политической сфере Россия добилась немалых успехов в усилении своих позиций, но вследствие политики США и самой Грузии возможности России весьма ограничены. Даже когда Грузия кардинально заинтересована в сотрудничестве с Россией, она не в состоянии реализовать данные планы, ввиду контроля американцев и их партнеров.

Разработка концепции нанесения ущерба государственности и экономике Грузии требует понимания нынешнего состояния и перспектив отношений между Грузией и Россией. Происходящие события выглядят столь абсурдно и фрагментарно, что уводят разработчиков от верного понимания задач. В связи с этим, на данном этапе изучения данной проблемы, более важным является концептуальная разработка, нежели скорые решения, которые не носят системный характер.

Если политическое руководство России примет решение о более широком участии в развитии грузинской экономики, что означало бы стратегическое решение, то приоритетным направлением было бы участие в транспортной системе. Для этого имеются широкие, многовариантные возможности. В этой связи неизбежно возникает вопрос о перспективах участия России в этих процессах (ее роль пока еще выражена довольно слабо, что совершенно не соответствует как возможностям страны, так и ее национальным интересам). Проходящий через Абхазию участок железнодорожной магистрали, если его задействовать как можно раньше, вновь стал бы важнейшей частью транспортной системы региона. Между тем, одна только Россия, не говоря уже о Грузии и других государствах, ежегодно теряет в результате того, что данный участок не работает, многие миллиарды рублей. К тому же, введение в эксплуатацию этого отрезка пути могло бы в значительной степени активизировать транспортные перевозки в направлении Север-Юг, ибо подчеркнуто сдержанная политика России в отношении перспектив освоения евразийского пространства вынуждает страны, заинтересованные в реализации глобальных и региональных проектов, искать шансы в направлении Восток-Запад.

В политических и деловых кругах Грузии, учитывая все это, нередко задаются вопросом: насколько права та часть представителей политической элиты России, которая считает, что транзитные проекты через Южный Кавказ не отвечают ее интересам. Думается, что на самом деле все обстоит несколько иначе. Для российских компаний сегодня сохраняется реальная и максимально благоприятная возможность принять самое энергичное участие в программе, реализуемой на пространстве Южного Кавказа. Тем самым можно было бы не только извлечь из такого участия и сотрудничества значительные экономические дивиденды, но и достичь вполне приемлемого уровня реализации политических интересов. С учетом этих обстоятельств, российская сдержанность представляется не вполне понятной.

Важно, между тем, подчеркнуть, что процессы экономической интеграции развиваются ради улучшения благосостояния народов, в том числе и в новых независимых государствах, для которых безопасность и стабильность должны стать доминирующими факторами. Вот почему чрезвычайно актуально активное присутствие и участие в этих процессах наиболее влиятельных государств в регионе, способных придать региональному и глобальному сотрудничеству надежный и долговременный характер. Таким образом, легко обосновать целесообразность и даже необходимость широкого вхождения России в пределы Евразийского коридора, равно как и заинтересованность Грузии и других государств региона в осуществлении такого шага. Западные государства и проекты так и не принесли Грузии ощутимых доходов и вынуждают ее призвать Россию к участию. Одновременно предпринимается попытка заинтересовать Россию в деблокировании Сухумского транспортного направления, конечно же, с учетом восстановления контроля Грузии над Абхазией. Так или иначе, Грузия должна предпринять усилия для нормализации отношений с Россией, используя ряд актуальных проектов.

Политологи не обращают должного внимания на столь важный фактор, как определенный провал планов США в Центральной Азии, что означает восстановление в регионе позиций России и уверенное проникновение в регион Китая, прежде всего, в сфере энергетики. Это не могло не отразиться на роли и значимости Южного Кавказа для США. Наряду с утратой позиций США, Грузия столкнулась с проблемой принципиального сокращения ее транзитных функций. После провала проектов США по монополизации энергоресурсов в Кавказско-Каспийском регионе, имеющих межрегиональное значение, политическая экспансия США и Запада в целом в значительной мере утратила предметность. Для разработки новых проектов понадобится время. Коммуникационные проекты, осуществляемые в рамках общего глобального проекта «Евразийский коридор», по своей стратегической содержательности не могут заменить энергокоммуникационные проекты. Это в значительной мере повлияло на переосмысление внешней политики Азербайджана и в особенности Грузии. У Азербайджана всегда имеется альтернатива в лице Турции. Грузия не располагает таким ориентиром. Наоборот, Турция все более становится опасной для Грузии, несмотря на корректную политику в отношении последней. Наступил момент для активизации российской внешней политики, с применением геоэкономических проектов, в которых наиболее заинтересована Грузия.

Другим направлением является сотрудничество с Ираном, как в геоэкономических, так и в чисто политических направлениях. «Грузия начала переговоры с Ираном о подготовке соглашения об организации свободной торговли между Грузией и Ираном. Впервые об этом сообщало агентство «Тренд», отмечая, что министр экономического развития Грузии Ираклий Чоговадзе заявил журналистам, что Иран для Грузии является интересным рынком сбыта. В сентябре 2006 года в Иране прошла межправительственная двухсторонняя встреча по экономическим вопросам. Во время заседания стороны обсудили и этот вопрос. Желание подготовить соглашение большое, тем более, что у Грузии есть хороший опыт в этом вопросе, поскольку, как заявил министр, Тбилиси подготовил подобные соглашения со странами Евросоюза, СHГ и с Турцией. Как заявил Чоговадзе, Иран хороший рынок для продвижения там грузинской продукции, не исключено, что Грузия из Ирана импортирует машины и агрегаты, в Грузии на них изготовят продукцию, которую затем экспортирует не только в Иран, но и в другие страны региона. 22.08.2006».

Грузия, естественно, под контролем США пытается установить активные экономические отношения с Ираном, так как испытывает более чем высокую потребность в экономическом партнерстве. На протяжении 2006 – 2010 годов Грузия достаточно настойчиво пыталась выяснить возможности работы с Ираном в перспективе, насколько Иран заинтересован в грузинском направлении. Иранское посольство в Грузии также за эти годы провело большую работу по изучению вопроса, и иранское руководство, видимо, приняло ряд базовых решений по формированию подробной схемы развития данного коммуникационного и экономического направления. Декларированные намерения нарастить импорт иранской продукции и свой экспорт в Иран совершенно лишены основания. Во-первых, большую часть оборудования и материалов Грузия приобретает в европейских странах, по условиям тех кредитов, которые предоставлены ей экономически развитыми странами. Вряд ли Грузия располагает средствами для существенного приобретения недешевой и не очень качественной иранской продукции. Во-вторых, сама Грузия не располагает какими-либо существенными объемами продукции, в которой был бы заинтересован Иран. Пока что Иран заинтересован в цементе и металлоломе.

Грузия ставит задачу получения иранских нефтепродуктов и газа для потребления, а скорее, для реэкспорта. Это очень хорошо понимают иранцы, но пытаются утвердить свое экономическое присутствие в Грузии, обеспечить транзит своего газа в Европу, а также постараться обозначить свои политические интересы. Влияние на страну Южного Кавказа, которая имеет шансы вступления в НАТО, представляется интересным для Ирана. Иранцев также интересует обеспечение транспортировки своих ненефтяных грузов через грузинские порты. Иран представляется транзитным странам как важный «стратегический грузоотправитель». Учитывая данную перспективу и роль России в международных связях Ирана, можно предположить, что Россия сумеет посредством Ирана оказать дополнительное влияние на Грузию, лишив ее той коммуникационной альтернативы, которую она проектирует. Планы России по формированию транспортной схемы «Север – Юг», в которой участвуют Иран, Азербайджан и в последнее время Армения, может стать важным инструментарием влияния на Грузию. Данная схема может обойти Грузию, но может и принести ей дополнительные доходы.

Важным блоком российской политики является военное сотрудничество с Арменией, что в значительной мере демонстрирует тщетность ее военного сотрудничества с Западом, что не обеспечивает реальную безопасность. Вместе с тем, было ошибочным для России идти на уступки по абхазскому вопросу, так как этим Россия теряет свои позиции на Кавказе в целом. Развитие отношений Грузии с Россией последовательно снизит остроту абхазского вопроса и, возможно, в перспективе будет возможно достижение компромиссного соглашения. Смысл абхазской проблемы для России заключается, скорее, не в удержании влияния в Грузии (что совершенно несостоятельно и неоправданно, практически), а в сохранении за Россией абхазского побережья, в условиях утраты большей части черноморского побережья.

В настоящее время США в политике в отношении враждебных государств (Ирана, Ирака, Ливии) успешно применяет метод опосредованного партнерства, используя возможности третьих государств. Этот подход вполне возможен для внешней политики России, тем более, что имеются реальные возможности. В этой части Армения должна и может играть более важную роль в российской внешней политике, как участник блоковой связки. Армянский фактор на Кавказе имеет гораздо большее значение, чем может представляться. По существу, с помощью Армении Россия сорвала планы США и НАТО по однозначному и беспрепятственному проникновению в Южный Кавказ. Армения постоянно испытывала серьезное давление США, ЕвроСоюза и Турции, но сумела, использовав политические ресурсы, сохранить отношения с Россией и с Западом, что не удалось, например, Беларуси.

Таким образом, несмотря на кажущуюся фундаментальное значение такой тенденции, как распространение влияния НАТО на Восток, интеграция стран региона с Европейским Союзом, в Южном Кавказе возникла новая политическая ситуация, которая связана вовсе не с западным вектором, а проблемами, возникшими вследствие явного неудовлетворения от реализации энергетической и транзитной функции. Особенно это проявляется на примере Грузии, которая, будучи в фаворе Запада, оказалась перед очень серьезными проблемами экономического развития. Однако в данном материале, в соответствии с целью, мы привели только энергокоммуникационный фактор, когда как имеются другие факторы, которые рассматриваются в других материалах. Таким образом, перед Россией встала сложная задача игрового характера, связанная с решением проблемы развития своей стратегии по отношению к Южному Кавказу.

В действительности, Россия не пыталась предпринять серьезные шаги по подрыву экономики Грузии, напротив – российские компании всегда были заинтересованы в некоторых объектах инфраструктуры и предпринимали усилия по закреплению в Грузии. После событий 8 августа 2008 года и признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, Грузия оказалась в состоянии изоляции по отношению к России. США воспользовались этой ситуацией и восприняли ее как весьма благоприятную для своих целей и интересов. Россия, несомненно, пытается обнаружить возможности по оказанию влияния на Грузию, создать группы влияния и, возможно, совершить политическую ротацию в этой стране. Но становится очевидным, что эти попытки не стали успешными. Так или иначе, перед Россией стоит задача блокирования иных внешнеполитических и внешнеэкономических направлений, которые могли бы позволить Грузии обрести новую экономическую динамику. В связи с этим, Россия не заинтересована в формировании новых коммуникационных конфигураций, в том числе схемы Иран – Армения – Грузия. Наряду с этим, перед Россией стоят задачи подрыва не только коммуникационного сектора грузинской экономики, но и блокирования развития в этой стране реального сектора. Нет сомнений в том, что российское руководство подает соответствующие сигналы компаниям России в части данного блокирования. Вполне очевидно, что российский рынок остается безальтернативным для основных статей грузинского экспорта, и всевозможные попытки компенсировать потери на российском рынке сотрудничеством с другими государствами представляют собой всего лишь декорации. Грузия будет и в дальнейшем пытаться проникнуть на российский рынок, что оставляет за Россией серьезные рычаги по подрыву грузинской экономики.