IGOR MURADYAN

В современной политической литературе, а также в заявлениях и выступлениях политиков и экспертов более чем часто употребляются формулировки «стратегия», «стратегическое партнерство», «стратегические отношения». При этом, под термином «стратегический» подразумевается совершенное произвольное содержание. Причиной тому вовсе не отсутствие понимания значения этого понятия, а ограничение политических и военно-политических отношений и обязательств между государствами. В современном мире стало достаточно сложным выстраивать долгосрочные, обязывающие отношения, в особенности, когда речь идет о принятии решений по поводу коллективных форм обороны и безопасности. Вместе с тем, если обе нынешних супердержавы, то есть США и Китай, несомненно, выстраивают свою политику в стратегической перспективе, то другие крупные государства уже не в состоянии применять такие модели в перспективном планировании.

Россия, страна, которая делает дрейф от статуса супердержавы к положению крупного, влиятельного государства, помимо отсутствия необходимых ресурсов, переживает глубокий политический и социальный кризис, что ограничивает понимание ее элиты стратегических намерений и планов. Безусловно, российское политическое руководство, отдельные элитарные группы, структуры обороны и безопасности пытаются разработать определенные планы и выработать приемы стратегического видения, но это сталкивается с отсутствием «общественно-политического заказа», духовным опустошением общества, низкой квалификацией специалистов, крайними формами коррупции, а также, экономизацией мышления. Данные политические приемы, прежде всего, отражаются на отношениях России как с противниками, так и с партнерами, и, конечно же, наиболее очевидным образом проявляются в региональной политике. В представлениях российских политиков, политических проектантов и аналитиков понятие «стратегические отношения» ограничиваются во времени от нескольких месяцев до двух – трех лет, и не более. Поэтому воспринимать серьезно всевозможные договоренности с Россией, которые предполагают долгосрочное сотрудничество, не имеет никакого реального значения.

В отношении Южного стратегического направления Россия сделала ряд выводов, которые принимаются в расчет в актуальной внешней политике. Русские понимают, что более-менее устойчивого стабильного положения на Северном Кавказе можно достигнуть, при условии создания надежного передового фронта обороны и безопасности в Южном Кавказе. От ситуации в Южном Кавказе также зависит положение дел в Черном море и в Центральной Азии. От позиций России в Южном Кавказе зависят преимущества или ущербность в диалоге с США, Турцией и Ираном. Россия понимает важность, и безальтернативность Армении, как регионального партнера, но понимает и то, что только ставка на Армению приведет к ущербности российских позиций. Американцы до такой степени абсорбировали Грузию, что даже в условиях урегулирования американо-российских отношений и некоторых соглашений Россия не в состоянии применить какую-либо операционную разработку в отношении Грузии. Абхазия и Южная Осетия ускоренными темпами превращаются в военные плацдармы России, где размещаются современные системы вооружений.

Но в данной ситуации вопрос об обретении Россией новых позиций в Южном Кавказе решится в Азербайджане, который может стать очень удобным партнером для России. В определенном смысле, если иметь в виду геоэкономические приоритеты, Азербайджан в большей мере интегрирован в стратегические планы США, чем Грузия. Весь комплекс жизнедеятельности и политического существования Азербайджана жестко «привязан» на политику и интересы США. Возможно, это не совсем осмысленно широкими слоями общества в самом Азербайджане, но элита понимает это очень хорошо и имела возможность убедиться в этом в последние годы, в моменты политических кризисов в регионе. Вместе с тем, российские политики вполне обоснованно считают, что имеются определенные возможности для «перевербовки» Азербайджана, включения этой страны, хотя бы отчасти, в орбиту своей политики. Эти основания связаны с тем, что США в заметной мере утратили интерес к Азербайджану, и даже стали рассматривать его в качестве препятствия в реализации их политики. Максимально деполитизировано значение нефтяного и коммуникационного комплекса, а также несколько снижено значение военного транзита. В связи с этим, надежды возникли не только у России, но даже и у Ирана, тем более, что, несмотря на множество заявлений и подписанный Договор стратегического значения между Турцией и Азербайджаном, между этими государствами возникли не только недоверие, но и серьезные противоречия. В Баку понимают, что «альтернативные» предложения, поступающие от России, могут позволить, наконец-то, осуществлять многовекторную политику, что столь долго и настойчиво пытается проводить Азербайджан. Но, одновременно, чрезмерное сближение с Россией может привести к непоправимым последствиям, тем более, что Турция со временем будет иметь все меньше возможностей выступать в роли «адвоката» бакинских политических фантазеров перед Вашингтоном.

Азербайджан, надеясь на своих материальные ресурсы, пытается сделать рывок во внешней политике и стать ключевым государством в Южном Кавказе, что совершенно не устраивает ни Россию, ни Иран, ни США, ни, возможно, и Турцию. В такой ситуации Москва ощущает, что нужно торопиться и попытаться совершить эффективный политический ход, пока вновь не изменилась политическая ситуация. Россия ставит целью ограничить военное присутствие США и НАТО в Азербайджане, пытаться переориентироваать на себя максимально большие объемы поставок природного газа, обеспечить значительные и регулярные военные поставки и захватить сферу вооружений, а также получить более-менее прочные обязательства о невступлении Азербайджана в НАТО. Эти задачи не могут быть решены за один «прием», и русские пытаются, помимо нынешних договоренностей с Азербайджаном, «сдать» Карабах и вернуть его под контроль Баку.

России, для сохранения своих нынешних позиций в Южном Кавказе, вполне достаточно территории Республики Армения, и она считает, что Карабах – это совершенно ненужный довесок, от которого нужно по возможности быстро избавиться. Для России наиболее быстрым и предпочитаемым способом решить эту проблему и исключить карабахскую проблему из российско-азербайджанских отношений является война, в которой Армения потерпит катастрофическое положение. В результате такой войны Армения либо вообще должна утратить Карабах, либо ситуация сложится неким образом, когда удержание Карабаха станет бессмысленным для Армении. Русские уже изучили дискуссию, которая велась в Армении по поводу поставок ЗРК С-300 Азербайджану, и понимают, что практически все политические партии, СМИ и значительная часть экспертов и комментаторов «одобрили» намерения России усилить Азербайджан. Русские уверенны, что сконструированный ими проект утраты Арменией Карабаха никак не скажется на отношении армян к России, и она будет, по-прежнему, доминировать в Армении и теперь уже превратит ее в формальное государственное образование. К сожалению, армянское общество не продемонстрировало России, что она обретает опасного врага в лице армянской сетевой структуры, чья деятельность против России станет более эффективной, чем в свое время работа международных еврейских организаций. Хотя еще не все потеряно, но на сегодняшний день таких ожиданий нет.

Русские не способны видеть далее двух – трех лет, и надеются, что благодарный Азербайджан надолго останется в русле российской политики. В этом российском плане, который изрядно отдает логикой мелких лавочников, не учтено одно обстоятельство – как, на самом деле, завершится вторая карабахская война и каковы будут позиции России после этой войны. Россия, США и Иран будут вынуждены сдерживать Турцию от вмешательства в эту войну, и если в период военных действий политическое руководство Армении полностью или частично утратит способность вмешиваться в ход событий, и армянские военные примут соответствующие решения, азербайджанская армия будет дезорганизована и разгромлена в течение считанных недель. Если даже Турция и примет решение и инициирует армяно-азербайджанскую войну, Азербайджану придется воевать с Арменией одному. Заметно изменится и армянский политический ландшафт. Политическое руководство, политические партии и комментаторы, которые внушают армянскому народу безысходность и подчинение России, скорее всего, будут сметены и вырезаны националистами. В этих условиях Россия не может надеяться на исполнение своего давнего желания – ввести войска в зону конфликта под видом миротворцев. В этих условиях американцы будут иметь все основания требовать от своих союзников по НАТО принять в альянс, по крайней мере, Грузию и Армению, а затем и Азербайджан, что, конечно же, поддержит Турция. Это станет реальностью, тем более, чем в США нарастает влияние Республиканской партии. Может возникнуть мысленная аналогия, что, мол, в результате грузино-российского конфликта Грузия утратила шансы на вступление в НАТО. Но Грузия оказалась раздавленной, а каков будет результат армяно-азербайджанской войны? И потом, рано или поздно НАТО вернется к рассмотрению проблемы приема в ее состав ряда государств на Балканах и на Кавказе, что обеспечит Евро-Атлантическому сообществу безопасность по всему внешнему «поясу». Кроме того, прием в НАТО Грузии, как единственной страны Южного Кавказа, пространственно оторванной от Европы, не слишком удачная геополитическая схема. Иное дело, если в НАТО включат как минимум два кавказских государства.

Но вернемся к русскому сценарию. Победивший Азербайджан, под эгидой Турции, будет диктовать свою волю всему Южному Кавказу, распространять свое влияние на Северном Кавказе, сам будет определять маршруты энергетических коммуникаций, станет серьезной угрозой Ирану, инициируя волнения и восстания тюркоязычного населения в Северо-Западном Иране. Грузия, конечно же, получит преимущества в данной ситуации и будет интегрирована в турецко-азербайджанский альянс. Такой Азербайджан станет идеальным партнером для США, и что останется в Южном Кавказе от России – только воспоминания о ЗРК С-300.

Визит русского президента Д.Медведева в Баку в сентябре 2010 года продемонстрировал ограниченность российско-азербайджанских отношений, незавершенность предполагаемых планов как России, так и Азербайджана. Русские еще раз ощутили отсутствие универсальных решений в Южном Кавказе, которые позволили бы им форсированно и эффективно решить проблемы абсорбции региона. Москве становится понятным, что от нее ожидают не обещаний, а совершенно определенных решений в части «сдачи» Карабаха Азербайджану. В этом деле Россия может предложить только новую армяно-азербайджанскую войну, в которой сама не станет поддерживать Армению. В действительности же для удержания Азербайджана в орбите своей политики Россия имеет многое, как в экономической, так и в политической сфере. России этого показалось мало, и она избрала путь паритетной политики, называя Азербайджан своим стратегическим партнером.

На протяжении многих лет в армянское общество внедрялась мысль, что Россия является надежным партнером и вполне удовлетворительно поставляет Армении вооружения. Вместе с тем, так и не были даны оценки того, какое вооружение и в каком количестве поставляет Армении Россия. Насколько эти вооружения качественно и количественно соответствует потребностям современной войны. Утверждается, что Армения приобретает вооружения у России по «внутренним» ценам, то есть неким льготным ценам, но так и не было разъяснено, что означают эти цены, чем они отличаются от отпускных цен для других государств, нечленов ОДКБ. В результате выясняется, что Азербайджан имеет преимущества в вооружениях, но это произошло не за один день, на это ушли годы, какова же была реакция на эти усилия Азербайджана, Армении и России? Понятно, что идея российско-армянского Договора о взаимопомощи, а также идея ОДКБ потерпели фиаско. Этот Договор, о котором говорили как о панацее от всех угроз, а также ОДКБ стали важными условиями усиления Азербайджана, который приобретал вооружения в странах этого «блока», а Армения не сумела воспользоваться преимуществами, которые получили другие государства, сотрудничающие с США и НАТО в оборонной сфере.

Не будет чрезмерным преувеличением утверждать, что даже в данной сложной ситуации главным фактором обороны и безопасности Армении является воля нашего народа, нашего общества. Так называемая армянская элита слишком уверена в себе, и в этом вдохновляет ее нынешняя социальная и экономическая ситуация. Люди разобщены, они испытывают отсутствие политических и социальных ориентиров, не имеют необходимой информации, так как, по существу, все СМИ скуплены полукриминальными политизированными группировками. Но мы видим, как каждый раз пробуждается наш народ во время наступления кризисов во внешней политике, когда люди ощущают реальные угрозы. Сейчас внешнеполитическая сфера оказалась в ущербе, мы упустили время и утратили политические ресурсы. Армения была вовлечена в процесс, ведущий к национальной катастрофе, и сейчас происходит дискуссия лишь о том, как минимизировать катастрофу, а не преодолеть ее. Нужно сказать, что в армянском обществе, как в Армении, так и в диаспоре продвигаются идеи альтернативной политики, когда общество должно решить те проблемы, которые не способно решить государство. И чем быстрее приближаются угрозы, тем скорее реагируют на это различные группы патриотов. Целью их должна стать не реакция на вызовы, а решение проблемы ликвидации азербайджанского государства, во всяком случае, в том виде, в каком оно сейчас существует, оно не должно оставаться. Но главная задача – подготовить народ к победоносной войне. Все те, кто занимают принципиально иную позицию, должны ощутить соответствующее жесткое отношение к себе.