IGOR MURADYAN

Каждая этническая диаспора складывалась в весьма специфичных исторических и социально-политических условиях, своеобразно воспринимая и реагируя на новые вызовы времени, развивалась или не развивалась, определяя тем самым свою роль в месте своей исторической родины и в стране проживания. На протяжении десятков лет главные очаги армянской диаспоры на Ближнем Востоке и, отчасти, в Европе и в Америке существовали в условиях жестких или не очень жестких рамок гетто, которые успешно существовали только лишь благодаря ограниченности общей мировой информации, отсутствия общедоступных телекоммуникаций, а также отсутствия доступна населения и общества к общемировой политической дискуссии. С возникновением информатики возникли разнонаправленные факторы формирования общин, одни из которых размывали традиционные очаги и общины диаспоры, другие укрепляли и интегрировали диаспору. Данные политико-технологические условия сопровождались мощным внедрением в мировое общественное сознание принципов либеральной демократии, а вернее, формирования диктатуры либерализма, которая, как информатика, оказывала двойственное влияние на процессы в общинах диаспоры.

Было бы не очень корректным объяснять процессы, происходящие в диаспоре, в особенности в армянской диаспоре, исключительно и даже преимущественно этими факторами, но влияние мондиализма на армянскую диаспору неоспоримо. Армянская диаспора, в своей преимущественном предпочтении, не стала агентом мондиализма и либеральной демократии, что, видимо, объясняется неприемлемостью многих ложных и нарочито надуманных принципов этой идеологии, а также понииманием гибельности и враждебности ее для интересов их исторической родины. Политические и общественные организации диаспоры достаточно умело и эффективно использовали формат либеральной демократии, что, несмотря на искусственность и неестественность «принятия» армянской диаспорой данной идеологии, тем не менее, как метод «воздействия» и «соучастия» в мировой политике, вполне умело была использована армянами.

Безуспешность трансформации организаций армянской диаспоры в числе агентов внедрения и влияния на исторической Родине привела к пониманию многими дальновидными и глубокими аналитиками и политическими проектантами того, что армянское общество, если так можно назвать армянские общины, безнадежно запрограммировано на дистанцирование от сотрудничества с мировыми центрами силы в этом идеологическом контексте. Армянские организации диаспоры наглядно видели две модели внешнего влияния под знаменем «системы ценностей» – еврейский и грузинский народы, которые оказались в весьма ущербных условиях политического существования. Еврейские активисты на обширном пространстве Восточной Европы, а также Грузия избрали роль и функцию проводника американских интересов, то есть, оказались в длительном процессе конфронтации со всей традиционалистской частью Евразии и Ближнего Востока. Армянские общины диаспоры не захотели такой роли ни для себя, ни для себя Армении, и пытаются, ни много ни мало, сформировать совершенно неприемлемые, но демагогически интегрированные в системы либеральной демократии ценности.

«Армянский вопрос», как совокупность оценок и приоритетов, не может стать чем-то весомым и вполне интегрированным в системы либерально-демократических ценностей, и может выступать в мировой политике как элемент «реальной политики» и геополитики. Не может быть и речи и том, что «Армянский вопрос» будет воспринят когда-либо как составная часть системы современных ценностей, иначе пришлось бы за геноцид 1915 года и отказ от его признания осудить весь мир, или, по крайней мере, демократический мир. Однако, проблемы армянской диаспоры не ограничиваются «Армянским вопросом», хотя и эта идея, по-прежнему, остается «вертикалью» политического существования и деятельности диаспоры. В диаспоре возникло весьма серьезное и трудно разрешимое противоречие между целями и сущностью самого армянского общества.

Армянская диаспора чрезвычайно буржуазна, причем, социальной базой диаспоры является мелкая буржуазия, чье мировоззрение буквально тонет в болоте, где улица мелких лавочников стала образцом и ориентиром общественного поведения. Вся система ценностей диаспоры базируется именно на этом способе существования. Но даже и не в этом главная беда диаспоры. В политические круги диаспоры пришли большие деньги, то есть, люди, которые владеют и распоряжаются очень большими деньгами. Это стало привлекательным для многих, как для традиционных армянских партий и организаций, которые давно испытывают глубокий кризис смысла и не менее глубокий кризис понятийного контакта с окружающим миром. Данные богатейшие люди никоим образом не ставят перед собой конкретных и осмысленных общественных, и тем более, политических целей. Их деятельность – это стык двух составляющих: их сугубо личных интересов и заинтересованности определенных правительственных структур. Личная заинтересованность заключается, прежде всего, в безопасности бизнеса, а в отдельных случаях – и личной безопасности. Это немало, если принять во внимание, что большая часть нажитых состояний состоит из незаконно или преступно приобретенного. Они нуждаются в «легитимности» своих состояний, собственности и в наличии надежных лежбищ для безопасного пребывания.

Они с большой охотой выполняют заказы своих правительств и сводят так называемую политическую и общественную деятельность к сервису своим хозяевам. Это происходит, буквально, во многих общинах, находящихся в странах, которые проводят активную и многообразную внешнюю политику. Это в высшей мере омерзительная практика давно имеет место в Вашингтоне, Лондоне, Москве. Имеет место данная сервисная работа и в небольших государствах, но это выглядит не столь мерзко. По существу, работа по поводу Ай дата или Армянского вопроса утратила свое содержание, перестала преследовать конкретные цели, а сводится к некой витринной, кукольной деятельности, иногда эпатажной, но неизменно карикатурной. Происходит подрыв и изоляция любой независимой инициативы, дискредитируются круги, которые способны не только осуществить реальные и конкретные задачи и проекты, но и разработать новые идеи, примерить их к актуальным задачам современности.

Следует также иметь в виду, что данная холуйская деятельность имеет место не только в рамках общин. Происходит вовлечение в эту сервисную сферу и политического руководства Армении, которое само по себе весьма заинтересовано в доминировании в диаспоре данных толстосумов и иногда просто откровенных криминальных деятелей. Это в значительной мере упрощает жизнь, гарантирует от неожиданных выпадов и претензий, исключает какое-либо оппонирование политике руководства Армении. Начиная с 1990 года, армянское руководство проявляет озабоченность возможной независимой деятельностью организаций диаспоры и направляет свою деятельность на свертывание их работы, подчинение их интересам их хозяев в странах проживания. События 2009 года, когда политическое руководство Армении еще раз убедилось, что позиция многих кругов в диаспоре опасна для его положения, не осталось никаких сомнений, что данный курс на ликвидацию независимых инициатив в диаспоре, несомненно, был верным и его нужно продолжать. Происходит интеграция данных состоятельных группировок в диаспоре с политическим руководством Армении, причем, нередко на криминальной основе, что и произошло в Грузии.

Традиционные партии и организации диаспоры, отягощенные «борьбой» и попытками реализовать цели общества, с охотой привели на арену Ай дата этих толстосумов, и более того, впустили их в свои партийные ряды. В настоящее время Ай дат, как некая политико-эмоциональная инициатива исчерпывается, сходит с исторической арены, а говоря проще – Ай дат продан и запродан за соответствующие комфортные условия существования лидеров традиционных политических партий. Помимо Ай дата, дело дошло до того, что в ряде стран, где армянские сообщества всегда могли отстаивать свои права, теперь не способны не только защитить интересы Армении и НКР, но и свои права. В результате, происходит усиление борьбы внутри армянских общин, возникают многие, совершенно неподконтрольные группировки и организации, что было обусловлено задачами выживания, как этноса, экономического и социально-культурного выживания. Классическими примерами стали противостояния данных независимых организаций с интегрированными подконтрольными компаниями в Краснодарском крае, во Франции и в Калифорнии. Всевозможные лозунги относительно всеобщего объединения, единства армян во всем мире, соединения усилий диаспоры и Родины, есть не что иное, как демагогия и прямой путь к подрыву политико-социальной основы существования диаспоры как политико-этнической общности, полной деградации и дезорганизации диаспоры. С достижением Арменией политической независимости произошло нанесение колоссального ущерба армянской диаспоре, пытавшейся найти свое место не только в странах пребывания, но на исторической Родине.

Люди из диаспоры совершили немало ошибок и даже преступлений, найдя для себя удобные ниши сосуществования в рамках комфортных условиях для политического руководства Армении. Иногда создается впечатление, что таких людей довольно много и они представляют собой некий социальный класс, оказывающий должное влияние на диаспору в целом, и на наиболее крупные общины. В действительности, по уровню образования, способности проводить функциональную работу и понимать цели и задачи Родины – это жалкие люди, чье место в мелких лавочках шопинговых улиц третьего пошиба. Эти люди не способны долго продержаться в аппарате и вынуждены довольствоваться затем в провинциальных структурах самой диаспоры. Вместе с тем, люди из диаспоры, не интегрированные ни в традиционные политические партии, ни в сомнительные компании толстосумов, ни в провластные криминальные группировки, неоднократно демонстрировали способность решать довольно сложные вопросы. Это касалось и признания геноцида рядом государств, и защиты прав местных армянских общин, причем, в весьма сложных социальных условиях. В частности, небольшой группировке армян и людей, испытывающих симпатии к армянам, без какой-либо заинтересованности личного характера удавалось неоднократно подавлять и нивелировать попытки государственных структур Азербайджана в части антиармянской пропаганды, а также и того, что касалось армянских позиций в России и в государствах Восточной Европы и Ближнего Востока. По крайней мере, дважды были предотвращены политические диверсии против Армении и удалось выполнить те задачи, которые должны были выполнить структуры государственной безопасности. Прекрасно известно то, насколько государственные структуры в Азербайджане были ошарашены действенностью и эффективности данных предпринимаемых решительных прорывов. При этом, данные работы были проведены без каких-либо существенных затрат.

Диаспора активно и динамично модернизируется, возникают совершенно новые группы людей, которые находятся в поиске и находят новые формы самоорганизации. Большое число молодых армян получают образование и становятся специалистами в наиболее престижных сферах, что позволяет им понимать и осмысливать международные политические и экономические процессы, они оказывают влияние уже на совсем новое поколение, по-новому понимающее свои задачи в национальной жизни диаспоры и Армении. Интегрированные группировки весьма опасаются того, что в диаспоре возникнут неподконтрольные группировки, и пытаются осуществить откровенный подкуп и изоляцию таковых. Нужно сказать, что их партнерами и союзниками по блокированию деятельности нового поколения стали традиционные политические партии, которые пошли на поклон и в услужение этим богатеям, совершенно не понимая, кто их истинные хозяева и каковы их подлинные интересы.

Армянская диаспора уже достаточно подготовлена к радикальному реформированию, оформлению новых политических и общественных организаций, совершенно иного и не копирующего свойства. Международное значение армянской диаспоры не исчерпано, оно может быть усилено и диаспора может занять достойное место в мире. Но пока, попытки армян обозначить новую организованность находятся под угрозой, эта угроза исходит от больших денег. (Лет двадцать назад один митингующий чудак заявил – «Нам мешает Ереван, сожжем Ереван и мы победим».)

Буржуазность – это не пустой звук или отголоски прежних времен, когда в мире доминировала борьба идеологий. О буржуазности, о буржуазном мировоззрении неоднократно писали выдающие социологи США и Европы, причем, не только на стыке 19 и 20 веков, но на всем протяжении последних ста лет. Если не пытаться утрировать события прошлого, то, возможно, трагедия 1915 года произошла, в немалой степени, в результате полного завершения классической компрадорской и левантийской модели армянского общества в Оманской империи. Успех карабахского движения и карабахской войны стал возможным в условиях существования коллективистского, антибуржуазного мировоззрения. Нынешняя запредельная буржуазность, психология мелких лавочников приведут к катастрофе и очевидному тяжелому поражению во второй карабахской войне. Это более серьезная проблема, нежели социальное и политическое положение в диаспоре, это базовое условие полного упразднения традиционных приоритетов. Если говорить просто или очень просто, раньше армян опасались, сейчас армяне стали чрезмерно цивилизованными, теперь армян не опасаются.