IGOR MURADYAN

Успехи Китая в геоэкономической экспансии в центральных регионах Евразии впечатляющи и все больше привлекают внимание всего мира. По мере того, как попытки США и России по усилению своего влияния в Центральной Азии остаются не всегда завершенными, сталкиваются с множеством барьеров и ограничений экономического и политического характера, Китай демонстрирует успешность наиболее важных и ключевых проектов по транспортировке нефти и газа, а также использованию цветных, легирующих и черных металлов, другого сырья, не говоря о тотальном заполнении потребительских рынков своими товарами.

В отличие от России, США и других государств, которые представлены в Центральной Азии в основном частными компаниями, китайские компании носят государственный характер, при соответствующих подходах в управлении, принятии решений, понимании целей и задач, представлениях о частной и глобальной рентабельности, с учетом дальней перспективы. Сырьевые и энергетические ресурсы Центральной Азии для Китая во многом безальтернативны, в смысле транспортной доступности, экономической эффективности, относительно низкой капиталоемкости, маневренного использования, комплексности использования различных коммуникаций и источников сырья и энергии. Китай продемонстрировал отсутствие каких-либо «оглядок» на конкурентов и провел блестящую менеджерскую работу в эффективной организации транспортировки нефти из Казахстана и газа из Узбекистана и Туркменистана. Это уже немалые объемы энергоресурсов, но это только начало в марафонской дистанции китайцев в регионе. Вполне возможно допустить, что через 10 – 15 лет Центральная Азия будет поставлять до половины потребляемых Китаем нефти и газа. Китай только приступил к экспансии в регионе в сфере цветной и черной металлургии, включая, по существу, все государства региона, в том числе и Афганистан.

Китай не стремится чрезмерно выпукло выражать свои геополитические амбиции в Центральной Евразии, но довольно последовательно выстраивает свои позиции, не претендуя на роль «дирижера» политического процесса. Сформировав альянс ШОС совместно с Россией и центрально-азиатскими государствами, Китай обеспечил «легитимность» своего политического и экономического присутствия в регионе. Наиболее характерным стало то, что Китай уникальным образом сочетает свои геоэкономические и геополитические интересы и планы. Россия и США, пытаясь реализовать свои амбиции, посредством ОДБК и американского базирования в Центральной Азии, практически, обеспечивают условия безопасности для деятельности главного игрока в экономической сфере – Китая. Этот сервис США и России в сфере безопасности, которым пользуется Китай, стал важным условием успешного продвижения им своих проектов. Россия, вовлеченная в ШОС, не может предъявить какие-либо претензии в части экспансии Китая, а США вообще не имеет поводов для подобных претензий. Китай действует достаточно свободно, не теряя ни времени, ни ресурсов на конкуренцию в сфере политики. Конечно, США не могут с безразличием наблюдать за экспансией Китая, теряя все больше позиций в регионе. Практически, увязнув в афганскую катастрофу, а также в назревающую не менее ужасную катастрофу в Пакистане, США, более чем с избытком оплачивают безопасность и баланс сил в интересах Китая.

Создание американцами авиабаз, при мощных разведывательных возможностях, в Центральной Азии так и не создало каких-либо реальных ограничений экспансии Китая. Китайцы продвигают свои планы, мало обращая внимания на препоны, которые отчаянно пытаются создать им американцы. Несмотря на широкую дискуссию по поводу использования ресурсов региона и политической задачи, которую американцы продолжают уже два десятилетия, США так и не стали реальным конкурентом для Китая в ресурсоиспользовании, а также в части политического влияния в Центральной Азии. Рассматривая американские позиции, а вернее, американо-британские позиции в более обширном регионе, включающем Черное море – Кавказ – Каспий – Центральную Азию, конечно же, следует признать, что США лидируют, и на этом фоне Китай только начинает геоэкономическую экспансию.

Вместе с тем, два ведущих нефтепровода Тенгиз – Новороссийск и Баку – Тбилиси – Джейхан, а также, некоторые иные энергокоммуникации, утратили свое политическое содержание, в связи с отсутствием должного контроля США над изменениями позиции Турции, которая пытается вырваться из-под контроля США. В этом смысле позиции США в Кавказско-Каспийском регионе заметно ослабели, о чем пока не принято рассуждать. Китайцы не успели и не могли успеть к использованию источников нефти газа в западном Прикаспии, но и здесь, в перспективе, возможны перемены и корректировки, учитывая то, что США утрачивают интерес к данным источникам энергоресурсов. Оказавшись в довольно сложной игровой ситуации, когда даже, европейцы выступают на арене энергопотоков со своими, отличными от американских, интересами, США предпочли бы направить, например, огромные иранские ресурсы газа не в западном, а в восточном направлении, то есть в сторону Индии и Пакистана.

Целью США является исключить подпадание иранского потока газа под контроль России, которая осуществит его транзит в Европу, или же базирование проекта NABUCO на иранском газе. Однако, любое торможение продвижения иранского газа в западном направлении означает не реализацию «индийско-пакистанского» проекта, а, скорее, транспортировку большей его части в Китай посредством центрально-азиатской газотранспортной системы. США проигрывают по крупному и не в состоянии пока серьезно вмешаться в планы Китая.

Нужно сказать, что США, в значительной мере, опасаются грубо вмешиваться в сферы интересов Китая, и предпочитают «мягкие» приемы в дискуссии. Кроме того, США связывают с Китаем гораздо более важные проблемы глобального финансово-экономического характера, что подразумевает иную последовательность и приоритеты в выстраивании отношений с Китаем. Пока США не располагают должными подходами и рекомендациями в отношении разворачивания «новой» политики с Китаем, а многие предыдущие подходы привели к провалам, Китай продолжал успешно отстаивать свои интересы в мире и в различных регионах. США пытаются выстроить широкий «пояс» безопасности вокруг Китая, включая государства Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии, Индию и Центральную Азию. Эта доктрина постепенно реализуется, так как государства данных регионов заинтересованы во внешней поддержке в части сдерживания экспансии и угроз со стороны Китая. Вместе с тем, все без исключения данные государства избрали тактику балансирования и предпочитают сотрудничество с Китаем в геоэкономической сфере, в предоставлении Китаю их источников энергии и сырья.

Государства Центральной Азии весьма опасаются Китая и готовы на многие уступки в конкурентной борьбе за ресурсы между Китаем и США. Рассматривая направления и темпы китайской экспансии в Центральной Азии, можно предусмотреть, каково будет присутствие Китая в этом регионе, со временем. Помимо нефти и газа, США заинтересованы в получении безусловного доступа к месторождениям урана в регионе. Интересы европейских государств в регионе означают, прежде всего, стремление Германии получить доступ к черным и цветным металлам. Интересы России более многообразны и касаются всех сфер деятельности, но вряд ли Россия способна будет стать лидером и создать новые преимущественные позиции в экономике государств Центральной Азии.

Обретение Россией новых позиций в Центральной Азии может быть только при серьезной и долголетней поддержке США, Германии, международных финансовых организаций. Это пока представляется фантастичным и не обоснованным с точки зрения реальных интересов мировых центров силы. Совместные российско-германские компании межрегионального значения также не ожидаются в обозримой перспективе. Появление новых позиций Китая в этом регионе означает не что иное, как предупредительные сигналы ведущим европейским государствам, Японии, Корее и Индии о том, что «место занято». Ни одно из государств региона или Запада не может надеяться на должную поддержку США в осуществлении тех или иных конкурентных проектов в Центральной Азии. Было бы логично ожидать, что на смену ШОС придет американо-российский альянс, чьи задачи заключались бы в ограничении эпохального марша китайцев на Запад – в Центральную Евразию. Но это вряд ли стало бы ожидаемым, если иметь в виду, что американцы все еще надеются столкнуть Китай и Россию, а также Индию и Китай. Сейчас ни у кого нет сомнений, что в этой борьбе между США и Китаем время работает на Китай.

Несомненно то, что Китай стремится включить Центральную Азию в зону своих приоритетных интересов, во всяком случае, в части поставок энергетических ресурсов. Однако, Китай не настолько силен, чтобы не считаться с двумя основными оппонентами – США и Россией, а также с Индией. Конечно, Китай хотел бы утвердить данное положение, которое было бы признано мировыми центрами силы. Китай не может надеяться, например, на распространение своего преимущественного влияния на Юго-Восточную Азию. В этом регионе находятся государства с многомиллионным населением, с сильными экономическими и политическими позициями, с состоявшимися вооруженными силами и сотрудничающие с США в политической, экономической и военной сферах.

Пакт АСЕАН модернизируется, реорганизуется и приобретает новое звучание в мире, и именно в связи с вызовами со стороны Китая. Китай также не может рассматривать в качестве зоны влияния государства Индостанского субконтинента. Кроме того, сырьевая составляющая этих стран весьма сомнительна, во всяком случае, в этих странах не столь значительны резервы нефти и газа, а то и вообще их здесь нет. В мире, в более глобальном контексте, развертывается борьба между США, Китаем и другими центрами силы за Африку – последний сырьевой и углеводородный регион, где еще имеются «девственные» источники сырья и энергии. Исходы этой борьбы все еще непонятны. Китаю сложно вести данную конкурентную борьбы на континенте, где он не располагает традиционными «опорными» политическими и военными базами, политической поддержкой. Вместе с тем, позиции Китая в Африке могли бы стать «разменной картой» в политическом торге с США и другими державами за влияние в Центральной Азии.

Имеются все предпосылки для того, чтобы Центральная Азия была отдана на откуп Китаю, взамен на отсутствие претензий в других регионах и направлениях. Нужно напомнить, что Китай уже ощутил совпадение интересов США и Китая в Центральной Азии. Прежде всего, это касается ограничения американцами экспансии Турции в этом регионе, и это сотрудничество осуществляется и сейчас в рамках стратегической линии в сдерживании внешнеполитических амбиций Турции. Китай прекрасно понимал то, что не было вполне понято русскими и европейцами, а именно то, что интересы США в части Турции во многом совпадали с интересами Китая и России. США затратили в Центральной Азии немало политических и материальных ресурсов и не станут дарить безвозмездно регион Китаю, и захотят очень серьезного и долгосрочного сговора. В этом сговоре Турция будет играть важную роль, как государство, могущее активизировать свою политику в Центральной Азии, как противовес Китаю, если придет время сдавать ему регион.

Турция – весьма нежелательный партнер или конкурент в Центральной Азии, как для США, так и для России и Китая. Кроме того, заинтересованность США в сдаче региона Китаю объясняется еще и тем, что для американцев, сейчас и в будущем, гораздо приемлемей доминирование в этом регионе Китая, нежели России. Казалось бы, именно Китай выступает приоритетным противником США в геополитическом и геоэкономическом смыслах, а не Россия, но с Китаем будет чем торговаться, а Россия вряд ли пойдет на торг, когда предметом станет регион, который она рассматривает как буфер в своей политике безопасности. Наряду с Центральной Азией, для Китая равноценное значение имеют только Южно-Китайское море с его предполагаемыми огромными запасами нефти, а также, регионы России с их незатронутыми ресурсами.

Элиты государств Центральной Азии очень хорошо представляют себе экономическое, социокультурное и политическое будущее своих стран. Они, несомненно, останутся энерго-сырьевыми странами, при сильных авторитарных режимах, при возможной тенденции усиления исламского влияния. Элиты этих стран не могут позволить себе увлекаться какими-либо односторонними решениями, однозначными ориентациями. Важнейшим фактором обеспечения безопасности государств региона является сочетание политического и экономического внешнего сотрудничества, когда источники энергии и сырья становятся факторами стабильности, от которых зависят соседние мощные государства – Китай, Россия, Иран. Пока США и Россия выступают гарантами безопасности стран региона в части угроз со стороны Афганистана, Пакистана, транснациональных исламских радикальных структур, а также Китая. Вместе с тем, сотрудничество с Китаем, транспортировка в китайском направлении нефти и газа стала важным стабилизирующим фактором в регионе. Геоэкономическая интеграция государств Центральной Азии с Китаем станет вскоре новой экономической и политической реальностью. Ни США, ни Россия, ни Индия не сумеют не считаться с этим. Помимо сырьевого и энергетического секторов, роль Китая может стать определяющей в сельском хозяйстве, в использовании водных ресурсов, в коммуникациях различного характера, в легкой и пищевой промышленности, в сборочных предприятиях. Нет ни одной отрасли промышленности и жизнедеятельности в регионе Центральной Азии, в которых Китай не мог бы занять господствующие позиции. При этом, интересы Китая в части безопасности, прав человека и вообще правового порядка, урегулирования отношений государств Центральной Азии между собой и с соседними странами могли бы вполне сочетаться с интересами США и Западного сообщества в целом, если принять во внимание, что взгляды Запада на эти задачи, со временем, станут реалистичнее.

Данные перспективы не могут не оказать влияния на политическое и экономическое положение и на условия безопасности в Южном Кавказе, но это отдельная и большая тема. Следует предположить, что более полное «заполнение» Китаем пространства Центральной Азии, приведет к выдвижению Китая на роль одного из влияющих центров силы в отношении Южного Кавказа. Нет также сомнений в том, что в более отдаленной перспективе заинтересованность США в Южном Кавказе будет спадать, просто, объективно, исходя из актуальных в то время задач. Возможно, Южный Кавказ сохранит шанс остаться в русле Западной политики, вследствие интеграции Европейского Союза и России.