IGOR MURADYAN

Мир наполнен рассуждениями, анализами и прогнозами относительно экономического кризиса, и только отчасти мировая политическая дискуссия уделяет внимание актуальному геополитическому кризису, который все еще не сформулирован достаточно конкретно и корректно.

Проблемы глобальной и региональной безопасности давно находятся в фокусе, но, опять же, не отражают в должной мере геополитические реалии. Тем не менее, как проблемы мировой экономики, так и безопасности все более, отражают новый геополитический расклад сил в современном мире. Государства Европы и Северной Америки, как и раньше, находятся в поиске новых форматов безопасного, стабильного и предсказуемого сосуществования, но многие политические и экономические цели и задачи, при тех или иных приемах, подрывают данные намерения. Западное сообщество, в которое все более вовлекается Россия и другие страны Евразии, находится в глубоком кризисе смыслов и понятий, но по-прежнему опасается решать проблемы кардинальным образом.

Буквально все международные организации глобального характера, созданные в период «холодной» войны или в период развала коммунистической системы, в настоящее время либо утратили свою политическую значимость, либо требуют кардинального переосмысления. В последние 20 лет выяснилось, что лидер Западного сообщества – США затрудняются проводить эффективную и оперативную политику в рамках ООН и НАТО, их интересам никак не соответствуют принципы и цели Европейского Союза, попытки европейских государств создать военный блок, альтернативный НАТО. Аналогичным образом американцев не устраивает и ОБСЕ – организация, созданная в совершенно иную эпоху и представляющая собой некий «клуб» бездеятельности, лицемерия и косности, не способной внести ничего в современные международные отношения.

Следует отметить, что данное отношение к перечисленным и другим международным организация наблюдается в США, независимо от партийной принадлежности администрации. США не могут проводить успешную внешнюю политику не только в условиях, когда на международные легитимные решения влияют Россия и Китай, но и ведущие европейские государства. Государства Западного сообщества нередко довольно спекулятивно используют свое членство в данных организациях для ограничения задач американской политики. Глобальные задачи США по обеспечению безопасности, по их представлениям, никак не соответствуют многим принципам организационного устройства и принятия решений в ООН, НАТО, ОБСЕ, и в какой-то мере в ВТО, в международных судебных инстанциях, в международных организациях по контролю над климатом и т.д. Все чаще выдвигаются предложения по реорганизации международных финансовых организаций, Международного Валютного Фонда, Всемирного Банка и Европейского Банка Реконструкции и Развития.

Уже в 90-х годах определенные политические круги в США, а возможно, и правительство посылало сигналы о необходимости либо ликвидации, либо реорганизации ОБСЕ, несмотря на многие клятвы американских политиков о том, что ОБСЕ является приоритетным направлением деятельности США. Ни 90-е, ни 2000-е годы не были наиболее удобным периодом для «резких движений» в направлении реформирования таких структур, как ООН, НАТО и ОБСЕ. Ведущие страны Европы, Россия и Китай вряд ли поддержали бы предложения, исходящие от американцев. США предпочли не касаться этой темы в официальном контексте и терпеливо ожидали усугубления кризиса данных организаций, их объективного вымирания.

Саммит ОБСЕ в Астане декабря 2010 года, как никакой иной представительный международный форум столь высокого уровня, продемонстрировал совершенную бесполезность и недееспособность данной структуры и вымирание так называемых, Хельсинских принципов. Вместе с тем, главным рычагом нивелирования ОБСЕ и всего того, что связанно с Хельсинскими соглашениями, является не экономический кризис, не угрозы терроризма, не всевозможные социальные и демографические проблемы и, конечно же, не проблемы разоружения и глобальной безопасности, связанные с ракетно-ядерным балансом сил, хотя это, так или иначе, оказывает влияние на нынешний порядок сосуществования в Западном сообществе. Главной угрозой или, вернее, катализатором распада этой отжившей системы стали геополитические процессы, формирование нового геополитического баланса, хотя геополитика не может не отражать глобальные и региональные процессы различного свойства.

Все, что произошло в Восточной и Центральной Европе, на Ближнем Востоке и теперь уже и в Южной Азии, становление новые геополитических интересов уже в достаточной мере подорвало правила международных отношений, которые принято называть принципами международного права. Наряду с «бунтом» этнических и региональных меньшинств, выдвижением прав многих народов и государств в эпоху глобального либерализма и демократии, произошли и более масштабные события, когда мировые центры силы принялись за демонтаж геополитического баланса, а также перекройку государственных границ. Несмотря на множество утверждений и деклараций относительно необходимости соблюдения «территориальной целостности», мировые центры силы и их партнеры не намерены более терпеть нынешние границы и сложившийся баланс сил, так как это ограничивает в дальнейшем обеспечение безопасности и успешное экономическое развитие. Более того, речь идет о выживании Западного сообщества, перед лицом нынешних угроз, которых не было в мире последние 500 – 700 лет. Проблема в том, какие народы и государства смогут стать партнерами мировых центров силы, а кому придется примириться с ролью и функцией «сырья».

На саммите в Астане происходит механическое подтверждение старых и отживших принципов, которые даже не пытаются как-то осовременить или привести в соответствие с нынешними условиями и вызовами. Создается впечатление, что наиболее влиятельные государства пытаются сохранить принципы, на основе которых создано ОБСЕ. И, несмотря на то, что государства иного ранга вовсе не сопротивляются и, вроде бы, солидарны с данными тезисами, становится очевидным фактическое разделение Западного сообщества на ряд клубов. Мировые центры силы не торопятся реформировать ни ОБСЕ, ни иные структуры, и весьма циничным образом удерживают «других» в рамках данных принятых правил. То есть, скорее всего, крупные государства, которые договариваются между собой вовсе не по правилам ОБСЕ, а в соответствии со своими национальными интересами, достаточно успешно приняли уже иные правила, а вернее, правило одно – применение приемов и методов в соответствии с условиями каждого отдельного случая. В настоящее время было бы смешно подозревать ведущие государства в том, что они в своей внешней политике придерживаются Хельсинских принципов. И это вовсе не плохо, так как трудно представить, что было бы с некоторыми народами и странами, если бы система сосуществования в Европе и в Евразии базировалась только Хельсинских принципах и над реальным агрессором не висела бы угроза ответной реакции таких центров силы, как США, НАТО и Россия.

Вместе с тем, саммит в Астане дает понять, что в нынешней системе безопасности в Европе и Евразии не стоит искать каких-либо посылок развития. Никакого развития, реформирования, адаптации не ожидается. Дается понять, что многое в судьбе государств будет зависеть от обуздания амбиций и подчинения принятым правилам, до определенного момента, когда правила, возможно, будут изменены. Конечно же, это не отменяет определенные доктрины, в том числе, не отменяет инспирирование региональных конфликтов и управление ими, в соответствии с интересами мировых центров силы. При этом, понятно, что главная борьба происходит вовсе не между малыми странами, а между главными центрами силы. Главной задачей представителей малых и средних стран на саммите является обеспечить легитимность глав государств и правящих режимов, это в особенности касается государств Евразии и Балканского региона. Саммит дает возможность лидерам этих стран выяснить свои политические и финансовые перспективы, обстоятельства, которые влияют на региональную ситуацию. Отмечается то, что на саммите, практически, не уделяется внимание таким архаическим уже задачам, как права человека, демократия и тому подобному. Задолго до данного саммита, сразу после ухода с арены администрации Б.Клинтона в США, данные задачи изрядно подзабыты, и всех интересует политическая, экономическая, оборонная безопасность. Задачи демократии ушли с арены дискуссии Западного сообщества после возникновения новых угроз и вызовов.

Саммит в Астане совершенно не похож на саммит ОБСЕ в Стамбуле в 1999 году, где стояли серьезные вопросы безопасности и обороны. За прошедшие 11 лет «героиня» главной интриги – Россия вполне адаптирована и абсорбирована к международным условиям, и стремится удержаться в статусе надежного партнера Запада, в первую очередь – Европы, а если повезет, то и США. Если определить главную «неприятность» на этом саммите, то это недовольство американцев по поводу слишком форсированного формирования европейско-евразийского альянса с участием Франции, Германии и России. Конечно, если бы сейчас у власти в Вашингтоне находились республиканцы, то реакция на этот проект «большой тройки» была бы иной, то есть, достаточно жесткой, но и администрация Б.Обамы проявляет озабоченность по поводу данного «надевропейского» проекта, основанного, в сущности, не на антиамериканской позиции, а преследующей, скорее, геоэкономические цели, при заявке на влияние на мировую политику.

США весьма недовольны инициативами России (а скорее, согласованной франко-германо-российской инициативой) по поводу создания новой «архитектуры безопасности» в Европе. То есть, если ранее ОБСЕ являлось помехой во внешней политике США, то сейчас именно США будут пытаться удержать от быстрого загнивания эту структуру перед лицом опасности возникновения чего-то нового, в плане глобальной системы безопасности. Хотя надо заметить то, чего невозможно не заметить, то есть, отсутствие на саммите глав США, Франции и Великобритании, и это говорит о том, что все три «принципиальных» государства продемонстрировали свое отношение к ОБСЕ как к, безусловно, маргинальной структуре. На саммите доминировали два других «принципиальных» государства – Германия и Россия, то есть, ведущее государство континентальной Европы, с большими претензиями на преимущественное геоэкономическое присутствие в Евразии, и доминирующее евразийское государство.

Проведение саммита в экономически успешном евразийском государстве, в Казахстане, подчеркивает изменение геополитической конфигурации зоны ответственности и приоритетов ОБСЕ, а вернее, зоны ответственности Западного сообщества в сфере безопасности. То есть, можно понять, что задачи безопасности Европы, имеющей иную природу и логику, будут рассматриваться не в рамках ОБСЕ, а в другом формате, а проблемы безопасности Евразии (или Восточной Европы) будут рассматриваться в более локальном формате. То есть, Западная Европе считает себя вправе относиться к Восточной Европе и к сопряженным к ней евразийским регионам как к альтернативной Европе, где происходят процессы иного характера. При этом, государства Центральной Азии, в особенности, Казахстан, Киргизия и Туркменистан все более рассматриваются как государства с суб-европейской ментальностью, что произошло благодаря длительному периоду европеизации в составе двух российских империй.

Однако, взаимные претензии непубличного характера, главным образом, между ведущими европейскими государствами и США, не очень-то конфронтационного характера, не станут преградой для формирования новой системы безопасности, без которой Западное сообщество не сможет существовать достаточно долго. Именно в этом вопросе будет проявлена новая геополитическая реальность, которая объективно сложилась в рамках данной цивилизации. Ранее представители американского истеблишмента, которых нельзя считать видными аналитиками и политическими проектантами, но обладающие широкими связями и опытом работы в государственных структурах США, выдвинули идею «масштабной локализации демократического мира». Это означает ни что иное, как ограничение демократического мира определенными геополитическими рамками, наиболее восточными странами, которыми станут Россия и Турция. Как видим, геополитическая зона в данном случае обозначена как «демократический мир», что, однако, означает ни что иное, как европейская или евро-атлантическая цивилизация, при некоторых приращениях стран, которые не совсем идентичны этой цивилизации.

Авторы этой концепции, которые, несомненно, апробировали свою доктрину с влиятельными кругами, а также с политологами первой руки в Вашингтоне, объясняют идею данного ограничения демократического мира тем, что мировые ресурсы и наличие многих угроз не дают возможность расширять этот мир без предела, и нужно где-то остановиться. Правда, при этом говорится, что это ограничение обусловлено современным уровнем научно-технических достижений, и новые технологии позволят преодолеть это ограничение, но совершенно точно обозначен срок осуществления данного проекта, то есть 2050 год. Данный проект не может рассматриваться как вполне рафинированный и до конца выверенный, так как не понятно, как будут относиться к этому ограниченному евро-атлантическому пространству такие страны, как Австралия, Новая Зеландия, Япония, Корея, Аргентина, которые должны быть включены в НАТО. Вопросов много, но, по крайней мере, одна система безопасности, обусловленная и ограниченная геополитическими границами, уже получила право на рассмотрение в среде англо-саксонского истеблишмента.

Какова же будет судьба ОБСЕ? Было бы подобающим, чтобы лидер одного из не очень больших государств набрался смелости и выступил на саммите в Астане с предложением на этом же саммите принять решение о прекращении деятельности ОБСЕ. Было бы честно, логично и, возможно, нашло бы понимание со стороны присутствующих лидеров.