IGOR MURADYAN

Понятие «евразийство» с давних пор вызывало в России как энтузиазм, так и протестные настроения, причем, и в либеральной и в консервативно-националистической среде. Русские интеллектуалы и актуальные политики, подспудно, а порой и вполне осмысленно ощущали, что евразийская идея, хотя и предполагает имперскую доктрину, но может привести и к весьма неприятным перспективам, если не станет достаточно привлекательной. Многие российские «империалисты» некого модернизированного свойства воспринимают евразийскую идею как некую «остаточную» стратегию, когда ни монархической, ни большевицкой империи больше нет и не ожидается.

Евразийская идея, пришедшая в конце 19 века на смену обанкротившемуся славянофильству, была инициирована слишком узким кругом интеллектуалов, и с самого начала была связана с глубоким разочарованием российской элиты политической культурой аристократии, и с усиливающимся кризисом российской монархической государственности. После советизации евразийцам ничего не оставалось, как открыто или латентно принять и приветствовать большевицкую империю. После распада СССР евразийцы, как и все другие проводники имперской идеи, оказались в растерянности и готовы были принять многие форматы и идеологии, лишь бы сделать евразийскую идею актуальной и инструментом государственной власти. Такие доктрины, как византийство, панславинизм, неокоммунизм, национал-большевизм, бюрократический и олигархический империализм, идея либеральной империи оказались отброшенными временем и событиями, реалиями мира и России. Нынешние власти России попытались «спрятать» свои меркантильные и конъюнктурные планы за вывеской евразийства, что привело к очередному самообману адептов евразийской идеи, но дальнейшие события показали, что у данной идеи, безусловно, есть перспектива, и более чем ближняя перспектива.

Все 20 лет, последовавшие после распада России, оказались неоднозначным направлением изоляции России, и чем больше предпринимались попыток сколачивания новой империи или региональных зон влияния, изоляция усиливалась. Страны Балтии стали буфером между Россией и Северной Атлантикой, Грузия и Азербайджан – транзитным коридором различного назначения, Центральная Азия – ареной борьбы между США, Китаем, Пакистаном и иными державами, но только не России. Молдова – запал для крупного взрыва в Черноморском регионе. Украина с Крымом – главные геополитические проблемы России и разрушители ее надежд на обретение утраченных позиций в Европе и в мире. Белоруссию и Армения рассматривают как последние элементы глобальной антироссийской операции.

Балтийско-Черноморскому пространству придается традиционная функция размежевания Европы, дистанцирования России и Западной Европы. Славянские государства оказались на переднем плане борьбы с попытками геополитической и геоэкономической экспансии России. «Славянский вопрос» в начале 20 века был решен для России самым ущербным образом. Данное решение «славянского вопроса» привело к самому серьезному «тектоническому сдвигу» в Центрально-Восточной Европе и в Евразии, что обусловило вытеснение России из Европы, которую пытаются запереть между исламским миром, Китаем и Северным океаном. Это не может не отразиться на формировании новой психологии российской элиты и на всем российском обществе, которое испытывает помесь всевозможных обид, злобы, злорадства, происходит привыкание к запредельному прагматизму, что крайне опасно для России.

Попытки некоторых элитарных групп примерить к России моделей Канады или Швеции выглядят просто смешными, и, конечно, никак не приемлемы для евразийцев, так как закрывают навсегда имперскую историю России. В результате, евразийская идея станет тем, о чем предупреждали ее противники и критики – она превратится в идеологическое обоснование замыкания России в обширном, но вовсе не имперском, по формату и смыслу, пространстве, отрезанном от важнейших геополитических зон в Европе и в Азии. При этом, не просто Россия становится изолированной от Европы, куда она стремится, но и сам русский народ все больше будет обретать признаки евразийского этноса, скорее, азиатского, а не европейского. Несмотря на утверждения евразийцев, что русские всегда были евразийским этносом, этого не было никогда. Более того, русские всегда пытались не обрести признаков евразийского этноса, вопреки многим элитарным группам и внешним давлениям.

Когда рушится империя, довольно часто создается впечатление, что процесс разрушения и распада остановился, и государство восстанавливается, имеет шанс и даже достаточно убедительно демонстрирует возрождение империи. Каждая империя распадается по весьма своеобразным причинам, но во всех исторических случаях наблюдаются одни и те же факторы. Византия, на которую так похожа Россия, не раз переживала периоды упадка и подъема, но в результате ей не удалось выстоять перед угрозами и ударами евразийских кочевников. Русские интеллектуалы, наиболее приближенные к актуальной власти, пытаются представить Россию как евразийскую страну, хотя до сих никто так и не предложил более-менее определенной формулировки, что означает евразийство в современном мире. В определенный момент, российские политики и политические проектанты ощутили реальную опасность, когда их страна станет вовсе не евразийской, а азиатской страной, с элементами европейского имиджа. Россию бросало из стороны в сторону.

Сразу после распада империи, российские политики питали надежды на широкие, доверительные отношения с Западом, но, обнаружив, что их там не ждут, предпочли установить тесные отношения с ведущими азиатскими государствами. Но и этот проект оказался провальным, и Россия предпочла вступить в отношения «взаимопонимания» с ведущими европейскими континентальными государствами, что теперь, во многом, определяет ее внешнеполитические и внешнеэкономические приоритеты и цели. Происходят попытки установить более обязывающие отношения с США, и одновременно, Россия стремится выстроить с Китаем некий альянс, очертания которого все еще не совсем ясны.

Россия предпринимает эксперименты в отношениях с Турцией, которые остаются невыясненными по многим вопросам, пытается использовать свои отношения с Ираном в политическом торге с США и Европой и пока не имеет никаких надежд на установление более тесных отношений с арабскими государствами, Пакистаном и Индией, которые предпочли иные геополитические ориентации. На постсоветском пространстве, которое Россия рассматривает как зону своих национальных интересов, происходят весьма противоречивые процессы и события, и Россия так и не сумела создать прочный военно-политический и экономический альянс. Имея в виду глобальный взгляд на безопасность, можно отметить, что кардинальные проблемы безопасности России не решены, и все еще нет четких представлений, как будут решаться эти вопросы.

Россия продолжает развиваться как сырьевая страна, при доминировании нефтяной, газовой и металлургической промышленности, при попытках подъема оборонного промышленного комплекса. России не удается обеспечить развитие машиностроения, электроники, высоких технологий, в целом, пребывают в упадке даже отрасли легкой промышленности. Россия во многом зависит от импорта промышленной продукции и продовольствия. Мировой экономический кризис оказал разрушительное влияние на российскую экономику и социальную сферу. Многочисленные экспертные оценки, как российских, так и западных экспертов, говорят о том, что России не удается встать в один ряд с ведущими индустриальными государствами. В настоящее время ставится под сомнение дальнейшее успешное развитие даже сырьевых отраслей, так как отсутствуют необходимые инвестиции. Но вовсе не экономика является основной причиной упадка российской государственности.

В России происходит депопулизация, продолжается сокращение населения, а различные оценки о якобы имеющемся росте населения весьма сомнительны. Более 32 млн. человек из 143,0 млн. населения страны являются пенсионерами, более 2 млн. беспризорных детей, более 10 – 11 млн. человек употребляют наркотики, не менее 15% населения являются алкогольно-зависимыми. Более быстрыми темпами сокращается население в регионах, имеющих стратегически важное значение, стали отверженными сотни малых городов и исчезли десятки тысяч сел. Население сосредотачивается в экономически благополучных регионах, к числу которых относятся не более 20 из более чем 80 субъектов федерации.

Русская православная церковь и отдельные патриотические группы пытаются возродить духовность народа, но интерес к религии стал реакцией на упаднические настроения, неверие людей в собственные силы в будущее. Россия переполнена всевозможными совершенно чуждыми для русского и других народов страны религиозными культами, многие из которых имеют изуверский и неадекватный характер. Мусульманское население России во многом дезориентировано в социо-культурном отношении под влиянием пришлых религиозных сект и движений.

Русская молодежь утратила интерес к службе в вооруженных силах, которая не является престижной, так как не удается создать армию и флот нового типа. Многие военные части напоминают, скорее, охранные структуры, чем армию. Вряд ли в настоящее время вооруженные силы России способны противостоять, например, турецкой армии, а русский черноморский флот безнадежно уступает военно-морским силам Турции на Черном море. В настоящее время Россия может надеяться, практически, только на ядерные силы, применение которых допускает превентивным образом в стратегической доктрине, принятой еще в 90-х годах.

Имеются мнения, что нынешние представления российских стратегов о формировании вооруженных сил нового типа вовсе не отвечают современным требованиям, и, что более важно, не соответствуют стереотипам поведения новых поколений народов России. Российские политики и генералы с ужасом воспринимают перспективы будущих возможных вооруженных конфликтов, которые, так или иначе, ожидаются в различных регионах, окружающих Россию. Последние годы продемонстрировали, что Россия не в состоянии выстраивать политику в отношении даже ближайших партнеров и союзников. Государства Центральной Азии настолько растеряны и не стабильны, что ведут себя таким образом, как будто не состоят в ОДКБ и в СНГ. Государства этого региона не испытывают надежд на то, что Россия могла бы защитить их от внешних угроз. Украина находится также в состоянии «управляемой гражданской войны» и не может быть ни союзником, ни партнером России. Белоруссия демонстрирует недоверие и даже враждебность по отношению к России, по экономическим причинам. Кавказ, как Южный и Северный, практически, не подконтролен России, и все еще нет надежд на примирение и установление взаимопонимания в этом регионе. Возможно, не очень далеки от реальности оценки, которые говорят о том, что в части обороны и безопасности Россия вовсе не самодостаточное государство.

Российский капитал организационно и ментально представляет собой компрадорский, связанный, почти исключительно с вывозом природных ресурсов. Российские олигархи по этническому и религиозному происхождению весьма далеки от интересов российского государства и русской нации, да и интересов других народов страны. Российский капитал имеет склонность «убегать» из страны и не очень расположен к осуществлению стратегических инвестиций. Нынешние российские власти не в состоянии эффективно управлять экономическими и социальными процессами, да и в целом, не имеют таких целей. Администрация России невероятно коррумпирована, что, стало, быть может, главной угрозой национальной безопасности.

Крупные корпорации нефтяного, газового, металлургического, алюминиевого, химического, военно-промышленного, рыбного, золотодобывающего и алмазодобывающего секторов столь могущественны, что обладают возможностями содержать разведывательные, информационные, защитные структуры, что позволяет им вмешиваться и оказывать сильное влияние на внешнюю политику, а также во многие процессы внутренней политики. Это приводит к децентрализации власти в России, к ослаблению государственности. Произошло то, что ожидалось – российский официоз стал одной из властных группировок, который находится в конкурентных и часто в конфронтационных отношениях как с другими группировками, так и внутри самой себя.

Происходит сепаратизация России, когда некоторые экономически благополучные крупные регионы, а также этнические республики все больше продвигают свои местнические интересы и также оказывают влияние на центральные власти по многим проблемам. В российском аналитическом сообществе обсуждаются вопросы о создании автономных образований в преимущественно русских субъектах федерации на Северном Кавказе, на Урале, Сибири и на Дальнем Востоке. Российское руководство, также, понимает, что необходима реорганизация российского пространства, но пока не додумалось ни до чего, кроме как до объединения некоторых регионов, что мало что принесло системе управления. Вполне допустимо, что независимость и индифферентность отдельных регионов от Центра приведет к «объективному» самоопределению и обособлению данных регионов. Во всяком случае, в России наблюдается сильная дифференциация регионов по уровню развития экономики и социальной сферы.

Если сейчас манипуляция ценами и налогами позволяет более-менее поддерживать иллюзию того, что большая часть регионов самодостаточны, то в дальнейшем возникнет ситуация, когда возникнут крупные хронически регрессивные регионы, прежде всего, из числа областей Центральной России, Поволжья, то есть тех пространств, которые составляют основу России и где сосредоточены исторические и культурно-духовные ценности национального значения. Все это еще впереди, и если цены на нефть в ближайшее время не возрастут до 100 – 120 долларов, что, все-таки, может и не произойти, Россию ожидает очередной этап упадка и дезорганизации страны. Совершенно понятно, что вскоре не менее 30–40% работающего населения России составят экономические мигранты, многие из которых по этнической и религиозно-культурной, лингвистической принадлежности весьма далеки от российской культуры, ментальности населения, ее национальных интересов. Не исключено, что нерусское население страны гораздо в большей мере примет участие в политической жизни и станет диктовать свою волю в политических решениях. Можно предположить, что западные центры политического проектирования и центры силы разработали и оказывают влияние на формирование нынешней социальной, политической и экономической модели в России.

В будущем Россия не сможет самостоятельно обеспечивать свою национальную безопасность и вынуждена будет либо войти в некие региональные альянсы, что пока мало вероятно, или стать тесным партнером НАТО, который мог бы обеспечить защиту не только России, но и всей Евразии. Россия, несмотря на некоторые благоприятные сигналы, которые подаются со стороны Китая и некоторых исламских государств, все сильнее ощущает нарастание угроз со стороны Азии, что полностью перечеркивает надежды на евразийский проект.

Сейчас настало время отказаться от романтических мечтаний и разработать более реалистичную модель развития и безопасности России. НАТО не в очень хорошем состоянии, существует угроза еще большего раскола и распада альянса, по существу, отсутствует единая политика в рамках трансатлантических отношений. Многим казалось, что НАТО очень скоро утратит свое значение в мире и трансформируется в исключительно политическую организацию, без оборонной составляющей. Такая незавидная перспектива усилилась, в связи с созданием новой военной структуры – Европейских вооруженных сил. Но этого все еще не произошло, потому что европейские государства столкнулись с теми же угрозами и проблемами, что и США. Дж.Буш и Н.Саркози сумели отвести угрозу распада НАТО и пришли к принципиальным компромиссным решениям по укреплению альянса. Тем не менее, все понимают, что НАТО не может оставаться в нынешнем формате. США проводят активную политику по вовлечению в НАТО демократических государств Азии и Океании, то есть, Кореи, Японии, Тайваня, Австралии, Новой Зеландии, а также рассматриваются возможности по установлению тесного сотрудничества НАТО с Бразилией, Южной Африкой, Индией, Египтом и Саудовской Аравией.

США приступили к реорганизации и новому осмыслению АСЕАН и вообще системы безопасности в Юго-Восточной Азии. Вокруг Китая создается глобальный «пояс» безопасности и сдерживания китайской экспансии во всех направлениях, в том числе в направлении Евразии. Эти инициативы США еще не развернуты в полной мере, и не имеют должной поддержки Европы и их партнеров в Азии, но эта стратегия весьма скоро станет более ощутимой и реальной. То есть, создается действительно глобальная система безопасности, при соответствующем расширении зоны ответственности, функций и состава членов НАТО. Понятно и другое, что без участия России, занимающей ключевое геополитическое положение, невозможно создание такой глобальной системы. Эта перспектива отвечает кардинальным интересам России.

К настоящему времени, после многих проектов и экспериментов, включая распространение агентуры влияния, организацию «цветных революций» и всевозможных атак мировых СМИ, центры принятия решений Западного сообщества, наконец-то, поняли, что Россия стала безопасной и вполне могла бы стать соподчиненным партнером Запада в экономической, финансовой, оборонной сфере. Хочет ли этого российская элита или нет, но, как ни странно, именно в нынешний период, когда россияне ощущают себя более независимыми и осуществляющими свою национальную волю, Россия стала партнером Запада, причем в роли партнера, который принял многие условия, согласования и компромиссы в отношениях с Западом. Во всяком случае, в обозримой перспективе сначала русская элита, а затем и все русское общество, поймут и примут такую модель внешних отношений и сосуществования.

В экономической политике, Россия согласиться играть роль преимущественно сырьевой страны, но, вследствие накопленного огромного научно-технического и образовательного потенциала, сумеет интегрироваться в западные высокотехнологичные корпорации. В оборонной сфере и в сфере безопасности Запад будет заинтересован в укреплении России, как важного партнера в глобальной политике сдерживания Китая, что станет приоритетной задачей и США, и Европы. Россия, поддерживая ровные отношения с Китаем и с исламским миром, тем не менее, будет рассматривать себя как партнера и союзника Запада, а конкретнее, как важный элемент НАТО.
В социальной политике, Россия, несомненно, изберет европейскую, то есть, социально направленную модель. В политической сфере в России будут превалировать лево-центристские и либеральные партии, которые, будут скорее, придатком официоза и крупного капитала.

Так или иначе, усилия России по поддержанию своего влияния в регионах продолжатся. Без решения данных задач Россия не только не может надеяться на защиту своих национальных интересов и безопасности, но и не сможет выполнять обязательств перед Западом. Проблемы глобальной безопасности во многом зависят от стабильности в регионах Причерноморья, Кавказа, Центральной Азии. В настоящее время Россия в какой-то мере, уже согласует с США некоторые проблемы в данных регионах, но это носит, скорее, фрагментарный, не системный характер. Данные задачи Россия будет выполнять в рамках и при согласовании с НАТО и США, а также с европейскими партнерами. То есть, сложится ситуация, когда позиции конфронтации будут исчерпаны, и возникнут более предсказуемые процессы и решения.

Сейчас эти оценки могут представляться результатом благодушных настроений и чрезмерного оптимизма. Но не нужно забывать, что данные отношения между Россией и Западом будут развертываться в условиях усиления напряженности Запада, в целом, с большей частью мира, во всяком случае с ведущей силой будущего, Азией.

Русские люди не хотят и более не гордятся выражением «умом Россию не понять». Русская элита стремиться жить не просто иначе, более рационально и даже не по-европейски, а по-американски, именно по-американски. Русский народ устал от истории, и хочет жить в ритме конца 19 века или принять этику и эстетику «серебряного века», но только как совместить все это с американской мечтой русского человека?