IGOR MURADYAN

Нагорно-Карабахская республика получила независимость в том момент, когда стала фактором региональной геополитики. Скорее всего, это произошло сразу после известной встречи в Ки-Уэсте, когда Республиканская администрация США выяснила, что ни о каком «урегулировании» как реальном процессе не может быть речи, а Р.Кочарян выяснил, для себя, что США не станут оказывать давление на Армению по карабахской теме. Вместе с тем, американцы поняли, что карабахская проблема – это важный фактор оперирования в регионе Южного Кавказа, а также влияния на ведущие государства, и, прежде всего, на Россию и Турцию.

Данная политика давления, контроля и абсорбции, а затем и сдерживания, развернулась не сразу, но сейчас развернута в полной мере. Американцы, в отличие от закостенелых политиков и чиновников в Москве, понимали, что военно-политические конфликты в Южном Кавказе и в других регионах Восточной Европы предстоит вырулить совершенно различным образом. Нынешний момент в Южном Кавказе, быть может, не столь ярко выражен, но, в реальности, имеет очень важное, переломное значение. США решительно приступили к осуществлению своих давних планов по экспансии в Черноморско-Кавказском регионе. С этим смирилась Турция и пытается выиграть хотя бы что-то в этой ситуации. С этим не смирилась Россия, но поделать ничего, при этом, не может.

США распределили и придали функции государствам Южного Кавказа (об этом мы писали ранее), но на этот раз определенные функции (по умолчанию) приданы и трем новым государствам, хотя значение Нагорно-Карабахской республики, несмотря не отсутствие признания, гораздо выше, чем Абхазии и Южной Осетии. США уже давно не рассматривают переговорный процесс по карабахской теме как нечто реальное, и, вытеснив Россию, сбросили ответственность на Францию и ЕвроСоюз.

Вместе с тем, американцам нужно наконец-то решить проблему дистанцирования Армении от России, и если армянские политики и политологи считают это маловероятной перспективой, то США считают иначе, и они вполне допускают, что это возможно. Американцы знают цену политике России, и после нового российско-турецкого договора 16 марта 1921 года подсчитали, что пришло время развернуть в отношении Армении новую политику.

Из всех возможных сервисов Армении и диаспоры наиболее значимыми являются: признание геноцида 1915 года и признание суверенитета Нагорно-Карабахской республики. Эти два вопроса выступают как взаимодополняющие, и ими можно балансировать в большом диапазоне. Армяне могут подождать по одному вопросу, если будет решен другой.

В данном случае, видимо, более операционным вопросом является признание НКР. США стали заинтересованными в признании НКР, и не могут допустить, чтобы процесс признания был бы «спонтанным», а вернее, происходил вопреки их интересам.

Пришло время прислушаться к «теории объективизма», и в то же время, остаться вне подозрений. Но угроза существует, и она реальна.

Может возникнуть ситуация, когда другим полюсом инициатив по признанию НКР может стать Иран, для чего сложились невероятно благоприятные условия. Волны революций на Ближнем Востоке не могли пройти бесследно, и государства Южного Кавказа, предпочитавшие только наблюдать за этими событиями, оказались в различном положении. Запущен не процесс признания НКР – о чем речь, товарищи армянские политологи. Запущен процесс перекройки мира, в данном случае, «Большого Ближнего Востока».

В данной ситуации Россия должна внимательнее всматриваться в данные процессы. Она проигрывает уже хронически и систематически, так что, это будет продолжаться и дальше. Международное признание НКР, так или иначе, имеет антироссийский вектор. Прорвемся, ребята. За нас дело сделают. Нам бы только «день продержаться, нам бы только ночь простоять».