ՄԱՆՎԵԼ ՍԱՐԳՍՅԱՆ

Спустя год с того дня, когда по итогам голосования 19 февраля 2008 года на президентских выборах Армении, ЦИК продемонстрировала цифру 52,86% в пользу Сержа Саргсяна и 21,50% в пользу Левона Тер-Петросяна, можно смело констатировать, что страна никак не может выйти из под воздействия вызванного этими сухими цифрами поствыборного «взрыва». Ни, последовавшая пятидневная августовская 2008 года война в соседней Грузии, ни поразивший экономику Армении финансово-экономический кризис, ни периодически возникающие вокруг Нагорного Карабаха угрозы, - не могут заглушить вызванный в стране кровавыми событиями 1 марта 2008 года в Ереване шок.

Символическим выражением этого состояния является ажиотаж вокруг скандального суда над семью представителями оппозиции и нависшая над страной угроза санкций со стороны Объединенной Европы. И в этой ситуации, иногда складывается впечатление, что «сдвинутый с места» глубоким финансово-экономическим кризисом Земной шар пытается перешагнуть свое настоящее и выйти в иной мир, а Армения 1 марта 2008 года закрыла для себя все пути. По крайней мере, никакого желания осмотреться вокруг себя, в стране не наблюдается.

Внутри страны образовалось два собственных мира: мир правящей элиты со своими интересами и нравами, и мир остальных. У первых, своя «единственная правда», у остальных – все, что осталось за пределами этой «правды». Настроя на пересмотр сложившихся убеждений, не наблюдается. Видимо, и ресурсов для этого нет. Последний ресурс был растрачен в 2008 году. Остается только любым путем отстаивать свою «правду». Но, жизнь идет своим чередом: люди в Армении остаются при своем, а «Божий скальпель» делает свое дело.

Последние остатки какого-то государственного порядка в стране кромсаются безжалостно. И, уже не поймешь, кто прав, а кто, нет. Тот, - кто в «законном порядке» творит беззаконие, или тот, кто отвергает любых «защитников Закона». Суд над «семью», в этом смысле, стал ареной невольного философского спора в Армении. Хоть в этом есть позитив. Похоже, в Армении всерьез пришло время осмыслений. Время «железных» традиционных убеждений осталось в прошлом. Сомнению подверглось все.

По крайней мере, можно утверждать, что возникший в стране в результате президентских выборов 19 февраля 2008 года глубокий социально-политический кризис впервые вызвал неподдельный интерес к характеру сложившегося в стране общественно-политического порядка. Складывается всеобщая убежденность в том, что именно стихийно сложившийся в стране политический строй является причиной перманентных деструкций и, в частности, причиной возникновения социально-политического коллапса февраля-марта 2008 года.

Многие понимают, что «1 марта» – это не причина, а жуткое проявление болезни общества и государства. Соответственно, все чаще выражаются мнения о том, что это жуткое событие можно оценить как начало необратимых психологический перемен. Возможно и, перемен во всем – и в сознании, и в жизненных реалиях Армении. Предполагается, что последний акт судорожного желания сохранить возникший за последнее десятилетие политический статус-кво, остался позади. Видимо, такие оценки исходят из того факта, что лишь путем применения грубой силы 1 марта 2008 года властям Армении удалось стабилизировать ситуацию и сохранить действующий режим. И, - из того обстоятельства, что эти усилия породили глубокий социальный коллапс.

Так это, или нет – покажет время. Сегодня же, наблюдения за развернувшимися в течение последующих месяцев внутренние процессы в стране позволяют, по крайней мере, выявить глубинные причины перманентных неурядиц в независимой Армении. То, как правящий режим Армении пытается восстановить стабильность в стране, само по себе поучительно. Секретов в этом нет – все перед глазами общества и мира. Информационная истерия и конвульсивные движения - вот весь арсенал применяемых вот же целый год, средств. По иному и не могло быть в государстве, где при формальном функционировании Конституции, права и ответственность разделены, соответственно, между привилегированным меньшинством и обездоленным большинством граждан. Все остальное, есть лишь результат такого обустройства страны.

Отнюдь, не случайно, что в стране на протяжении более десяти лет не удается привить выборный механизм формирования власти и создать равные условия для жизнедеятельности. Не случайно и то, что никакой экономический рост не может изменить деструктивный характер общественно-политической жизни. Правовая и имущественная поляризация – есть свойство такого жизнеустройства.

Вот в этих первичных условиях и годами походит «диалог» между обществом и правящим режимом Армении. Естественно, правящий режим не имеет желания считаться с претензией общества на право формирования власти. В результате, осуществление контроля над обществом стало возможным лишь посредством узаконенного террора, основанного на монополизации финансово-экономических ресурсов и на информационной экспансии. Соответственно, в общественно-политической жизни страны привился и феномен неповиновения граждан властям в прогрессирующем режиме.

С таким багажом и пришла Армения к финалу президентских выборов. Столкновение было неизбежным. Должно быть ясным, что удержавший в поствыборный период власть действующий режим, в первую очередь, должен был определиться по технологии дальнейшего удержания и укрепления власти в новых условиях. Формальный лидер этой власти Серж Саргсян не мог не заметить факта изменения условий в поствыборной стране. Естественно, что в полном соответствии с нравами привилегированного меньшинства, первыми же его действиями должны были быть действия по ликвидации активности общества. Переняв эстафету курса репрессий у ушедшего с поста президента Армении Р.Кочаряна, Саргсян сделал главную ставку на судебные процессы и тактику сдерживания митинговой активности оппозиции.

Но одними репрессиями удержать позиции после 1 марта было трудно. Чрезвычайное положение было быстро упразднено, а остановить митинговую волну оказалось невозможным. В целях поддержки курса на репрессии, появилась необходимость мобилизации значительных сил вокруг фигуры Сержа Саргсяна. В той конкретной ситуации это можно было сделать лишь посредством дележа власти с наиболее влиятельными политическими силами. И пока оппозиция «расправляла крылья», а международное сообщество расширяло рамки своих требований, 21 марта, сразу после упразднения режима Чрезвычайного положения в Армении, в стране была сформирована новая политическая коалиция. Соглашение о создании такой коалиции подписали Республиканская партия Армении, партия «Оринац Еркир», партия «Процветающая Армения» и партия «Дашнакцутюн».

Тем не менее, этих мер оказалось недостаточно. И дело было не только в факторе оппозиции. Как показало время, сложившееся положение дел непосредственно сказалось на внутривластном режиме. Выход Роберта Кочаряна из системы власти и неоднозначный путь входа Сержа Саргсяна на пост президента должны были создать значительное внутривластное напряжение. В первую очередь, подорвалась база внутривластной иерархии. Система связей оказалась нарушенной, а степень исполняемости распоряжений резко понизилась. Это был первый реальный результат смены власти в Армении. Понадобились дополнительные механизмы удержания стабильности властной структуры.

Поскольку, никаких иных технологий «убеждения» властей не было, она выродилась в репрессивную машину внешней и внутренней направленности. Основу этой системы составили силовые структуры. Олигархический корпус стал дополнительным фактором консолидации власти. Власть и репрессия стали неразделимы. Как символическое завершение произошедшей 1 марта 2008 года политической метаморфозы в Армении выглядела церемония инаугурации Сержа Саргсяна. Эта акция провозгласила начало утверждения в Армении политического режима принципиально нового характера. Сцена единоличного общения новообъявленного главы государства с боевыми подразделениями всех видов войск на Театральной площади В Ереване, символизировала лицо новой власти в Армении.

Проведение акции в оцеплении и без присутствия граждан страны призвано было продемонстрировать обществу Армении и всему миру, что отныне в стране будет хозяйничать принцип «ограничения свободы во имя порядка». И, хотя, очень быстро прояснилось, что такие замашки были крайне наивны, тем не менее, было показано, что обществу какая-либо роль в государственном порядке не отведена. Поскольку у нового главы действующего режима не осталось шансов на поиск диалога с обществом, надо было всего подменить облик общества. Надо было подобрать и приемлемую идейную базу для оправдания практикуемых методов «общения».

В первые месяцы правления Серж Саргсян обратился к арсеналу идей патриотического звучания. В какой-то момент, идеологической базой политики властей Армении стал тезис об этно-религиозной исключительности в форме симбиоза «нждеизма» с учением Армянской апостольской церкви. То есть, пригодным считалось все, что может оттеснить из политического обихода идею о необходимости установления в стране конституционного порядка. Пламенные речи перед «скаутами» и представителями диаспоры, публичные сценки с обещаниями «больших денег из за границы» и пр. – все это имело одну и ту же цель.

Но, время вводило свои поправки. Закрепить за оппозицией образ «подрывных сил» и «агентов Запада» не удалось. Очень быстро проявилось то обстоятельство, что ни одному из активистов оппозиции Генпрокуратура Армении не предъявила обвинения в совершении тяжелого преступления. В первую очередь - в поджоге автомашин, в грабеже магазинов, и главное, в применении огнестрельного оружия против полицейских. Одновременно, не было выявлено ни одного истинного виновного за эти преступления. Тезис Генпрокуратуры об имевшей место попытке «узурпации власти» начал превращаться в тему посмешища.

В реальности, действия Генпрокуратуры Армении и созданной в Национальном собрании Армении временной комиссии по «1 марта» невольно «вычистили» оппозицию от ответственности за тяжелые преступления того дня. Все больше, острие ответственности за эти преступления начало поворачиваться в сторону властей. Контртезис оппозиции о том, что «1 марта» было не столкновением митингующих и полицейских, а спланированной бойней, ответственным за которую является Роберт Кочарян» (слова лидера оппозиции Левона Тер-Петросяна на проведенном 2 мая 2008 года «Конгрессе общенародного движения»), стал обретать убедительное содержание.

Поставленный оппозицией тест в том, что «свою невиновность Серж Саргсян может доказать лишь при осуществлении независимого расследования событий 1-2 марта», загнал последнего в сложную ситуацию. Взятый на вооружение властями Армении курс подавления активности общества не мог не привести к формированию серьезных проблем на международной арене. Подвергнувшиеся критике со стороны армянской оппозиции Европейский Совет и ОБСЕ, не могли остаться безразличными к развернувшимся в Армении антидемократическим тенденциям. Хоть и формально, но западные инстанции должны были «отмыться» от обвинений в содействии таким тенденциям в Армении.

Начиная с 17 апреля 2008 года, когда на очередной весенней сессии Парламентской Ассамблее Совета Европы была принята резолюция № 1609 «О состоянии демократических институтов в Армении», «диалог» Объединенной Европы с властями Армении превратился в мощный механизм международного влияния на ситуацию в Армении. По сути дела, эта резолюция стала началом процесса международной изоляции властей Армении.

Сержу Саргсяну пришлось начать бесконечный процесс имитации общественной поддержки своей персоне. Было объявлено, что принято решение создать Общественную палату при президенте. Был заявлен курс на реформы «второго поколения» и на «диалог властей с обществом». Основным механизмом укрепления позиций власти внутри страны стали шоу на внешнеполитические темы. Осложнение международной ситуации в августе 2008 года, активизация Турции в регионе, и другие внешние тенденции стали поводами для перманентного муссирования темы внешней угрозы. В реальном выражении, правящий режим сделал ставку на приобретение внешней поддержки и на переориентацию внимания общества на внешнеполитические темы.

Видимо, с целью понижения степени влияния такой пропаганды на общество, оппозиция Армении 17 октября прекратила массовые мероприятия и всю свою энергию направила на освобождение заключенных. Здесь ее возможности остались значительными. В итоге, над Арменией повисла угроза лишения голоса в ПАСЕ. Но, и это обстоятельство не стимулировало желания властей Армении пойти на урегулирование создавшихся проблем на основе внутренних ресурсов – власти упорно не отказываются от намерений осудить лидеров арестованных оппозиции. Вместо этого, резко усилился пророссийский курс властей Армении. Именно Россия стала рассматриваться в качестве той инстанции, где можно обеспечить стабильную поддержку от давления армянского общества и западных инстанций. Августовское вторжение войск России в Грузию создало удобный повод для углубления отношений с этой страной.

Тем не менее, к концу 2008 года системный кризис в стране проявил тенденции к дальнейшему углублению. К этому времени, со всей серьезностью начали проявлять себя внутривластные противоречия. Все чаще началось говориться о возвращении в политику бывшего президента Роберта Кочаряна. Противоречия между Сержем Саргсяном и главой коалиционной партии «Процветающая Армения» вышли в публичную сферу. С учетом того, что оппозиция приступила к подготовке новой волны митингов, подобное положение дел в лагере власти заставило представителей высшего эшелона консолидировать усилия. На съезде ППА 12 февраля «призрак» Р.Кочаряна был вытеснен из политических процессов, а глава партии Гагик Царукян проявил свою солидарность с Сержем Саргсяном. На какой-то момент, угроза внутривластного раскола была отодвинута.

Однако, никакого качественного изменения во внутренней жизни Армении так и не произошло. Поляризация общества еще более усилилась. Влияние финансово-экономического кризиса усилило социальную напряженность. Международная изоляция властей Армении приобрела новые черты. Начавшийся процесс сближения главного покровителя властей Армении – России, с соседней Турцией загнал власти Армении в тупик. Над Арменией нависли новые требования уже со стороны тех, с кем связывалось столько надежд.

«Война за деньги» стала ключевой стратегией правящего режима Армении. Ужесточились механизмы сбора денег в бюджет внутри страны, а на международной арене началось великосветское попрошайничание на самых высоких уровнях. Единственной надеждой стал «непоколебимый армянский драм». Тем не менее, протестные выступления различных категорий граждан участились. И, в таком положении Армения приближается к годовщине трагедии 1 марта. Остается впечатление, что все начинается с чистого листа.