ИГОРЬ МУРАДЯН

Карабахская проблема, как большая пастушья собака, дремала у порога большой политики и никому не мешала ни на Западе, ни на Востоке. Но актуальная российская правящая элита устремилась к новым нефтяным и газовым проектам, и, кроме того, ей причудилось, что Турция начинает «новую жизнь», достаточно далеко вырвалась из орбиты американской политики и подает сигналы о возможности создать альянс с ней. «Сдача» карабахской провинции азерам показалась русским вполне выполнимой задачей – в рамках формирования «новых» отношений России с Турцией.


Довольно быстро Турция вошла во вкус карабахской игры, и теперь, несмотря на усилия США, она уже не захочет выйти из этого процесса. Россия даже попыталась инициировать процесс урегулирования турецко-армянских отношений, пытаясь не только «привязать» Турцию к своим интересам, но и вывести или потеснить США из этого процесса. Отношения между США и Турцией, действительно, отличаются от прежних, и американцам сейчас пришлось применить различные усилия для сдерживания амбиций Турции, а американские эксперты уже неоднократно признавали, что просто игнорировать устремления Турции уже невозможно, придется проводить более активную политику.


Но отношения между США и Турцией, то есть, супердержавой и региональной макродержавой, не могут быть однозначными и одномерными, данные отношения включают противоречивые факторы и условия, согласованные действия и противодействия. Поэтому, коммерческая ментальность во внешней политике, которую демонстрируют российские политики, не может не привести к обидным и значительным провалам во внешней политике.


С самого начала псевдопроцесса, который инициировали русские в урегулировании турецко-армянских отношений, американцы очень хорошо понимали, что для России это всего лишь затравка для создания доверительных отношений с Турцией, а вовсе не стремление действительно примирить Турцию с Арменией. Турки любую инициативу третьей стороны в части урегулирования турецко-армянских отношений неизменно и традиционно воспринимают как вмешательство в их дела, желание осуществлять контроль над турецкой политикой. Поэтому столь форсированное согласование между США и Турцией задач по этой проблеме привело к быстрому развертыванию процесса, который можно наблюдать, уже без какого-либо участия России. Ни США, ни Турция вовсе не испытывают больших надежд и вовсе не стремятся решить проблемы турецко-армянских отношений, но и американцы и турки весьма желают продемонстрировать России ее несостоятельность в политических процессах в Южном Кавказе. Это стало настолько явственным, настолько провальным для российской политики, что в Москве более не могут делать вид, что поддерживают процесс урегулирования. Несмотря на полное согласование двух вопросов – карабахское и турецко-армянское урегулирование – с президентом С.Саркисяном, Россия совершенно уступила арену, где разворачиваются эти процессы, американцам. Самый надежный политический ресурс в Южном Кавказе – президент С.Саркисян – невольно оказался проводником американском политики, при достаточном безволии и непонимании азов этого процесса.


Оставаться безучастной дальше Россия не может, но вопрос в том, а как же действовать: не объявлять же на весь мир, что она против процесса урегулирования. Уже сейчас Россия мобилизовала все, что возможно, то есть все информационные, пропагандистские и общественно-политические ресурсы, чтобы дать понять всем в регионе, что она является противницей урегулирования турецко-армянских отношений. Но выясняется, что эти ресурсы, которыми обладает Россия, весьма незначительны. Понятно, что, чем больше российские СМИ будут муссировать этот вопрос, тем больше российская политика будет вызывать подозрения и сомнения. В конце концов, позиция России будет подвергнута суровой критике и осуждению, для чего на Западе имеются все возможности. В завершение выяснится, что последовательным сторонником блокирования процесса турецко-армянского урегулирования останется одно лишь информационное агентство «Регнум» с созданными этой компашкой дочерними сайтами диверсионно-провокационного характера.


Российская персональная креатура в Армении, представляет собой людей довольно своеобразного свойства, которые по своим основным характеристикам легко идентифицируемы. Вот их основные свойства: как правило, это типы болезненно амбициозные; обладающие некоторым состоянием, то есть, не бедные; несмотря на наличие дипломов различного назначения, люди по происхождению провинциального, даже деревенского типа; иногда с явным присутствием клиники в форме определенной мании, например, со склонностью безмерно врать, возвеличивание собственной персоны. При этом, непременным условием является наличие у них российского гражданства, или по крайней мере, российского паспорта. Конечно же, такого рода креатура много не сделает, но много и не нужно, нужно только создавать провокационные ситуации и любой ценой отстаивать некие пророссийские тезисы. Но о какой креатуре идет речь, если русские не сумели должным образом задействовать политические возможности президента Армении, который контролирует парламент, политические партии патриотического характера, многие СМИ.


Но что волнует Россию в данном случае?


Дело в том, что многие факторы, которые прежде казались существенными, особенно те, что касались европейско-турецких отношений, интересов России в регионах, позиций США в регионах, теперь уже либо не актуальны, либо имеют незначительное влияние. Армения достаточно интегрирована в евразийский политический процесс, включая особые военно-политические отношения с Россией, участие в ОДБК, и даже такие международные экономические и политические структуры, как Черноморское сотрудничество, предполагают участие и сотрудничество с Россией. Россия является лидером в осуществлении внешних инвестиций в Армению, контролирует энергетику и многие важные промышленные предприятия, значительную часть малого бизнеса. Армения связана с Россией очень прочно, и трудно предположить, что урегулирование турецко-армянских отношений, даже под эгидой США, может привести к серьезным изменениям в армяно-российских отношениях. Во всяком случае, это трудно представимо в нынешней глобальной геополитической ситуации. Конечно, при условии разблокирования турецко-армянской границы Армения может получить дополнительную степень свободы в пользовании коммуникациями и в отношениях с Россией и Ираном. Но ее внешнеполитические приоритеты останутся прежними. Вполне очевидно, что обеспокоенность России связанна с другими обстоятельствами.



Перед США встают новые задачи в регионах Большого Ближнего Востока и Евразии, и они вынуждены выстраивать новые конструкции в международных отношениях. Одной из важных задач является удержание под контролем Турции, что, в свою очередь, связано с использованием турецкого фактора в различных направлениях, но, прежде всего, в направлении Европы. США достаточно давно выстраивают системы рычагов сдерживания турецких амбиций, используя противоречия в отношениях Турции с соседними и иными государствами в соседних регионах. Армянский фактор остается важным, хотя и утрачивает свою значимость, если не произойдет урегулирования турецко-армянских отношений. То есть, статика, которая сложилась в части этой проблемы, отводит армянскому фактору некое второстепенное значение. Армянский фактор необходимо развернуть, реанимировать, и это можно сделать только, при условии установления определенных отношений между Турцией и Арменией.


Вместе с тем, Турция в американской политике сама по себе должна выступать в роли фактора влияния и давления, прежде всего, на Европейский Союз и ведущие государства Европы. Выступление Б.Обамы в Константинополе в начале апреля 2009 года – это некая заявка или, вернее, попытка выдать подводные течения за честную игру. США делают вид, что с политикой Дж.Буша покончено, и они стремятся к восстановлению отношений с Турцией на прежних условиях и в прежнем контексте. Но это не более как весьма неуклюжая попытка предпринять проект по «двойному сдерживанию» Турции и Европы. Во-первых, Турция станет более увязана обязательствами по интеграции с ЕвроСоюзом, что постепенно выходит из числа актуальных задач. Во-вторых, ЕвроСоюз испытает более сильное давление со стороны США по поводу включения в него Турции (то есть, давление, которое, по существу, исчерпано за последние 8 лет). Данный комплекс отношений и проблем стал бы важной частью внешней политики США. Исчерпание или частичное решение турецко-армянских проблем стало бы серьезным аргументом в проталкивании Турции в ЕвроСоюз, хотя США очень хорошо понимают, что вся эта игра – сплошной блеф и взаимное надувательство.


Решение европейцев относительно невозможности приема Турции в ЕвроСоюз принято весьма основательным образом, и если даже Турция официально признает геноцид 1915 года, для Франции, Германии и других государств это не имело бы никакого значения, хотя это решение Турции было бы для европейцев крайне нежелательным. Европейское направление было и остается основой внешней политики США, и столь мощный фактор, как Турция, должен быть задействован в полной мере. При этом, следует принять во внимание, что в нынешней администрации США, при наличии хороших специалистов по Ближнему Востоку, нет сколько-нибудь серьезных политических проектантов по Турции. Поэтому, пока что любые инициативы США по Турции и по всем проблемам, связанным с ней, не могут иметь глубокой и всесторонней проработки и носят поверхностный характер, как и по многим другим направлениям во внешней политике Б.Обамы.


Но, при всей данной зыбкой конструкции, лишенной должного обеспечения политическими ресурсами, как в Турции, так и в Армении делается заявка на некий геополитический прорыв со стороны Армении, который может привести к новому положению Армении в регионе. США длительное время относили Армению к разряду государств, находящихся в стратегическом резерве американской внешней политики, и теперь Армения выводится из резерва и превращается в активный аргумент региональной политики. При этом, становится очевидным, что Армения становится элементом не только региональной, но и европейской политики, и оказывается в фокусе международного внимания.


Турецко-армянские отношения, в различной мере, но неизменно системным образом «привязываются» к политике США в отношении России, Ирана, Европы и, возможно, Ближнего Востока. Но главная достигнутая американцами цель будет заключаться в вовлечении самой Турции в определенные правила игры. Это подразумевает подчинение Турции этим правилам, а, следовательно, политике США. Двойственная вариантность очевидна. «Закрытая граница» – аргумент давления на Турцию, «открытая граница» – зависимость Турции от правил игры. В любом случае работает проект сдерживания Турции. Конечно же, данное сдерживание предполагает вовсе не только политику Турции в отношении Армении, но, как минимум – всего Южного Кавказа. Турция, получившая поддержку США на европейском направлении, а также в части ее проблем на Ближнем Востоке, станет более сговорчивой в части кипрской и карабахской проблем. Вот когда карабахская провинция официально и окончательно получит международное признание как часть Армении, придет время полного включения Южного Кавказа в зону преимущественного влияния США.


Россия не может примириться ни с тем, что Южный Кавказ ускользает из-под ее влияния, ни с тем, что для Армении имеется заготовка геополитического прорыва. Быть может, второе, то есть, вовлечение Армении в чуждую и враждебную для нее международную игру, представляется России наиболее неприятным и ближним по срокам и приоритетности в политике США. Но Россия с ужасом и в растерянности наблюдает, как ее партнеры в Армении, то есть, политические руководители страны, все более втягиваются в эти игры и охотно принимают все сигналы и инициативы, которые исходят из Вашингтона. Россия считает, что вложила в Армению слишком много экономических и политических ресурсов, чтобы позволить столь быстро и эффектно свершиться тому, о чем столько десятилетий размышляли ереванские бюджетные интеллигенты в курилках публичных библиотек. Нынешние руководители Армении предпочли довольно ложную игру «вслепую» ради достижения одной цели – наконец, оказаться в каком-нибудь международном политическом процессе, ради признания их легитимности и соответствующих рукопожатий. Армянская общественно-политическая мысль потерпела полное фиаско, мыслей просто нет, есть фрагментарный разброд разговоров «в стенку». Что же в таких условиях предпринять России?


Вводить, в той или иной форме, санкции в отношении Армении, к примеру, не подбрасывать кредиты или отключать газ, было бы несерьезным, так как это ставило бы под сомнение позиции самой России. Решение теперь лежит на поверхности – способствовать смене власти. Сейчас, кто бы ни был у руля руководства Арменией, российские интересы будут соблюдаться не худшим образом. Возможно, также, поддержка Л.Тер-Петросяна и его компании. Если Россия осенью 2008 года – зимой 2009 года пыталась совершить геополитический плагиат и занять место и играть роль США в урегулировании карабахской и турецко-армянской проблем, то очень возможно, что русские попытаются совершить аналогичный ход и во внутренней ситуации в Армении. Стало очевидным, что США не делают ставку на Л.Тер-Петросяна, это для них слишком отыгранный, не работающий, не респектабельный вариант. Многим это стало ясно достаточно давно, но последний год продемонстрировал это гораздо явственнее. США сделали ставку на Раффи Ованесяна, и его антитурецкие возгласы – это всего лишь элемент приобретения популярности, с учетом его участия в президентских выборах. Мне приходилось много лет общаться с американскими экспертами, тесно связанными с администрацией, и мне не пришлось наблюдать убедительную заинтересованность в Л.Тер-Петросяне. А вот относительно того, что власти Армении постоянно давят Р.Ованесяна, интересовались многие, в том числе, в стенах Государственного Департамента. Да и вообще по Р.Ованесяну в Вашингтоне проводилась серьезная работа. Почему бы в такой ситуации России не проявить интерес к Л.Тер-Петросяну? Если еще принять во внимание, кто, какие «фрукты» занимаются в администрации президента России внешней политикой, можно вполне допустить, что в Москве придут или пришли к мысли о смене политического руководства в Армении. С такими людьми русским стало работать сложно, американцам – неприятно, но легко.