ИГОРЬ МУРАДЯН

А ЧТО С БУДЕТ НАМИ

Из Москвы вернулся из творческой командировки Игорь Мурадян, который делится впечатлениями об увиденном в политической жизни российской столицы.


Нынешняя политическая ситуация выпукло продемонстрировала то, что давно имеется на подозрении различных наблюдателей, преимущественно зарубежных: три фундаментальных составляющих элемента российской действительности – бюрократические группировки, олигархическая данность и патриотические приоритеты – не только плохо сочетаются, но и не совместимы в принципе. Попытки совместить интересы экономических и политических групп либо вообще невозможны, либо приводят к выхолащиванию политического и социального смысла деятельности российских элит вообще.

При недостаточном развертывании целей и политических амбиций групп, контролирующих ведущие корпорации, довольно длительное время удавалось выдавать плохо сколоченную внутреннюю и внешнюю политику за некий патриотический гламур. Но настало время расплаты, когда стало очевидным, что стержневую доминанту российского политико-административного и экономического бытия, каковой выступает Федеральная служба безопасности и сопутствующие структуры, более невозможно выдавать за дееспособную конструкцию власти.

В определенное время казалось, что так называемые псевдо-либеральные силы в России либо уснули летаргическим сном, либо исчезли как таковые. Либералы и их дефиниции выступали в роли клоунов и казались совершенными маргиналами, без ясного будущего и какой-либо социальной базы. Вместе с тем, либеральные круги не ограничиваются пост-перестроечными деятелями, а возникли совершенно новые идеологи и политики либерального свойства, которые не собирались включаться в уличные потасовки, а желали избрать своим лидером не кого-нибудь, а ныне действующего президента Д.Медведева. Началась атака на В.Путина, происходит самая неприкрытая вербовка различных функционеров и устранение могущественных администраторов, в том числе в регионах. «Серый кардинал» «новой власти» Игорь Юргенс открыто призывает исключить В.Путина вообще как политического деятеля и чуть ли предать обсуждению его работу и политику, естественно в негативном ракурсе. В.Путин последовательно переходит в разряд потопляемых, но программа-минимум – придать ему значимость «хромой утки».

Конечно, В.Путин, несомненно, допустил много ошибок, и иначе не могло и быть в таком бешенном «ралли», которое представляет собой сейчас Россия. Но главной его ошибкой стало недопустимо либеральное отношение к своему окружению, попытки соотнести в общей команде совершенно различных людей. Длительное время В.Путин выступал не как политик, а как администратор. Он не допускал превращения МИД в структуру, которая разрабатывает внешнюю политику, отдавая ему лишь дипломатические функции. Вся полнота власти в части разработок внешней политики оказалась сосредоточенной в администрации президента. Более того, крупные корпорации имеют возможность оказывать влияние на российскую внешнюю политику. В стране сложилась система или, вернее, анти-система лоббирования внешней политики, то есть, по существу, альтернативный коллективный МИД. Со временем данные корпорации стали проводниками политики и интересов внешних сил и государств, у наиболее информированных экспертов в Москве это не вызывает никаких сомнений, и, кроме того, эта тема стала уже хорошо разработанной.

Имеется один весьма «сакральный» вопрос – каков механизм, который привет к нивелированию значения В.Путина в нынешней весьма циничной российской ситуации? Скорее всего, имели место многие факторы и обстоятельства, как говорят в кругах испытанных системщиков, влияние каждого отдельного фактора имеет слабую детерминацию. Однако же, невозможно не принять во внимание ту более чем банальную составляющую, как «я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак», что является основой административно-бюрократической механики. Данный фактор превосходно сыграл, и не только в России, в условиях глобального кризиса, и это естественно, даже в столь авторитарной стране у ранее формального президента и его окружения нашлось немало аргументов, чтобы «завалить» человека, на которого была взвалена огромная ответственность за судьбу государства.

Нужно сказать, что ФСБ, которая рассматривалась как базовая структура В.Путина, видимо, на каком-то этапе задалась некоторыми вопросами, и, не найдя ответов, решила переставить основные фигуры, во всяком случае, не мешать этим попыткам. Российская армия, в результате ввода модных терминов и тезисов, оказалась обезглавленной, лишилась многих испытанных кадров и оказалась в фокусе критики, циничных оценок и совершенно беззащитной в разнузданной общественной дискуссии.

Команда Д.Медведева пытается выработать и проводить свою внешнюю политику, основанную на старой горбачевской модели идти в упряжке с определенными силами на Западе, которые и у себя дома не очень уверенно себя чувствуют. В ноябре 2009 года я проводил в Лондоне политические исследования и присутствовал на семинаре Международного Института Стратегических Исследований (IISS) с участием Игоря Юргенса, представлявшего формально вновь созданный для него лично Институт «Современного развития». Это мероприятие, где присутствовал весь «восточно-европейский» бомонд британского истеблишмента, а также и визит И. Юргенса в целом, стал значимым с точки зрения сигнала Д.Медведева о готовности России «сотрудничать» с Западом, причем, со всем Западом, а не только с европейским континентальным большим тандемом – Францией и Германией. Этот визит И.Юргенса напоминал затравку для будущего визита Д.Медведева, который, видимо, будет очень напоминать исторические визиты в Великобританию Н.Хрущева и М.Горбачева. И.Юргенс буквально не срывал целей – Д.Медведев это не В.Путин, а тот политик, который может стать последовательным партнером Запада. Кроме того, было сказано и то, что Д.Медведева явно не оценили должным образом, и предстоящий год, то есть, 2010, станет временем многих перемен в российской внешней и внутренней политике.

Нынешний президент России чрезвычайно пытается понравиться Западу и демонстрирует все возможное для формирования совершенно отличного от путинского имиджа. Во внешней политике у В.Путина не очень много аргументов и оправданий. Глобальный флирт с Азией ни к чему существенному не привел. Китай из рассматриваемого стратегического партнера стал весьма опасной угрозой, что показали события в Центральной Азии, где Китай продемонстрировал модель успешной геоэкономической экспансии. Утрачены отличные отношения с Индией, без каких-либо надежд остались отношения с Пакистаном, остаются в состоянии неопределенности отношения с Турцией, которые далеки от модели стратегических отношений, о чем настойчиво декларирует Россия. Ничего позитивного и существенного не произошло в отношениях с арабскими государствами. Нарастала конфронтация с Японией. Во многом утрачены позиции в Центральной Азии, и очень зыбкими оказались позиции России в Южном Кавказе.

Несмотря на радужные выступления глав Украины и России по поводу дружбы, в отношениях между этими странами все более проявляются элементы онтологической вражды. На Западе Польша, при поддержке США и Великобритании, создает новый «санитарный коридор», который грозит перекинуться на Балканы. Все это могло произойти при любом президенте, но в данном случае все эти неудачи были взвалены на В.Путина. К власти в Москве пришел маленький политик, пытающийся основать некий новый внешнеполитический курс на исключительно меркантильных соображениях, как внутри страны, так и в отношениях с зарубежными партнерами. Нужно сказать, что этот глупый, недалекий прагматизм неоднократно имел место за последние 20 лет российской истории, и исходил от различных политических групп. Д.Медведева поддержал крупный капитал, это однозначно, и это очень ненадежный, по своей сути, партнер всегда готов пойти за либеральными политиками, гарантирующими личную и корпоративную безопасность. Не исключено, что со временем погоду в России будут делать такие люди, как Б.Березовский и М.Ходорковский, и это не самое кошмарное для русских патриотов, потому что большинство русских патриотических политиков ранее успешно пользовались спонсорскими подачками этих деятелей бизнеса и политики.

Главным внешнеполитическим успехом Д.Медведева пока стали договоренности с Францией и Германией, которые, после выдвижения ряда условий, приняли Россию в своей европейско-евразийский клуб. Москва с готовностью сдала интересы Ирана, надеясь на существенные компенсации со стороны Запада, при этом делает вид, что она выбирает из двух зол меньшее, то есть, чтобы не «сдавать» Иран американцам, она решила «сдать» его европейцам. Вообще история с Ираном как ничто другое демонстрирует паллиатив российской внешней политики, которая строится не на стратегических принципах, а на отсутствии стратегии, как на принципе. Мысль о том, что Россия могла бы оказывать определяющее или какое-то влияние на Европу, представляется не интеллектуальной, а ремесленнической, более чем ограниченной и базирующейся на той же самой меркантильной доктрине, которой, в сущности, и не может быть. Европейцы знают Россию гораздо больше, чем американцы, и выстраивают свою политику в отношении России, основанную на анализе, в отличие от американцев, которые вообще-то не анализируют, а скорее, занимаются политическим проектированием, а затем удивляются, что их ожидает неудача то там то сям.

России с европейцами не будет легко, и она очень скоро в этом убедится. Создаваемый европейско-евразийский альянс приведет не только к добавочной конфронтации с США, но и к ухудшению отношений с азиатскими державами, так как Европа будет постоянно требовать от России сознательного принятия ущербов и усиливать риски в отношениях с азиатскими державами. Политика России и США в отношении друг друга базируется не на экономике и не на энергоресурсах, а на состоянии дел в ракетно-ядерной сфере. Было несколько форвардным утверждение, но все-таки, его можно воспринять – нынешний «медовый месяц» между Россией, Францией и Германией происходит во время правления администрации Б.Обамы – европейского любимца. Но приход к власти республиканцев в США, так или, иначе, окажет радикальное влияние на эту тенденцию в Европе. Таким образом, успех данной затеи Москвы при Д.Медведеве не гарантирован, и европейское направление может стать главным провалом его внешней политики.

Вместе с тем, понятно, что нас волнует собственная судьба в свете нынешней российской перестройки, которая в применении к «ближнему зарубежью» выглядит наиболее уродливо, лишенной смыслов и стратегической нагрузки. Новый этап региональной экспансии России происходит растерянно, расхлябано, фрагментарно, и вообще утрирован меркантильным способом. Остается впечатление, что московские политики и многочисленная московская псевдо-политическая тусовка пытается определить критерий эффективности, прагматичности и беспроигрышности, и избирает не что иное, как деньги. Русским элитам очень хочется жить
по-американски, даже не по-европейски, а именно по-американски. Ничего дурного в этом нет, но для этого нужно одно обидное условие: по-американски должны жить не только элиты, но российский народ, и только в этих условиях мог бы быть успех. Современная российская политическая психология, а или политическая идеология, заключается в смыслах, привнесенных в политику старыми, испытанными брокерами и маклерами от политики, типа Е.Примакова, то есть «сдачу» партнеров и союзников в обмен на временный комфорт, или же, вернее, всего лишь иллюзии комфорта. Но Иран – только один, а Сербия уже сдана, и остаются одни страны постсоветского пространства.

Особым вопросом российской политики вскоре станет дальнейшая судьба Южной Осетии и Абхазии, и, несомненно, Москва попытается выдать проблему возвращения этих двух новых независимых государств Грузии как довольно банальную тему. Конечно, все это обойдется Москве очень дорого, во всех смыслах, но пока российские политики, все еще, не ощутили всей проблематичности этой темы. Сейчас, несмотря на отдельные реплики руководителей, Москва уже приняла решение о разработке проекта по «возвращению» этих двух республик, вернее, отказе им в протекции. Это обусловлено не какими-то частными настроениями и целями придерживаться некоторых правил игры с Западом, а намерением смести на пути интеграции с Западом любые преграды. Только у очень недальновидных и конъюнктурных политиков может возникнуть мысль о нивелировании процесса суверенизации Южной Осетии и Абхазии, так как это стало бы началом полной и необратимой утраты не только Кавказа, но и всего Южного направления стратегии.

Вместе с тем, «возвращение» этих республик Грузии означает, в международном плане, реализацию политического приема «сдачи», что должно произойти по всему периметру российских границ и интересов. Нужно также сказать, что эпатажный визит Д.Медведева на Курилы означает не что иное, как подачу сигнала Японии и ее союзникам о готовности, как минимум, обсуждать этот вопрос, при полном понимании московских политиков, что сдавать Курильские острова придется. Такова философия «сдачи», продолжающейся деградации.

Нет сомнений в том, что на кону стоит Армения, как наиболее сдаваемая страна в обозримой перспективе. В Москве убеждены, что в образовавшейся обамовской паузе возникла возможность тасовать карты, еще до окончания игры, и наступило время занять ключевое место в региональной политике, для проведения паритетной политики. В действительности, всевозможные переговоры и саммиты не дают даже иллюзии того, что проводится некая эффективная политика на основе паритетов. Психология «сдачи» неумолимо потребует включения в этот процесс, который, несомненно, будет навязан внешними акторами и который со временем затронет непосредственно саму Россию и ее суверенные территории.

В чем же проблема отношений Армении с Россией? Малая страна могла бы выстраивать политические отношения с крупной державой, если она выдвигает и реализовывает стратегию, возможно, не совсем эффективную, не совсем осмысленную, но держава, ее общество, должны иметь ощущение стратегии. В нынешней России происходит замена геополитики геоэкономикой, политики – экономикой, деньги из инструмента становятся самоцелью и критерием успеха. Если ранее в публичной дискуссии меркантильная матрица оставалась только обидной данностью российского общества, то сейчас в «эпоху» Д.Медведева она становится основой социально-идеологической конструкции. Нефть и газ доведут русских до одурения, а ведь это всего лишь органические вещества.

Россия столь долго рассматривала себя как держава, с которой связывались надежды многих стран и народов, что в мировоззрении русских элит и вообще русского общества исчезли оценки того, насколько сама российская держава строилась на партнерстве и симпатиях этих самых народов, на солидарности с ней. Игнорирование этой данности, которая на самом деле уходит в прошлое, приведет к выпадению России не только из Евразии, но и из рамок своего мира. Политические руководители стран Восточной Европы и Евразии поняли, что пришло время осмыслить наиболее приемлемую для них модель отношений с Россией. Какая Россия наиболее приемлема для этих стран: мощная держава, при адекватных представлениях о стратегии, или богатая и постоянно сжимающаяся страна, утратившая свою этническую и государственную идентичность? То есть, Россия – как империя или как крупное государство, а ведь это очень разные данности.