ИГОРЬ МУРАДЯН

Данная тема настолько обширна и фундаментальна, что пытаться раскрыть ее в одной статье просто смешно. Тем не менее, всегда есть надежды на упрощение политической классики, раскрытие сложной темы британскими приемами метких выражений типа «…нет постоянных врагов – есть постоянные интересы» и тому подобного.

Начиная с 50-х годов, Великобритания находится в поиске своего места и роли в мировой политике, определения приоритетов и стратегий в Европе и в регионах. Завершение холодной войны привело к аналогичным результатам, что и распад Британской империи, то есть, утрате актуальных задач, отсутствию целостного представления о совокупности методов и приемов достижения внешнеполитических целей. Нужно сказать, что современная британская политическая элита во многом находится в растерянности, так как осуществление политики на традиционных направлениях все больше становится невозможным. Великобритания не имеет для этого ни экономических, ни политических, ни военных ресурсов, и наиболее принятым способом отстаивать свои геополитические и геоэкономические интересы стало тесное сотрудничество с США, иногда вопреки собственным представлениям о безопасности и целесообразности. После многовекового соперничества с Францией в сфере военно-морского флота Великобритания была вынуждена была уступить первенство своему старому сопернику. После длительных раздумий, Великобритания отказалась от амбициозной программы развития военно-морского флота, ее военный истеблишмент не понимает, что делать с британскими атомными подводными лодками и вообще с ядерными силами. На ряде международных промышленных выставок можно было заметить, как при богатейших экспозициях германского или французского павильонов Великобритания представлена скромными киосками, подобно небольшим странам Третьего мира. Великобритания за последние три – четыре десятилетия верно и последовательно деиндустриализировалась, и сейчас доля промышленности составляет 7% от ВВП, что, так или иначе, не может не привести к окончательной утрате позиций британского фунта. Традиционные промышленные регионы страны находятся в состоянии глубокого экономического упадка, становясь дотационными и хронически депрессивными. Лондон, хотя и сохраняет свою роль финансового центра мира, все более уступает позиции финансовым центрам ЕвроСоюза и Азиатско-Тихоокеанского региона.

Многое произошло и в части британской политической ментальности. Британское общество сильно «качнуло влево», традиционно правые и консервативные слои в значительной мере воспринимают левые и либеральные идеи и настроения. В Великобритании, как и в США, происходит политико-идеологическая трансформация, отказ от традиций «аристократизма» и внедрение в сознание элитарных кругов различных идей, пришедших из континентальной Европы и даже Латинской Америки. Параллельно этим тенденциям ослабляются позиции англиканской церкви и вообще протестантской этики, и усиление католицизма. Это можно объяснить ответом на многие социальные и политические вызовы. Находясь в рамках определенной европейской парадигмы, в которой ведущими идеологическими элементами стали французский и германский экзистенциализм, вперемешку с троцкизмом и левым проектом, в целом, британцы, в определенной мере, закомплексованы и пытаются уйти от общепринятой в Европе политико-идеологической дискуссии. Нельзя утверждать, что британцы полностью утратили чувство самосохранения и капитулировали перед европейской «экспансией». Британцы отчаянно сопротивляются, не допуская принятия Европейской конституции, ослабления НАТО и дистанцирования от США. Важным направлением британской политики является противление развитию Европейских вооруженных сил – Европейского корпуса быстрого реагирования, которые Франция и Германия задумали как альтернативу НАТО. Британская позиция по Европейским вооруженным силам состоит в следовании интересам и стратегии США, которые, хотя и выразили свою солидарность инициативе европейцев, но продолжают оказывать сопротивление этой идее, постоянно «обрабатывая» различные европейские государства. Некоторые призывы британских политиков уменьшить британский евроскептицизм и проявить больший интерес к Европейским вооруженным силам воспринимается в Лондоне как некое девиантное поведение.

Политика Тони Блэра была направлена не просто на обеспечение тесной привязки к стратегии США, а реализацию британских интересов в регионах Ближнего Востока, Евразии и Азиатско-Тихоокеанского региона. Тони Блэр, будучи блестящим аналитиком и политическим проектантом, понимал, что политика Дж.Буша дает шанс Великобритании не оказаться в одном ряду с Францией и Германией и не стать зависимой от ЕвроСоюза в ближайшей перспективе. Премьер-министр от Лейбористской партии шел на большой риск и понимал, насколько уязвима политика США в данный исторический период. После 1965 года, когда Гарольд Вильсон заявил о снятии с Великобритании ответственности за безопасность в Персидском заливе и на Ближнем Востоке, Великобритания постепенно, но неумолимо утрачивала позиции в большинстве регионов. Находясь в состоянии окончательной утраты статуса индустриальной державы, Великобритания может удержать свои экономические позиции, только располагая надежным доступом к наиболее востребованным и универсальным природным минеральным и энергетическим ресурсам. Контроль над данными ресурсами, включая драгоценные, цветные и легирующие металлы, редкоземельные и радиоактивные элементы, нефть и газ, позволит Великобритании снимать дифференциальную ренту и получать сверхприбыли в условиях глубокого экономического и финансового кризиса. Решить эту задачу без партнерства с США Великобритания не в состоянии. Подавляющее большинство государств Ближнего Востока, Южной и Центральной Азии, Дальнего Востока и Латинской Америки просто игнорируют ее интересы, предпочитая иных, более динамичных партнеров. Мировой экономический кризис стал началом распада либеральной англо-саксонской экономической модели, которую выпестовала Великобритания на протяжении десятилетий. Нынешнее правительство Гордона Брауна оказалось в труднейшем положении, и, по выражению «Economist», в стране сейчас нет ни одной другой политической группы, способной принять на себя решение возникших проблем.

Тем не менее, Великобритания, после распада советской системы, приобрела новый опыт экспансии в Восточной Европе и в Евразии. Конечно, главные цели так и не были достигнуты, так как Россия оказала этим планам существенное сопротивление. Одновременно, Великобритания не сумела решить более важную задачу – не допустить создания зоны исключительного экономического влияния Германии в Центральной и Восточной Европе. Но более-менее успешно реализовывался «британский балтийский», «британский украинский» и «британский кавказский» проекты, имеющий целью принудить Россию пойти на принципиальные уступки в обеспечении доступа Великобритании к евразийским ресурсам. Великобритания и США упустили исторически ценное для них время восстановления политических и геополитических позиций России, но успели, все же, закрепиться в Евразии, и сейчас контролируют большую часть нефтяных и газовых ресурсов Кавказско-Каспийско-Центрально-Азиатского региона. Восточноевропейское и евразийское направления останутся приоритетными в британской внешней политике, по крайне мере, на протяжении десятилетий.

Проигрыш американской и в особенности британской политики на Ближнем Востоке в результате иракской войны – это только иллюзии политических кругов и комментаторов, находящихся в состоянии профанации. Иракская война стала продолжением иракско-иранской войны и операции «Буря в пустыне, и только в этом контексте нужно рассматривать данные события. В результате этих войн, США и Великобритания приобрели пока что преобладающий контроль над нефтяными ресурсами Ирака, что и являлось генеральной целью войны. Иракская «нефтяная бочка», которую не торопятся разрабатывать, станет гарантией надежных поставок нефти на мировой рынок многие десятилетия. Но решением проблемы «резервов» нефти не исчерпываются задачи США и Великобритании. По существу, на Ближнем Востоке установлен новый порядок, и подавляющая часть стран региона подчинена англо-саксонскому блоку. По существу, не только Ирак, но и весь регион «оккупирован» американцами и британцами.

Перед Великобританией давно стоит вожделенная цель – Иран, то есть приобщение Ирана к британским стратегическим задачам. Великобритания, не имеющая надежд на усиление влияния в арабских странах, в Турции и в Пакистане, пытается сделать «ход конем» и с помощью Ирана обеспечить себе влияние и долговременные позиции в ряде регионов, прежде всего, в Каспийском бассейне, на Кавказе и в Центральной Азии. На рубеже 1990 – 2000 годов многие британские политики и политические проектанты не сомневались в скором успехе британской политики в иранском направлении. Расчет делался на сложное положение Ирана и необходимость поиска иранским руководством путей восстановления отношений с США и Европой, когда Великобритания взяла бы на себя роль посредника. Сейчас, когда западные СМИ приводят слова иранского лидера Али Хаменеи о том, что Великобритания и есть сатана, при этом, забывая о США, нужно вспомнить о выражении покойного Имама Хомейни – «США – большой шайтан, СССР – малый шайтан, но Англия хуже и тех, и других». Иран, действительно, оказался крепким орешком, но вряд ли в Лондоне отказались от планов демонтажа иранского режима, и, конечно же, иранское направление всегда будет приоритетным для британской внешней политики.

Другим важным направлением является Турция, и не исключено, что британцы сыграли определенную роль в попытках Б.Обамы «восстановить» отношения с Турцией. Несмотря на явное стремление США и Великобритании заново установить контроль над Турцией, что выражается в создание системных ограничителей в сдерживании Турции, данное государство всегда рассматривалось Великобританией как противовес экспансии России, рычаг сдерживания российских амбиций на данном важнейшем региональном направлении. Судя по публикациям британских политологов, в Лондоне не очень-то понимают, какие приемы и подходы следует применить в реализации задач по Турции. Британские политологи не скрывают, что столкнулись с новой элитой в Турции, которая стала источником новых вызовов. Прошлый политический багаж британской политики явно не достаточен для проведения эффективной политики в отношении современной Турции. Аналогично созданию германско-российского альянса, британцев весьма беспокоит создание турецко-российского альянса. По оценкам британских экспертов, оба эти альянса пока находятся в виртуальном состоянии и далеки от реального воплощения, но в Лондоне не дремлют и готовы к самым неожиданным поворотам и вызовам. Имеется немало признаков того, что, несмотря на заинтересованность Великобритании в провале российско-турецких энергетических планов, британцы всячески торпедируют и другие энергетические проекты, связанные с усилением роли Турции, как транзитной страны в транспортировке нефти и газа.

Великобритания активно вовлечена в стратегии США по сдерживанию Китая, причем не только в региональных направлениях, но и в функциональном отношении, имея в виду экономическую и финансовую сферу. После передачи Гонконга Китаю, Великобритания получила свободу рук в действиях в отношении Китая и стремится создать множество проблем для Пекина. Особое внимание в Лондоне обращается внимание на задачи по развитию сепаратизма и регионализма в Китае. Великобритания оказывает известное влияние на политическую и экономическую элиту Тайваня и поддерживает движение в Тибете. Большой интерес в Лондоне вызывает все, что связанно с ШОС, так как при условии успешности этого альянса океанические державы утрачивают шансы на усиление своего присутствия в Евразии. В связи с проблемой ШОС, британцы проводят политику с государствами Центральной Азии и Пакистаном, пытаясь противопоставить ШОС иные интересы и стратегические линии поведения. Вместе с тем, все усилия Великобритании по Китаю не могут составить и сотой доли тех усилий, которые применяют США.

В настоящее время британские политики и дипломаты подробно разрабатывают проекты нового «освоения» Африки, и, конечно же, совместно с США. По замыслам американцев и британцев, Африка – это, практически, последняя сырьевая и энергетическая провинция, способная обеспечить Западное сообщество сырьем в 21 веке. Китай и Россия уже приступили к реализации своих проектов по «освоению» Африки и не собираются кому-то уступать свои позиции. В особенности активен Китай, и анти-китайская стратегия США и Великобритании, прежде всего, проявляется в Африке.

Другим направлением, где Великобритания обозначила свои интересы, является Арктика. И хотя непосредственно британские усилия в этом направлении не выражены достаточно определенно, совершенно понятно, что за амбициями Канады стоит британская политика. Канада, видимо, рассматривается как основной участник от Британского Содружества в борьбе за ресурсы Арктике.

В целом, можно отметить, что довольно часто Великобритания вынуждена участвовать в некоторых совместных с США проектах формально, рассчитывая на укрепление сотрудничества с ними. Но, как и прежде, главным аргументом британцев в убеждении американцев остаются возможности разведывательной службы Великобритании. Например, по проблеме иранской ядерной программы именно британская служба внешней разведки убедила США, вопреки израильским разведслужбам, в том, что Иран все еще далек от создания атомного оружия и, конечно же, не располагает им. Именно после данной услуги британской разведслужбы последовало заявление Дж.Буша по этой теме в 2008 году.

Нужно отдать должное британской политике, которая готова принять новые вызовы и адекватно реагировать на угрозы, которые возникают в части ослабления влияния Великобритании в Европе и в мире. Как бы ни были экспансивны планы Великобритании, в особенности в ряде регионов, ее политика объективно становится важным противовесом политике иных держав, что уравновешивает ситуацию и дает возможность малым странам регионом находить более-менее самостоятельные решения во внешней политике.