ИГОРЬ МУРАДЯН

В рамках рассмотрения проблемы создания альянсов и систем безопасности региона Южного Кавказа представляет интерес актуальная военно-политическая обстановка, готовность и намерения государств региона осуществлять военные операции, возобновить военные действия в зонах конфликтов. Южно-кавказский регион вскоре после возникновения конфликтных ситуаций (1990–1993) стал включаться в сферу международных политических отношений, что привело к «интернационализации» конфликтов и активному вмешательству крупных держав и международных политических организаций. Выполняя отведенную Южному Кавказу роль буферного региона, подвергнувшись тотальной социальной маргинализации, тем не менее, регион не воспринимается на международной арене как некая маргинальная зона. По имеющимся известным стандартам, государства региона вовлечены в международные финансовые и общие экономические отношения, в них осуществлены значительные иностранные инвестиции, они получают существенную финансовую и материальную помощь ведущих государств и международных организаций. Даже на фоне новых независимых государств СНГ, к судьбе которых внимательно относятся США, НАТО и Запад в целом, государства Южного Кавказа испытывают особое внимание с их стороны – как ключевой регион Евразии военно-стратегического значения. Государства региона подписали ряд договоров с Россией, США, Великобританией, Францией, Германией, Турцией, Ираном и многими другими государствами и имеют с ними взаимные политические обязательства. В связи с этим, государства региона во многом утратили самостоятельность принятия важных внешнеполитических решений и вынуждены свою внешнюю и внутреннюю политику приводить в соответствие с требованиями ведущих государств и международных организаций. В рассмотрении перспективного развития ситуации очень важно представлять реальные возможности государств региона принимать политические решения.

Учитывая такие важные признаки, как создание аналитических и исследовательских учреждений и центров, соответствующих подразделений Госдепа и внешнеполитических ведомств европейских государств, наличие в Турции министерства по делам СНГ и соответствующих государственных структур по делам тюркско-язычных государств, активность данных государств в регионе, можно утверждать, что во внешнеполитических стратегиях Запада Южный Кавказ рассматривается, как важнейший полигон в Евразии. По существу, вся внутренняя общественно-политическая жизнь государств региона компьютеризирована и в отдельных случаях даже регламентирована Западным сообществом (если иметь в виду то, что окончательный вердикт о легитимности парламентских и президентских выборов выносится на Западе). В отношении региона Западом применяются наиболее актуальные и динамичные проекты коммуникационного и геоэкономического значения, с реализацией которых связывается ресурсное обеспечение и, в целом, экономическое благополучие ведущих экономических государств Запада. Особое значение приобретает военно-политическое сотрудничество государств региона с Западом (Грузия, Азербайджан) и с Россией (Армения). Вовлечение данных государств в политические и военные структуры Запада также говорит о том, что регион имеет для Запада не рядовое значение. Вступление государств региона в Европейский Совет, по существу, фиксирует их как европейские государства, и это, видимо, привело к новому этапу их вовлечение в систему военной интеграции.

Если попытаться охарактеризовать цели и задачи НАТО, США и ЕвроСоюза в отношении государств региона, то можно предположить следующее. Западное сообщество, рассматривая регион как «ключевой» в своей евразийской политике, пытается ему и ряду других государств навязать роль буферной зоны, способной без непосредственного участия НАТО защищать свой суверенитет и обеспечивать безопасность для создания соответствующих условий внедрения и эффективного присутствия их капитала. Этой цели подчинены все экономические, политические и военно-технические методы воздействия на регион, которые, безусловно, вмещаются в общую систему политики Западного сообщества. Можно в качестве достаточно важных стратегий рассматривать политику Турции, реализующую обе свои внешнеполитические доктрины – пантюркизма и неоосманизма. Политика Турции в отношении Закавказья и Центральной Азии имеет, во многом, самостоятельное значение и имеет целью создание политической и экономической империи. Однако, пока, ее политика отвечает требованиям Запада, но чем дальше, тем в меньшей степени.

В Азербайджане сложилась гораздо более нестабильная ситуация, нежели в Грузии или в Армении. Это в значительной мере связано с полным разгромом оппозиции и отсутствием у нее популярного претендента на президентский пост. Внутриполитическая борьба в Азербайджане имеет ярко выраженный клановый характер и очень тесно привязана к проблеме доступа к источникам обогащения. Конечно, главной задачей борющихся кланов является контроль над нефтяными доходами. В политической борьбе всегда использовался карабахский фактор, но в последнее время этот фактор особенно используется в пропагандистских целях. Оппозиционные лидеры пытаются реанимировать националистические настроения и обвинить правительство в примирении с утратой Карабаха. Это вынуждает президента И.Алиева постоянно делать агрессивные заявления и давать оценки данной ситуации. Заинтересованность Гейдара Алиева в переговорах с Арменией была, скорее, важнейшим пропагандистским ходом и не соответствовала истинным целям и декларированным задачам. Есть основания утверждать, что у Г.Алиева имелась слабая надежда на возможное частичное урегулирование, что стало условием снижения уровня политической проблематичности для его сына Ильхама Алиева, которого он стремился сделать президентом. То есть, частичное урегулирование решало бы вопрос о снятие части проблем с будущего президента. Г.Алиев полностью отрицал возможность силового решения карабахского вопроса. Это не связано с опасениями значительных жертв как таковых. Скорее, Г.Алиев просто не верил в возможность достижения победы или значительного военного успеха в войне. (Есть основания утверждать, что развернутая им война в 1993 году имела целью доказать невозможность достижения цели этим путем, но он не мог представить, что это убеждение общества будет достигнуто столь большой ценой). Ильхам Алиев предпочел более радикальные способы возвращения карабахской провинции, что само по себе, конечно же, имеет политико-пропагандистское значение, и, кроме того, милитаризация имеет важное значение в «отмывании» средств, дополнительных доходов из бюджетных источников. По некоторой версии, в руководстве Азербайджана милитаризация, якобы рассматривается, как способ социальной модернизации, создания нового среднего класса и внедрения в стране турецкой традиции элитарности вооруженных сил, офицерского корпуса. Вполне возможно, такая цель и преследуется, но азербайджанской общество не отличается сильными милитаристическими настроениями и не готово к столь инновационной модели.

Азербайджан осуществляет широкую программу милитаризации, приобретения военной техники, подготовки кадров. По оценкам военных экспертов, Азербайджан ставит целью создание самой многочисленной и боеспособной армии в регионе. В период военных действий главный штаб азербайджанской армии ставит задачу развернуть войска численностью в 125 – 165 тыс.человек, с учетом резервистов. Остается непонятным, как это будет сочетаться с требованиями НАТО, хотя у Азербайджана уже давно имеется возможность вооружения такой армии. Военная идеология и доктрина Азербайджана создана Турцией, которая практически и формирует вооруженные силы и спецслужбы Азербайджана. В иранских СМИ неоднократно имелись публикации, инициированные властями, относительно того, что, фактически, Турция создает свои вооруженные силы в Азербайджане. По мнению российских экспертов, в Азербайджане создается мобильная армия с преимущественно наступательными целями. Идеология, структура и оперативные планы азербайджанской армии подтверждают то, что эта армия имеет наступательные цели. По тем же оценкам, Азербайджану, несмотря на многие проблемы в строительстве вооруженных сил, удалось решить одну из главных задач – подготовку командного состава и, в целом, офицерских кадров. В среде армейских офицеров имеются группировки – представители советской армии, офицеры, сформировавшиеся в ходе карабахской войны, и новое поколение офицеров, получивших военное образование в Турции и в других странах. Последняя группировка имеет преимущества и перспективы. Они отличаются дисциплинированностью и понятиями об офицерской чести. Между этими группировками происходит борьба.

В настоящее время, несмотря на радикальные высказывания политиков и стремление демонстрации силы во внешней политике, Азербайджан не может принимать самостоятельных решений в части возобновления военных действий. Это совершенно однозначно и достоверно. Азербайджан имеет обязывающие договоренности о стратегическом сотрудничестве с Турцией, в результате чего военно-политический потенциал Азербайджана следует рассматривать как «восточный блок» турецкой армии. Г.Алиев и С.Демирель заключили принципиальный договор о стратегическом сотрудничестве, который предполагает следующее:

1.Азербайджан не может, без согласия Турции принимать решения о начале боевых действий;

2.Турция гарантирует безопасность Азербайджана в случае любой агрессии против него и окажет военную и политическую помощь Азербайджану;

3.В предполагаемой схеме реализации стратегического сотрудничества подразумеваются три вероятных противника – Россия, Иран, Армения.

К сожалению, нет возможности даже аналитически предположить соотношение данного турецко-азербайджанского договора с американо-азербайджанским военным сотрудничеством и теми гарантиями, которые, предположительно, получает Азербайджан в случае агрессии против него. Однако, из сопоставления различных оценок можно сделать вывод о том, что если турецкие гарантии предполагают агрессию трех вероятных противников, то американские гарантии предполагают только двух противников – Россию и Иран. В настоящее время Турция принимает активное участие в подготовке вооруженных сил Азербайджана по 19 программам, включающим подготовку родов войск, штабную работу, освоение новой боевой техники, проведение маневров различного формата, подготовку пограничной службы, разведывательную работу, военно-образовательные программы. О выполнении каждого этапа данных программ заместитель министра обороны Турции, как правило, два раза в год докладывает военному командованию страны. Если ранее имела место практика работы представителей группы турецких военных специалистов на уровне корпусов, что составляло, вместе с инструкторами в штабах, 78 человек, то в настоящее время инструктора распределены на уровне полков, а общая численность превосходит 230 человек. В 2004 году, при участии военных специалистов Турции, заново разработан оперативно-тактический план ведения боевых действий с Арменией. План «Кероглы», который разработан для освобождения карабахских земель, прошел апробацию в конце 2004 года в Генштабе Турции, по существу, является основным планом вооруженных сил Азербайджана в военное время. В 2006 году в «Центре оборонной информации» в США прошла информация о том, что Пентагон, в соответствии с имеющимися соглашениями с МО Турции, потребовал разъяснений об имеющихся планах военного сотрудничества с Азербайджаном. Американцы имели в виду, что военное сотрудничество между данными государствами содержит не совсем прозрачные намерения и содержание. Аналогичный интерес к этому партнерству в начале 2006 года проявила НАТО. Примечательно то, что в рапорте специальной группы НАТО по контролю над обычными вооружениями ДОВСЕ в 2002 году содержалось мнение о том, что турецко-азербайджанское сотрудничество в сфере обороны стало фактором нарушения Азербайджаном условий ДОВСЕ.

Имеется достаточная уверенность в том, что сама Турция не заинтересована в вовлечении в войну и пока является сдерживающим фактором. В сочетании с этим, можно утверждать, что И.Алиев никогда не станет инициатором возобновления войны на карабахском фронте. Наряду с этим, имеются большие ожидания того, что в случае отстранения нахичеванского политического клана И.Алиева от власти военные действия могут возобновиться. В настоящее время нет ни одного из видных лидеров оппозиции, кто бы не заявлял о необходимости решить карабахский вопрос путем войны. Принимая значительную разницу в высказываниях оппозиционеров и реальными действиями носителей власти, можно предположить, что новый руководитель Азербайджана попадет под влияние некоторых агрессивно настроенных старших офицеров и достаточно многочисленных групп, постоянно требующих возобновление войны. Следует отметить, что для многих старших офицеров и чиновников Азербайджана возобновление войны может обеспечить значительные доходы.

Вместе с тем, полномасштабная война с Арменией приведет азербайджанскую армию и азербайджанское государство к катастрофе. Азербайджанский народ и его армия не способны к столь значительному напряжению сил. В целом Азербайджан не готов к большой войне. В стране накоплен большой военно-технический потенциал, создана военная инфраструктура, проводится активная военная пропаганда, сторонниками войны являются ведущие оппозиционные партии – «Народный фронт Азербайджана», «Мусават», «Партия независимости Азербайджана», «Социал-демократическая партия», целый ряд коммунистических партий. Однако страна, в настоящее время, в значительной мере дезорганизована, обществом утрачена вера в возможность возвращения Карабаха и положительных изменений в социально-экономической сфере, не оправдались надежды народа на Турцию и Запад. Большую роль в деморализации народа и общества сыграл провал в надеждах на превращение Азербайджана в «Кувейт» и на решение проблем, в том числе политических, с помощью нефтяного фактора. По признанным оценкам, 3,25 млн. человек, в том числе, до половины молодежи призывного возраста, покинуло Азербайджан. Все это сочетается с крайним «беспределом» во всех сферах жизни, произволом властей, полным бесправием населения в регионах страны, возникающими проблемами с лезгинским и талышским населением.

Однако данные факторы всего лишь объясняют авантюрность возобновления военных действий, но не гарантируют продолжения перемирия. Ни один из данных факторов не будет играть существенной роли и принятии решений относительно начала войны в Карабахе. В настоящее время, только внешние факторы и факторы удержания или захвата власти играют существенную роль в рассмотрении в Баку данной перспективы.

В завершение данной темы можно утверждать следующее. Проблема возможности возобновления военных действий на карабахском фронте связана исключительно с возможностью принятия в Азербайджане самостоятельного решения по этой части. Внешняя инициатива в части возобновления карабахской войны сейчас полностью исключается.