ИГОРЬ МУРАДЯН

И все-таки, это произошло. Как прогнозировали немногие аналитики, известные в аналитическом сообществе США как «официальные» вашингтонские сплетники, после президентских выборов в России должна состояться встреча президентов США и России, причем, по поводу проблемы ПРО в Европе.

После визита и переговоров Госсекретаря К.Райс и министра обороны Р.Гейтса в Москве было выяснено, что президентам двух стран есть о чем говорить и, возможно, договариваться. Как сообщали СМИ, вскоре должна состояться встреча Дж. Буша и В. Путина в Сочи «по вопросам антииранской» ПРО. Эта встреча, одновременно, подтверждает приверженность Дж. Буша идее развития противоракетной обороны и политическую преемственность российской власти. Еще во время первой президентской предвыборной кампании Дж.Буш заявлял, что одной из своих главных задач он рассматривает намерение «отказаться от устаревших договоров и защитить американский народ», то есть создать новые возможности ПРО. Данная задача имеет не только внешнеполитическое значение. Клан Бушей стремится уйти от высокой зависимости от нефтяных компаний и пользоваться поддержкой Военно-промышленного комплекса. «Ракетная» тема позволила бы Бушам преодолеть «статус» маргинальной политической группировки в формате отношений в Республиканской партии США и создать задел на будущее, когда очередной представитель клана будет претендовать на президентский пост.

Конечно, помимо личной и групповой заинтересованности, имеются и интересы ведущих ведомств государства, но наличие личного интереса, даже в столь системной стране, как США, имеет, зачастую, решающее значение. Невозможно также исключить, что «ракетная тема» для США имеет глобальное значение, и к этой теме в мире относятся как к приоритетам американской политики.

В последние 8 лет, администрация США развернула широкую фронтальную работу, направленную на принуждение России и уступкам по главным вопросам, и, прежде всего, по договору по ограничениям 1972 года. Принуждение России предполагало многие рычаги давления, такие, как региональные проблемы, включая конфликты и политика конфронтации, в формат общего фронта давления входили проблемы на Балканах, Кавказе, Балтии, Центральной Азии и Украины. Ведущим направлением явилось расширение состава, функции и зоны ответственности НАТО. Практически вся Центральная и Юго-Восточная Европа были задействованы в матрице рычагов давления на Россию. Не был упущен ни один фактор по всему периметру постсоветского пространства, включая даже столь миролюбивые государства, как Япония и Финляндия. В последние два–три года США предприняли инициативу по усилению военного присутствия в бассейне Черного моря. Вокруг России сжималась геополитическая «петля», и даже «новый курс» В.Путина оказался бы тщетным усилием в преодолении геополитического блокирования, если бы для США и их ближайших партнеров не возникли две или три не менее значимые проблемы, чем проблема России.

Два Центра силы в мире взбунтовались и предъявили США свои претензии – это ЕвроСоюз, а вернее, франко-германский альянс и Китай. Россия протянула руку этим партнерам, и они ответили готовностью сотрудничать. Блокада прорвана на нескольких направлениях: на Балканах, где члены НАТО оказались заинтересованными в развертывании российской стратегии; в Западной Европе, где, несмотря на «про-атлантические» намерения Н.Саркози и А.Меркель, возникли новые проблемы, и более серьезные, чем во времена ушедших гигантов французской и германской политики; создание ШОС стало буквально головной болью для американцев; США утратили своего традиционного партнера – Турцию, что стало крупнейшей в истории США геостратегической потерей. Помимо этих факторов, произошел «сброс» таких объектов «рычаговой» политики, как Украина и Грузия, которые, как и ранее – страны Балтии, утратили свое значение давления на Россию.

После всех этих провалов в Европейской политике оказалась деактулизированной столь разрекламированная доктрина, как демократизация Большого Ближнего Востока.

И все же, США добились весьма многого, прежде всего, в расширении НАТО и создании непосредственной угрозы для России. Принимая во внимание, что в регионах Центральной и Юго-Восточной Европы возник новый атлантический «клуб», куда входят новые члены НАТО, практически дистанцированые от «классического НАТОвского клуба» государств Западной Европы, и находящиеся под контролем США, можно представить, насколько ведущие партнеры России в НАТО и ЕС отчуждены от реальных стратегий, и в особенности, от текущей политики новых членов альянса.

Форсированное создания Европейских вооруженных сил, возрастающие военные амбиции Франции, Германии и их партнеров в «европейском оборонном проекте», подвели НАТО, после некоторого стабильного периода, к новому этапу раскола и кризиса. Так или иначе, сейчас, когда администрация США не имеет резерва времени, а в механике американской политики отсутствие резерва времени иногда становиться самым неприятным и ограничивающим фактором, американцы располагают только одним решающим аргументом в торге с Россией по поводу «ракетной темы», – это расширение НАТО.

В последние месяцы президент Дж.Буш и ведущие американские политики, Сенат и администрация не ограничивали себя в многочисленных заявлениях и выступлениях по поводу необходимости приема в НАТО Украины и Грузии. Причем, это происходило в условиях, когда не только Н.Саркози и А.Меркель, но и Г.Браун, не оставили сомнений ни США, ни этим двум странам-претендентам в своей отрицательной позиции в части расширения НАТО, а также ЕС. Франция и Германия, а также Великобритания не нашли ничего более оригинального, как сослаться на «угрозы» со стороны России, в том числе в энергетической сфере, что, в действительности, стало оговоркой, так как в реальности, Германия и Франция выступили против расширения НАТО – как проекта создания анти-германо-французского блока в Центральной и Восточной Европе.

Задача США создать в этих регионах мощный противовес Франции и Германии, при участии Великобритании, стало совершенно враждебной для двух ведущих континентальных европейских держав. Что касается Великобритании, то она считает, что реализовать план создания данного противовеса в Центральной и Восточной Европе и тем самым соорудить барьер между Россией и Германией, можно и без приема Украины в НАТО. На столь убедительном, неблагоприятном фоне попытки США дожать прием в НАТО Украины и Грузии представляются театрализированным действием, имеющим целью исключительно шантаж России и, возможно, раздражение Франции и Германии.

США с самого начала определили роль Украины и Грузии – как исключительно рычагов давления, и никогда всерьез не рассматривали их включение в альянс. После того, как Большой европейский тандем вполне определенно продемонстрировали расклад интересов в отношении Восточной Европы, американцы поняли, что дальше растягивать сюжет с расширением НАТО не имеет смысла и предпочли войти в диалог с Россией по поводу ПРО – как стратегической цели при наличии рычагов по поводу расширения НАТО. Произошел ли просчет? Скорее, была создана итерация имитационной политики.

Что может предложить Дж.Буш России в обмен на «понимание» вопроса о размещении «анти-иранской ПРО» в Чехии и Польше? Возможен многосложный сценарий, но можно утверждать, что аргумент расширения НАТО будет рассмотрен. Идея этой встречи, видимо, возникла не сразу и потребовала некоторой подготовки. Обращает внимание то, что США явно снизили свою активность в Украине и в Грузии. Даже в процессе так называемого урегулирования карабахской проблемы ощущается некоторая солидарность США и России, что ощущается именно в последнее время.

Само по себе расширение НАТО в Восточной Европе, не решает проблем безопасности России, и вполне допустимо, что начался диалог по неким намерениям о разделении сфер влияния в Восточной Европе, в том числе, на Южном Кавказе. Возможно, распределение сфер влияния по географическому и функциональному признаку не в рамках столь небольшого региона, как Южный Кавказ, а в формате единого решения в рамках более обширного региона от Балкан до Центральной Азии. События в Косово, как ничто иное, не подают надежды и не способствовали расстановке точек фрагментации регионов. Нужно понимать, что процессы, происходящие в Европе и в Евразии, а также на Ближнем Востоке, помимо огромных неприятностей и успехов для США, обозначили реальные и виртуальные возможности США. Многое, видимо, утратило смысл и стало ненужным и даже неоправданно опасным и дорогостоящим. Когда же переосмыслить политику и приоритеты, если не на завершающем этапе президентского срока?

Конечно, не стоит опережать события и объявлять, что США отказались от своей стратегии, в том числе, на Кавказе и в Центральной Азии. Слишком большие политические и экономические ресурсы были затрачены, и потом, нет никаких оснований для США принципиально изменить стратегию, но некоторые корректировки вполне возможны. В политике США редко случаются «революционные» изменения, и такие политико-идеологические эксперименты, которые проводили неоконсерваторы в период первого президентского срока Дж.Буша, оказались разбитыми в пух и прах без особых усилий, только лишь благодаря настроениям консервативной Америки. Американцы всегда пытаются создать дискуссию вокруг своей политики, не давая возможности понять все сразу и легко, предпочитая вносить разброд и сомнения в позиции международного потребителя политической информации.

Следует обратить внимание, что Южный Кавказ, как один из блоков более обширного региона, не первый год используется США как арена для политического торга с Россией, и не только с Россией: регион стал удобным полигоном употребления приемов и способов оказания давления на Турцию и Иран. Сближение России и Турции обусловило превращение Южного Кавказа из виртуального коридора в реальный коридор, что сделало обстановку в этом регионе более напряженной. В регионе происходит гонка вооружений, что инициировано извне, и угрозы возникновения управляемых конфликтов усилились. После практического завершения формирования энергокоммуникационного комплекса в Кавказско-Каспийского регионе, США и Великобритания могут себе позволить пойти на повышение рисков, без ущерба для геоэкономической стратегии, опираясь на научно-технические достижения, обеспечивающие безопасность.

Но это обстоятельство может привести к искушению нечто уступить в регионе в обмен на уступки России в сфере ПРО. Что касается известных региональных конфликтов, то США могли бы пойти на то, чтобы Россия более-менее самостоятельно попыталась решить эти проблемы, при соблюдении необходимых консультаций, все же, надеясь на тщетность российских усилий. Россия, несомненно, захочет любой ценой продемонстрировать свои возможности в отношении конфликтов, оказав давление на ту или иную сторону. Возможно, и место встречи, то есть, Сочи призвано показать актуальные задачи и намерения на Кавказе и в Черном море.

В частности, если процесс будет происходить в этой канве, вполне возможны усилия России по выжиманию уступок от Армении по карабахской теме. Практически, те проблемы, которые не являются сколько-нибудь значимыми для США, какой, несомненно, является и карабахская проблема, но которые объективно требуют от них ответственности и участия, США могли бы решить руками России. В настоящее время для США по карабахской теме остается одна единственная целесообразность – введение в зону конфликтов миротворцев, что, кстати, мало что дает американской стратегии. Даже с самых высоких отметок в карабахской провинции можно отслеживать только маршруты чабанов на территории Ирана, тем более, что радары уже давно установлены в Талышских горах.

В этих условиях, как ничто другое для России приобретает значение фигура вновь избранного президента Армении Сержа Саркисяна, который неоднократно проявлял свою толерантность и политическую гибкость, заявляя, что он готов на полноценные территориальные уступки, практически, по всем освобожденным землям вокруг Нагорно-Карабахской области. Серж Саркисян по многим параметрам устраивает руководство России, и, несомненно, является более приемлемым, чем экс-президент Левон Тер-Петросян, с которым, конечно, вообще не было бы проблем по «сдаче» карабахской провинции.

Л.Тер-Петросян, заложивший основы армянско-российских стратегических отношений, на самом деле, является гораздо более приемлемым политиком для России и весьма сомнительным для США. Кстати, именно с этими обстоятельствами и могут быть связаны сложности в понятийном аппарате соперничающих группировок в Армении. Может быть, нам об этом расскажут в следующий раз в газете «Вашингтон пост», ставшей официальной газетой для армянских политических деятелей. Было бы адекватным, если бы эти публикации армянских толерантных политиков в «Вашингтон пост» помещались бы под рубрикой – «Человек проходит сквозь стену».

Игорь Мурадян
Автор работ по геополитике и геоэкономике,
Ведущий специалист в Южном Кавказе по творчеству Исаака Бабеля