ИГОРЬ МУРАДЯН

В декабре 2008 года Турция и Азербайджан заявили о намерениях создать альянс военного типа, то есть, практически завершить довольно длительный процесс интеграции в военной и политической сферах. Данное событие, конечно же, произошло под влиянием последствий грузино-российской войны в августе 2008 года. Однако, имеется, быть может, более важная причина для ускоренного создания альянса. В данных условиях Азербайджан выяснил, что США и НАТО не собираются оказать помощь странам региона, которые могут подвергнуться агрессии.

В Южном Кавказе происходят важные события в части изменения военного баланса, и это не может не беспокоить страны региона. Вместе с тем, региональный военный баланс невозможно рассматривать без участия и договоренностей крупных держав с государствами региона. Основными внешними партнерами государств региона в сфере обороны и безопасности являются Турция, Россия, США, Великобритания, Германия, Греция. Иран, как региональная макродержава, ограничился только договором с Арменией о сотрудничестве в оборонной сфере, который не содержит широких намерений. По существу, после событий лета 2008 года уже нельзя рассматривать региональный военный баланс только в рамках региона. Происходит новый этап военной интеграции стран Южного Кавказа. Региональная гонка вооружений происходит и будет усиливаться не только в рамках Южного Кавказа, а скорее, в масштабах Кавказско-Каспийского региона, особенно в Каспийском море. То есть, в региональной гонке вооружений участвуют Грузия, Армения и все прикаспийские государства, включая Россию и Иран, в связи с чем на данные процессы активно будет реагировать Турция. Перед США стоит нерешенная пока задача, связанная с участием Турции в данном региональном противостоянием. С одной стороны, участие Турции приведет к переадресованию конфронтационных действий России и Ирана с США на нее. То есть, уровень конфронтации снизится с глобального – США–Россия – до регионального – Турция-Россия–Иран. Если в ближайшее время не будут урегулированы американо-турецкие отношения, то США, скорее, предпочтут в своей геостратегии обойтись без услуг Турции. Для оказания военно-технической помощи государствам региона и обеспечении безопасности США не нуждаются в участии Турции, чьи действия вносят в ситуацию дополнительную напряженность.

В апреле 1998 года в Анкаре во время многоэтапных переговоров между С.Демирелем и Г.Алиевым были определены принципы, рамки и правила развития отношений между Турцией и Азербайджаном на длительную перспективу. Это соглашение подписано в виде протокола о намерениях двумя президентами. Данный документ не был доведен до статуса Договора, но принят во внимание всеми ключевыми ведомствами, в том числе, разведслужбами Турции и Азербайджана. В Протоколе предусматривается взаимная помощь в случае внешней агрессии, но лишь в случае, если Турции и Азербайджану будет угрожать ощутимый ущерб или поражение, могущее повлечь утрату значительной территории, утрату независимости и т.д. С.Демирель пытался обезопасить Турцию и исключить вовлечение ее в войну. Вместе с тем, С.Демирель убедил Г.Алиева в невозможности возобновить военные действия без консультаций и координации действий с Турцией. Турция брала на себя ответственность осуществлять военные поставки, подготовку кадров, военное строительство Азербайджана – в целом, безотносительно политики и правилам НАТО и политики США. США прекрасно осведомлены об этом, и имеются оценки американцев по данному протоколу. По их мнению, если в отдельности цели данной договоренности не могут устраивать США, то в целом данный протокол может рассматриваться как позитивная инициатива. США предупреждали Турцию о нежелательности формализации данной договоренности. Вместе с тем, Генштаб Турции имеет разработанный план военного вмешательства в случае угрозы сокрушительного военного поражения Азербайджана, утраты территории или захвата армянскими или иранскими войсками Нахичеванской области.

В ходе недавней встречи министров обороны Азербайджана и Турции Сафара Абиева и Сабахаддина Чакмакоглу были обсуждены вопросы расширения военного сотрудничества двух стран, урегулирования карабахской проблемы, а также региональные проблемы. Это стало известно со слов самих участников встречи. Абиев, в частности, отметил, что армянская сторона использует оккупированные территории для возделывания и транзита наркотиков и подготовки террористов, в том числе, снабжения боевиков ПКК оружием и боеприпасами. Одновременно министр отметил, что вооруженные силы Азербайджана ‘готовы уничтожить созданные на оккупированных землях центры терроризма и освободить свою территорию’. По словам Абиева, подписанные в ходе Трабзонского саммита документы создают условия для расширения военного сотрудничества в регионе, а реализация проектов трубопроводов Баку-Джейхан и Баку-Эрзерум делают тесное военного сотрудничество между странами региона необходимым. В свою очередь, Чакмакоглу отметил высокий уровень образования в вооруженных силах Азербайджана и констатировал, что Азербайджан в вопросе ПКК всегда поддерживал Турцию. Говоря о карабахской проблеме, министр отметил, что ‘армянская проблема стоит перед всей турецкой нацией’ и что армяне, ‘объявив ‘геноцидом’ мероприятия османского государства по переселению армян в безопасные районы в годы первой мировой войны, заняли позицию враждебности к туркам, а ныне оккупировали пятую часть территории Азербайджана’. ‘Мы против уступки армянам даже пяди азербайджанской земли. Мы поддержим любое решение Азербайджана в данном вопросе’, – подчеркнул Чакмакоглу. Очевидно, что в переводе с дипломатического языка заявление турецкого министра о том, что Анкара готова поддержать ‘любое решение Азербайджана’, означает, что Турция поддержит Баку и в том случае, если Азербайджан начнет военные действия по возвращению оккупированных территорий Нагорного Карабаха.

Тем временем, некоторые члены Евросоюза, куда так упорно стремится Турция, считают, что Евросоюз вправе оказать давление на Анкару, чтобы она поменяла свое отношение к Армении и прекратила блокаду. Данные высказывания широко освещались в азербайджанских и турецких СМИ. Обобщающим признаком реального существования турецко-азербайджанского военно-политического альянса представляется активное и последовательное (программное) использование данного альянса как инструментария правительства США. США не станут приобщать к своим стратегическим программам эфемерные, политически несостоятельные политические блоки. Например, несмотря на успешное развитие ГУАМ, США не торопятся с активизацией этого блока в непосредственно политическом ‘поле’, а скорее, ‘резервирует’ его для более эффективного использования в своей ‘осадной’ антироссийской и антииранской политике. Тогда как турецко-азербайджанский альянс видимо уже рассматривается американцами как реально существующая, прочная геополитическая конструкция. Данный геоцивилизационный и новый по своим принципам построе­ния альянс, по замыслам американцев, имеет следующие стратегические направления: Россия – Северный Кавказ – Поволжье, Центральная Азия, Южный Кавказ, Иран, Сирия – Ирак и, возможно, Балканы.

Вместе с тем, приведенная нами весьма условная схема, призванная косвенно подтвердить реальность существования данного альянса, может подтвердить наши предыдущие утверждения о том, что перед США стоит важная задача обеспечения подконтрольности союза Турции и Азербайджана. Два данных государства совместно представляют собой сильную региональную группировку. Кроме того, используя геополитическое положение Азербайджана, Турция может успешно контролировать важнейшие коммуникации и регионы, оказывая давление на бассейн Каспийского моря, Иран, Рос­сию и Центральную Азию. Вместе с тем, США имеют в этих регионах свои цели и свои представ­ления о политическом порядке на данном пространстве.

Косвенными дополнительными признаками существования и развития турецко-азербайджанского военно-политического альянса являются многочисленные публикации и высказывания в азербайд­жанских СМИ в период лета 1999 года, когда в мировой прессе довольно активно обсуждалась возможность создания тройственного военного союза Иран-Греция-Армения, в связи с высказыва­ниями главы греческого МИД и других греческих политиков. При этом, в азербайджанской (в ка­кой-то мере и в турецкой) прессе приводились прямые предложения о необходимости форсирова­ния создания турецко-азербайджанского военного альянса. Следует отметить, что ни один госу­дарственный деятель не подверг критике или сомнению данные предложения. Создавалось впечатление, что правительство Азербайджана проводило подготовку общественного мнения по данной проблеме. Иран, Греция и Армения поспешили заявить, что они не имеют намерений создавать военно-политический блок, но со временем, не декларируя данные намерения, три государства оказывают друг другу информационную, военно-образовательную и военно-организационную помощь. Греция, являясь членом НАТО испытывает затруднения в развитии военных отношений с Ираном, хотя между двумя государствами существуют определенные договоренности в отношении реагирования в оперативной ситуации. Хотя военные отношения Греции и Армении развиваются, формально, в рамках программ НАТО, но на деле Греция предоставляет интересы Армении в военных кругах Запада, пытаясь установить непосредственные отношения в оборонной сфере.

Вместе с тем, ни по военному потенциалу, ни по геостратегическим инициативам виртуальный блок Иран – Армения – Греция не может сравниться с вполне реальным турецко-азербайджанским блоком. Иран не сумел повлиять на формирование более обширного антитурецкого альянса с участием Сирии и других государств. В условиях, когда Турция пытается изменить традиционные позиции во внешней политике и урегулировать отношения с арабскими государствами и Ираном, идея формирования антитурецкого альянса не забыта, но оттеснена на некоторое весьма неопределенное время.

Необходимо обратить внимание на то, что в ряде случаев турецкие политологи и политики в выступлениях в СМИ приводили очень важный аргумент в части существования обязательств Турции перед Азербайджаном по части обороны. Имеется в виду русско-турецкий договор 16 марта 1921 года, где Нахичевану обеспечивается статус турецкого протектората (то есть в данном договоре есть условие – если какая либо третья сторона посягает на Нахичеван, то Турция осуществляет военное вмешательство). На протяжении последних 10 лет и Азербайджан, и Турция умело исполь­зовали этот договор в своих целях, особенно, в период военных действий в Нагорном Карабахе. Не исключено, что в перспективе данный договор будет политически реанимирован и использован Турцией как актуальный международный документ, предусматривающий право Турции на военное присутствие в Нахичеване и во всем Азербайджане.

В случае возобновления военных действий между Азербайджаном и Арменией, Турция будет всячески оказывать помощь Азербайджану, стремясь, не будучи самой вовлеченной в военные действия, до тех пор, пока Азербайджан не потерпит ощутимое поражение. Данное предположение было опробировано экспертами США и ведущих государств НАТО. Эта постановка распространена среди ведущих политологов США и Великобритании.

Следует отметить, что период 2003 – 2006 годов стал поворотным не только в политическом смысле, но в сфере обороны и безопасности. Процессы, которые происходили в 2006 году, связанные с урегулированием конфликтов и выдвижением новых претензий руководителями Грузии и Азербайджана, являются элементами определенной политики, которую США стали развертывать в регионе, начиная с 2003 года, то есть сразу после завершения основной стадии операции в Ираке. Поэтому 2003 – 2006 годы можно рассматривать как «стержневое» время для развертывания новой перспективы в регионе.

В феврале 2003 года состоялся визит в Азербайджан министра обороны России Сергея Иванова. Во время визита между Баку и Москвой подписано Соглашение о военно-техническом сотрудничестве. Это предполагает не только обмен опытом между странами в сфере подготовки профессиональных кадров, но и приобретение Азербайджаном вооружений по сниженным ценам. Визит Сергея Иванова в Баку предварил визит секретаря Совета безопасности РФ Владимира Рушайло. В ходе этого визита состоялись официальные встречи с руководителем администрации президента Рамизом Мехтиевым, переговоры с министрами внутренних дел Рамилем Усубовым и национальной безопасности Намиком Аббасовым. Состоялась встреча В.Рушайло с президентом страны Гейдаром Алиевым. По итогам переговоров подписан план по сотрудничеству между Советами безопасности обеих стран. В нем оговариваются вопросы борьбы с преступностью, контрабандой оружием и наркотиками, международным терроризмом. Визиты в Азербайджан руководителей силовых структур России, следующие за переговорами в Баку председателя Комитета по международным делам Госдумы РФ Дмитрия Рогозина, затрагивают более широкие аспекты азербайджано-российских отношений. Согласно оценкам российских дипломатов, улучшение отношений двух стран происходит благодаря личным инициативам президентов России и Азербайджана. В то время, как Д.Рогозин на переговорах в Баку заявил, что Россия будет играть более активную роль в решении карабахского конфликта, президент России Путин затрагивает эту тему в телефонной беседе с президентом Азербайджана. Российские дипломаты и сотрудничающие с исполнительной властью депутаты ГосДумы время от времени делают проазербайджанские заявления по карабахской проблеме, что будет лишено всякого смысла до того, пока В.Путин придерживается принятого им решения о невмешательстве в эту проблему.

Между Грузией и Азербайджаном, так же, как и между Грузией и Турцией заключен договор о сотрудничестве в сфере безопасности. Данный договор носит ограниченный, хотя разноплановый характер и соответствует интересам энергетических проектов. Данный договор между Грузией и Азербайджаном подписан с учетом американской и турецкой материально-технической и финансовой помощи в сфере безопасности. В связи с этим, данный договор не может содержать задач, прямо направленных против Армении. Другого подобного договора между Грузией и Азербайджаном нет. Грузино-армянский договор в сфере обороны носит более основательный характер. Однако в данных договорах между Грузией и Азербайджаном и между Грузией и Турцией допускаются и предполагаются экономические, военные и политические действия против тех государств, действия которых приводят к нарушению функционированию энергетических и иных коммуникаций. Возможный военный конфликт между Арменией и Азербайджаном может быть истолкован как агрессивные действия Армении, могущие привести к таким возмущениям в сфере коммуникаций, в связи с чем Грузия может применить против Армении санкции, в том числе в части блокады коммуникаций. Учитывая то, что в период армяно-азербайджанского вооруженного конфликта Грузия неоднократно блокировала Армению, а данный договор создает для нее юридическую базу, то вполне возможно столь широкое толкование данного договора грузинской стороной.

Данные события говорят о том, что процесс формирования турецко-азербайджанского военного альянса был связан со многими проблемами и обстоятельствами, прежде всего, с политикой США, НАТО и Европейского Союза. Турция не стремилась к заключению с Азербайджаном официального договора о взаимопомощи, прежде всего, в случае войны. Турция не испытывала желания быть вовлеченной в чужие проблемы, так как была связана обязательствами с процессом интеграции в Европейский Союз. Долгое время региональная политика Турции была подчинена этой генеральной цели, но выясняется, что надежды Турции не оправданы, и теперь ей нет смысла ограничивать себя в политике в отношении регионов. Турция особенно активна на Ближнем Востоке и в Южном Кавказе, а также в Черноморском регионе. Азербайджан, развивая свои отношения с Турцией, по-прежнему сохраняет тесные отношения с США, но пытается продемонстрировать свои новые обязательства перед Турцией – как фактор в диалоге с США, ЕС, Россией и Ираном, то есть основными игроками в регионе. В регионе создается новая игровая ситуация, когда активно происходит создание региональных или межрегиональных альянсов. Понятно, что отныне Турция и Азербайджан будут более солидарно выступать на международной арене, но, вместе с тем, это, несомненно, вызовет ответную реакцию не только от стран, которые традиционно выступают противниками Турции, то есть, России и Ирана, но и со стороны США, которые явно не заинтересованы в контроле Турции над Азербайджаном и предпочитают видеть Азербайджан в более свободном «плавании», по курсу, который определяют американцы.

ИГОРЬ МУРАДЯН

ИРАВУНК ДЕ-ФАКТО