ИГОРЬ МУРАДЯН

Много в предкризисный период было странного и неопознанного, поэтому долго оставались сомнения в том, а кризис ли это? Затем стали понятны причины сомнений. Видимо, это явление представляется некой матрицей, где чрезвычайно велико разнообразие, что ставит под сомнение, а имеет ли место матрица как таковая. Разнообразие системности подразумевает, в данном случае, отличительность кризисных явлений или типов кризиса в основных центрах мировой экономики. Локомотивом общей кризисной ситуации являются, без сомнений США. В США происходит кризис вопиющего несоответствия финансового и реального секторов экономики, что обусловило резкое снижение потребления и сокращение экономической ответственности. Конечно, обвал не в меру дутого финансового пузыря в США привел к аналогичным явлениям по всему миру, и прежде всего, в Японии, но страны Европейского Союза и Китай испытывают кризис производства, то есть, сокращения производства и, соответственно, экспорта, в том числе, в США.

Кризис в Великобритании, практически, идентичен американскому кризису. Вслед за снижением потребления в ведущих экономических центрах снижение активности и доходов произошло во всем остальном мире. Российский кризис лишь отчасти связан с крушением финансового сектора на Западе, и привязан, почти исключительно, к ценам на нефть, но существенную роль стало приобретать сокращение экспорта, что обусловило сильный кризис в реальном секторе.

Вместе с тем, кризис находится на первой или второй стадии, и типы кризиса будут подвержены «ротации»: один тип будет переходить в другой. Те или иные типы кризиса формируются в больших национальных экономиках, поэтому для малых стран очень важно выработать стратегию поведения и принятия решений, если для этого, все еще, остается степень свободы. На определенных этапах данного кризиса усилится значение политических решений, будут происходить значительные геополитические перестановки, возможно, возникнут «заявки» на новые альянсы и геополитические предпочтения. Данный кризис не может не повлиять на новые решения в мировой иерархии политических услуг, на управление в ЕвроСоюзе и НАТО, на правила экономической политики в США, Китае, Японии и других крупнейших странах. Перед правительством США стоят две фундаментальные задачи – практически уничтожить неликвидные активы и не допустить значительного снижения потребления и экономической активности. По существу, США спасают свой национальный реальный сектор экономики, основываясь на поддержании потребления. Решение данных задач требует времени, и на втором этапе решения данных задач США попытаются решить проблему сохранения доллара – как мировой резервной валюты, что потребует поощрения заимствований в различных регионах и странах. Кстати, в этом заинтересован и Европейский Союз, но никак не Россия, которая не имеет аналогичных задач, так как ее экономика представлена совершенно иной моделью, близкой к компрадорской.

В смысле оперативности решения проблем, для малых стран складывается благоприятная ситуация, если опустить многие побочные проблемы, связанные с возможностью эффективного использования заимствований. Таким образом, в ближней и, в особенности, в среднесрочной перспективе политическое руководство Армении, чиновники экономического блока и предприниматели не будут иметь оправданий в бездеятельности и безынициативности, сбрасывая все проблемы на данный кризис. Сотрудники Всемирного банка неоднократно рассказывали автору о том, как армянские чиновники сбрасывали неумение эффективно управлять на мнимую блокаду и карабахскую проблему.

В настоящее время, представляется важным развернуть широкую общественную дискуссию по поводу кризисных явлений и общего понимания поиска путей минимизации ущерба. Но истинная проблема Армении сейчас вовсе не в управлении экономическими процессами, а в определении социальных и политических приоритетов. Главной задачей Армении в данной долговременной ситуации является сохранение ее государственной независимости и не допущение внешнего диктата в отношении наиболее важных национальных интересов. Угроза нашей государственности возникнет не на пике кризиса, а только, когда пройдет базовый кризисный период, то есть в 2010 году.

Путь Армении к созданию современной государственности, то есть, с 1990 года до настоящего момента, отмечается глубоким провинциализмом и примитивностью. Лишь только внешние вызовы, такие, как общие проблемы безопасности, карабахская проблема, отношения с Турцией, придавали действиям Армении некоторую осмысленность и политическую статусность. После завершения карабахской войны Армения существовала и пыталась развиваться как мелко-буржуазное общество, с соответствующими приоритетами и мотивациями. Мелкобуржуазность в применении к анализу армянской действительности – это не фраза интеллигента-маргинала, не более-менее удобный термин, не поиск простых ответов на внутренние вызовы, не апелляция к устаревшим социологическим подходам и даже не попытка смягчить впечатление суровой реальности. При этом, любые апелляции к советскому прошлому, которое в современным представлениям стало вынужденным ренессансом, не приводит к адекватным выводам. Общепринятый тезис о том, что нами утрачено очень важное, позитивное, продуктивное и даже гуманитарное, не имеет ничего общего с реальностью. В духовном и ментальном смысле в современной Армении, в сравнении с Советской Арменией, ничего не изменилось. На самом деле, было бы крайне безотвественным предполагать, что нация могла изменить свои духовные и ментальные ориентиры в течение неполных двух десятков лет. Мелкобуржуазное общество предприняло тщетную попытку создать сначала буржуазно-националистическое, а затем некое корпоративное государство, при очень ограниченной социальной базе, которая представляет собой альянс мелкой буржуазии и криминальной среды. Тем не менее, те или иные группировки, выступающие либо под лозунгами вульгарного либерализма, либо бытового прагматизма, сейчас оказались в положении политической элиты, и общество не в состоянии предложить никакой иной альтернативы. Даже революционные события неизменно носят мелкобуржуазный характер. Характерно, что памятники искусства, в том числе, политическим деятелям и деятелям национального движения, и сооружения религиозного характера имеют вопиюще купеческий стиль. Недавно снятый по заказу либо властей, либо провластных кругов документальный фильм о Сардарапатском сражении был воспринят и властями, и «интеллектуалами» как некое кощунство. В Армении сложилась идея отказа от принадлежности карабахской провинции армянской нации, и власти Армении, опираясь на сотни тысяч своих сторонников, пытаются завершить процесс объективного отмирания карабахской идеи. Патриотические идеи оказались уделом полупомешанных людей и явных идиотов.

Единственным вызовом, который мог бы мобилизовать общество и вернуть ему национальное лица, может стать явная, совершенно определенная и очень конкретная военная угроза извне. Или, может быть, иначе – намерения Армении начать превентивную войну с вероятным противником. Но это на крайний случай. Пришло время окончательно и бесповоротно признать, что в Армении нет общественного потенциала, способного переломить этот кошмар.

Мелкобуржуазная сущность армянского общества и практическое отсутствие какой-либо иной составляющей обусловили весьма конкретные обстоятельства и условия: полтора десятка лет Армения пытается развиваться без внешних стратегических инвестиций; не создано ни одной отрасли, способной уверенно овладеть внешними рынками; практически отсутствуют отрасли, которые можно отнести к высоким технологиям; не удалось инициировать развитие отраслей импортозамещения и позволяющих повысить самообеспечение страны; банковская система, во многом, находится под контролем зарубежных банков и капитала и не обладает масштабами, необходимыми для успешного развития промышленности. Если предположить, что развитие экономики Армении является производной от внешних факторов, то можно придти к глубокому заблуждению, так как внешние факторы за последние 15 лет представлялись весьма благоприятными. В Армении сложилась экономика вполне определенной мелкобуржуазной ментальности. Все скидки на внешние коммуникационные и рыночные ограничения, не более чем банальная выдумка. Экономики не будет, пока общество не будет перевернуто вверх тормашками и брошено в водоворот наступающего кризиса. Хотя и этот кризис не будет иметь катастрофических последствий, что невозможно при современном уровне централизации управления, наличия огромных финансовых и производственных резервов, и информатики, но он станет отправной точкой фильтрации и селекции элит, а также переосмысления геополитической конфигурации. Перед многими государствами и нациями встанет вопрос, насколько они способны к самостоятельному существованию дальше, насколько они должны делегировать свои права иным государствам или международным институтам. Если в армянском обществе есть более-менее мыслящие круги, то они обязаны понять, что не получится и далее мыслить прежними категориями и относиться к управлению на уровне небольшой частной лавочки. Не понадобится много организационных и интеллектуальных усилий, несмотря на косность и провинциализм, чтобы решить эту задачу можно и весьма успешно.

Реклама 09

Россия пересмотрела свою политику в отношении Армении, так как выяснилось, что Армения, защищая свои национальные интересы, не может далее оставаться партнером и союзником России. Россия сворачивает свои проекты в Армении, отказавшись от намерений в сфере энергетики и транспорта. Наверняка скоро Россия пересмотрит свои отношения с Арменией и в сфере обороны. Это, быть может, станет одним из серьезных внешних вызовов. Вызовы очень скоро проявятся, придут предложения и требования, нак оторые нужно будет достаточно быстро ответить. Как и чем может ответить Армения? Вовсе не экономическими проектами и прошениями на внешние заимствования.

Армения может предложить свои услуги в части «сетевого менеджмента», «сетевой войны» и «сетевого политического сервиса».
Геополитическое и геоэкономическое переустройство мира, без чего невозможно в достаточной мере преодолеть нынешний кризис, нуждается в партнерах по поводу решения тех или иных проблем, и вряд ли государства, в их современном формате, способны единолично решать эти проблемы. Современные государства очень инертны, проникнуты абсолютно ложными условностями и идеалами типа либеральной демократии и международных правил игры. И пусть остается все по-старому, если это касается государств. Но нынешние и будущие вызовы требуют наднациональных, внегосударственных и, быть может, контр-государственных решений, изложенных в идеально-прагматическом контексте. Конечно, Армения, как государство, могла бы участвовать в этой новой «сетевой» игре, но это вряд ли получится. Армения, как государство, будет только толкаться под ногами, ограничивать и тормозить идею и проект. За много лет сотрудничества с различными армянскими «сетевыми» организациями, практически, по всему миру, можно было сделать вывод, что армянское общество или, вернее, армянские группировки, находящиеся за пределами армянского и какого-либо иного общества, гораздо более интересны, чем Армения как государство. Сколько бы ни говорили о приоритетности государственных интересов, о консолидации вокруг государства, армянское государство, как оно есть, весьма опасно и, во многом, малополезно для решения интересных проблем. Армянское государство для армян – это некий музей, некий заповедник и место для успокоения души. Когда-то академик Н.С. Ениколопов сказал в приватной беседе: «Армения – это не кладбище для слонов». Сейчас любая аппеляция к государственности – ложное представление о патриотизме. Нельзя противопоставлять государство и общество, это было бы последним актом профанации, просто–напросто государство и общество, сами по себе, не должны мешать друг-другу.

Как бы ни было постыдным и скушным современное армянское общество, именно оно призвано стать тем субстратом, где возникнут локомотивные группировки, которые, в определенном смысле, будет иметь контр-общественное значение, так как истинная оппозиционная борьба – это борьба с тем обществом, которое есть. Иллюзии относительно общественного протеста гораздо опаснее иллюзий, связанных с формальным государством – как идеальным образом. Данный кризис уже стал важным, хотя и ненадежным союзником тех группировок в Армении, которые все еще не утратили чувства ответственности перед Родиной, но этот союзник потребует не пассивного и выжидательного поведения, а новой осмысленной деятельности. Идеально, если бы кризис внесет заметные коррективы в нынешнее состояние общества, а было бы лучше, если кризис кардинально разрушил бы это самое общество до основания, то есть, мог бы иметь революционнее значение. Как ни странно, но только разрушенное общество и новые элиты могли бы преодолеть кризис в экономике и создать новую экономику, в смысле управления и приоритетов. Здесь важны вовсе не формальные методы управления, а смыслы. Наступает «война смыслов», и нет иного выхода, кроме как победить.

Тем не менее, уже в сейчас, то есть на первых этапах кризиса, возникают задачи, связанные с национальной безопасностью. Чтобы не быть излишне абстрактным и отвлеченным от «дерьма в родном селе», попытаемся привести конкретный пример из нашей постылой провинциальной жизни. В какой-то мере некой интегрирующей структурой государства должен стать Совет безопасности, призванный проводить эту самую «сетевую» деятельность, включая аналитический аспект, политическое проектирование и реализацию синтетических задач. Недавно шеф этой несуществующей структуры Артур Багдасарян предложил некую «информационную войну», правда, осталось непонятным, на кого она будет ориентирована. «Информационная война» требует, во-первых, идей и понимания перспективы, понимания не только ближних и сиюминутных задач, но и общего и частного развития мировой политики и экономики. «Информационная война» требует жертвенности и способности связать свою жизнь с решением этой задачи. Только очень недалекие люди с большими интеллектуальными проблемами и полным непониманием задачи могут публично вести дискуссию о таком понятии, как «информационная война». Для армянской элиты это красивое, эффектное и совершенно непонятное и непознанное выражение, и, слава Богу. Лучше бы обратили, наконец, внимание на то, как на территории Армении беспрепятственно функционирует так называемая Закавказская шеф-редакция про-азербайджанской информационной службы «Регнум». Вот это наглядный пример той самой информационной войны и системной деятельности противника.

Сейчас есть уверенность, что армяне примут этот вызов и готовы принять участие в такой мировой игре, как «сетевая этно-политическая общность». Армянам не нужно мешать, никто не просит помощи, но не нужно мешать. Политики и неполитики должны усвоить, – «не лезьте суконным рылом в калашный ряд», и тогда, может быть, очень может быть, «сетевой этно-политической общности» армян, говорящих на разных языках, понадобится и государство Армения, но в подчиненной роли. Наша Родина чувствует, что приближается ее час, но нужно более подробно объяснить ей это. Нынешний кризис – это шанс для Армении, не упустим этого шанса.

ИГОРЬ МУРАДЯН