ИГОРЬ МУРАДЯН

В Европе происходит ротация правящих политических команд, что вызвано не только формальными событиями, но и глубокими экономическими и политическими проблемами, включая кризис внешней политики и экономики США, что не могло не повлиять на процессы в Европе.

Было бы недостаточным, а также поверхностным рассматривать происходящие процессы в Европе в рамках классической схемы «правые – левые». Европейские государства столкнулись не столько с новыми, сколько застарелыми и обострившимися проблемами: проведение самостоятельной внешней политики; усугубление кризиса НАТО и актуализация задач формирования европейских вооруженных сил; явный провал тех векторов европейской политики, которые складывались в рамках сотрудничества с США; снижение уровня экономической конкурентоспособности ряда европейских стран; обострение проблем энергетической безопасности; отсутствие благоприятных ожиданий относительно ситуации с Ираком, Ираном и в Палестине; нарастание проблем, связанных с усилением Китая; неспособность Европейского сообщества сочетать американский и российский векторы политики; регулирование и контроль над иммиграционными процессами, обострение отношений с мусульманскими общинами внутри Европы; непонимание способов урегулирования отношений с Турцией по вопросам интеграции в Европейское сообщество; поддержание достигнутых социальных стандартов.

Данные проблемы не могут быть решены в результате всего лишь изменений различных подходов в рамках схемы «правые – левые», а требуют нового «общественного договора», нового понимания социальной пользы и ответственности, глубокого переосмысления в части решений глобальных проблем, в том числе, внедрение в общественную дискуссию категории «выживания». Пока что некоторые проблемы не придаются декларации, что считается политически некорректным, но они стали фундаментальными и в сфере политики Европейского Союза. Европейской элите придется признать, что сообществу не удалось решить одну из основополагающих проблем – приведение стран Европейского Союза к некому относительно сопоставимому уровню экономического и социального развития. В этом заключается основная политико-идеологическая проблема Европейского Союза – обнаруживается длительное отставание одних стран и опережающее развитие других, вновь, как и в начале 20 века сложилась хроническая неравномерность развития – как главная причина противоречий в Европе. Общества ряда европейских государств, в том числе, ведущих – Франции, Германии и Великобритании – предпочли видеть у власти правых политиков или же ощутить правую политику, кто бы ни был ее проводниками.

К серьезным проблемам, связанным с неравномерностью экономического развития европейских государств и необходимостью оказания помощи менее развитым странам и регионам, добавились более серьезные проблемы в сфере обороны и безопасности. Стратегическая инициатива по созданию Европейских вооруженных сил, предпринятая Францией и Германией, к которым присоединилась и Великобритания, нанесла мощный удар по Атлантическому сообществу. НАТО явно терпит кризис, что привело не к усилению европейской солидарности, а к созданию в Европе ряда «клубов» членов НАТО: американо-британский, франко-германо-бельгийский, средиземноморский, восточно-европейский, из которых только два последних остаются «лояльными» к США. Франция, Германия, Бельгия и Люксембург имеют намерения пойти дальше Европейской оборонной инициативы и создать единые вооруженные силы, с единым командованием и генштабом. То есть, политика главных инициаторов европейской интеграции вошла в противоречие с задачами, которые приводят к различным скоростям в общих рамках интеграции.

Приверженцы дальнейшей интеграции Европы понимают, что у данного гигантского проекта есть только один шанс быть реализованным – выстроить европейскую внешнюю политику как мировую реальность. Только внешняя политика может стать локомотивом и главным объединяющим началом не только для развития интеграции, но для сохранения европейского единства. Европейской внешней политики не существует, и даже лидеры Европейского сообщества – Франция, Германия, Великобритания и отчасти Италия стремятся сохранить самостоятельность национальной внешней политики, обозначая приоритеты и основные направления. Утрата самостоятельности во внешней политике приведет ведущие европейские государства к глубокому политическому кризису, дезорганизует не только европейскую политику, но и нанесет удар по США, которые встанут перед весьма неуправляемыми процессами в Европе, по сути, к хаосу и неразберихе в политических вопросах. В формировании европейской внешней политики не заинтересованы также основные партнеры Европы в мире – Россия, Китай, Япония, ведущие государства исламского мира и другие государства, так как при этом будут утрачены надежды на становление полноценного мирового «полюса» власти. Как ни странно, но внешнеполитическая самостоятельность Франции или Франции в союзе с Германией, а также более европоцентричной Великобритании, в большей мере соответствует ожиданиям в становлении многополярного мира. В процессе формирования так называемой европейской внешней позиции, интересы, а вернее, отсутствие подлинных и четко сформулированных интересов малых и средних европейских государств приведет к неэффективным и плохо контролируемым действиям. В создании столь неадекватной практики европейской внешней политики заинтересованы не очень многие государства, например, Турция, Израиль и в известном смысле Великобритания.

Формирование европейской внешней политики не может быть основано на частных и национальных приоритетах. Необходимо применить во внешней политике определенные принципы, нормативы и представления. Но национальные приоритеты автоматически исключают из сферы европейской внешней политики огромный и очень существенный сектор проблем и задач. Даже интересы столь близких по позициям государств Франции и Германии весьма противоречивы. При этом, противоречия между европейскими государствами выступают не только в геополитических и региональных аспектах, но и в геоэкономической и текущей экономической сферах. По существу, европейцам до сих пор не удалось упорядочить даже экономические отношения в сообществе. Пока недостаточно разработан вопрос об индифферентности внешнеполитических и экономических проблем, но можно предположить, что экономические и особенно геоэкономические аспекты так или иначе воздействуют на принятие решений во внешней политике. Данные проблемы обусловили попытки обеспечить некоторую идентичность политической правящей элиты в ведущих европейских странах, либо преимущественно левого, либо правого направления, что само по себе вряд ли может рассматриваться как корректное предположение.

В Европейской Конституции уделяется большое внимание способам разработки и реализации внешней политики, но даже в столь важном, ключевом документе не подразумевается исключение национальной внешней политики, и «отцы» данной Конституции осознают, что ее принятием не исчерпывается проблема формирования европейской внешней политики. Но, тем не менее, Европейское сообщество уже обозначило определенные приоритеты во внешней политике. И уже не только Европейский Совет, который не имеет «реальной власти», но и Европейская комиссия пытается проводить внешнюю политику, обобщая данные принципы. Пока говорить о выстраивании отношений между Европейским Союзом и США, как между двумя государствами, было бы неверным. США строят свои отношения с Европейским Союзом не как с государственным субъектом и даже не с ассоциацией государств, а с европейской бюрократией, которая, следуя французским и германским государственным традициям, вполне «самодостаточна» и имеет свои интересы. Таким же образом выглядит политика Европейского Союза с другими государствами Европы и Азии. Самые испытанные европейские оптимисты из аналитических кругов отрицают возможность формирования единой европейской внешней политики в ближайшие два десятилетия. В лучшем случае данная политика будет носить ограниченный характер, решать лишь определенные вопросы, связанные с безопасностью, геоэкономическими и гуманитарными вопросами, что также не мало.

Наиболее близкими внешнеполитическими проблемами для Европейского сообщества являются отношения с Россией, с балканскими, ближневосточными и северо-африканскими государствами. Приоритетными также являются отношения с Китаем, Японией, Юго-Восточной Азией, Индией, Ираном. Ключевыми для европейцев остаются отношения с США, особенно в рамках трансатлантических отношений. Европейцы сумели выработать единую позицию по Балканам, по Афганистану, по арабо-палестинской проблеме, по проблемам терроризма, исламских радикальных движений, отчасти по Китаю и другим вопросам. Но даже по данным проблемам истинные позиции отдельных европейских государств отличаются от декларированных позиций. В отношении России, Ирака и по другим вопросам европейцам не удалось выработать сколько-нибудь единую позицию. Однако, основным, индикаторным направлением, где европейцы совершенно различимы, являются отношения с США. Разнообразие в отношениях с США поглощает все реальное и видимое единство европейцев. Сколько существует европейских государств, столько и «отношений» к США.

В данных политико-исторических условиях политики и политические проектировщики США и Европейского Союза пришли к относительно единым представлениям о границах определенного мира, который можно обозначить как Западную или Северо-Атлантическую цивилизацию. Этот мир включает: Северную Америку, Европу, включая Россию, Турцию и страны Южного Кавказа. Несмотря на близость к этому миру Северной Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии, данные регионы рассматриваются, как периферийные к данному отмеченному пространству. Данные геоцивилизационные границы определяют то пространство, демографический, социально-культурный и экономический потенциал которого данная цивилизация способна «переварить» и привести к единому политико-идеологическому знаменателю. Это не означает, что в рамках данного пространства предполагаются патронажные, идиллические отношения, когда малых партнеров старшие будут водить за руку и учить нормативному поведению.

Этот гигантский проект чреват обострением внутренних противоречий и обусловлен многими политическими проблемами. Но именно в рамках данного геополитического расклада будет осуществляться европейская политика в отношении регионов, в частности Южного Кавказа, что и определит позицию европейцев к карабахской проблеме. Пока не понятно, насколько США способны быть последовательны в данной политике, но эта идея «замкнутого демократического мира» весьма импонирует правым силам в Европе, которые, однако, хотели бы проводить эту политику самостоятельно, без сильного вмешательства США. Европейские правые утверждают, что США узурпировали право на данную идею, которая развивалась в недрах европейского проекта. (Идеи Н.Саркози, во многом базируются именно на этой доктрине).

Позиция и цели европейцев весьма банальны. Речь идет о выработке некого стандарта и правил для обеспечения влияния и контроля над регионом Южного Кавказа. Европейцы имеют робкие намерения создать некую общую, универсальную схему для решения региональных, локальных и этно-политических конфликтов. При этом, есть явное желание предложить Южному Кавказу данные универсальные подходы до того момента, когда окончательно выяснится, что политика Европейского сообщества в отношении Боснии, Албанского Косово, Северного Кипра и других аналогичных проблем провалена. Основной стимул Европейского сообщества в отношении государств Южного Кавказа также не является универсальным инструментом в решении данных проблем. Вскоре будет осознано, что гораздо лучше интегрировать государства региона в Европейского сообщество с нерешенными проблемами, чем не интегрировать их.

В данных противоречивых условиях остается немало места политике и развертыванию позиции непризнанных государств, изучая, при этом, отмечаемый позитивный опыт. Прежде всего, отношения Нагорно-карабахской республики с Европейским сообществом необходимо рассматривать как полноценную внешнюю политику. Однако, нужно понимать, что внешняя политика осуществляется не только и не сколько внешнеполитическим ведомством, которое выполняет ограниченные дипломатические функции, а всем обществом, по крайней мере, политическим классом. Политические деятели, политические партии и общественные организации, которые не в состоянии понять данные задачи, не могут называться таковыми и должны сойти с политической и общественной арены. Такие непризнанные государства, как Иракский Курдистан, Албанское Косово, Палестина, Турецкая республика Северного Кипра и Абхазия достаточно хорошо представлены в Европе, установили тесные и обязывающие отношения с политическими партиями, крупными общественными, гуманитарными, благотворительными и правозащитными организациями, с фракциями в национальных и европейском парламентах, с оборонными и внешнеполитическими ведомствами. Например, политики перечисленных непризнанных государств (возможно, кроме Абхазии до определенного времени) стали членами элитарных европейских политических и экономических клубов, то есть частью европейских политических кругов.

В Нагорно-карабахской республике политический класс насчитывает не менее 700 человек. Имеются амбициозные политические деятели, сложившиеся и вновь созданные политические партии, СМИ. Этого вполне достаточно для проведения разносторонней внешней политики. Несмотря на то, что США стали инициаторами создания новых суверенных государств на Балканах, в Палестине, Иракском Курдистане, на Кипре, в Южном Кавказе, но именно европейская политика стала ареной развертывания политики данных непризнанных государств и этнических организаций. Даже столь отдаленный от Европы курдский регион в Ираке получил право «голоса» из рук европейских политических кругов. В условиях, когда Европа заняла явно пропалестинскую позицию, США приняли решение о необходимости создания палестинского независимого государства. После того, как идея признания Северного Кипра была воспринята в Европе, США приступили к реализации данного плана. США, также, дождались позитивной позиции консервативных европейских кругов в отношении предоставления независимости Албанскому Косово.

Таким образом, для США представляется важным создание определенных настроений и позиций в Европе по данным и другим проблемам. Вместе с тем, и европейцы примеряются с американской позицией. В основе этих политических технологий лежит требование безопасности. Политические изменения в Европе, приход к власти во многих странах правых сил, несомненно, ослабит принципы гуманитарного характера и сделает приоритетными принципы и условия безопасности.