ՄԱՆՎԵԼ ՍԱՐԳՍՅԱՆ

Еще в конце сентября оставалось впечатление, что внутренняя атмосфера в Армении еще долго будет оставаться подавленной отзвуками августовского кризиса в Грузии. Активность оппозиции за последний месяц резко спала, и интерес международных инстанций к внутренним проблемам Армении снизился. Все внимание было приковано к ситуации вокруг российско-грузинских отношений, и еще больше к сильно муссируемой теме армяно-турецких отношений. Возникший при этом ажиотаж вокруг проблемы Нагорного Карабаха придал всему происходящему конкретный жизненно важный смысл.

Естественно, армянская общественность проявила интерес к происходящим в конце сентября в Нью-Йорке дипломатическим событиям. Намеченная там встреча министров иностранных дел Турции, Армении и Азербайджана рассматривалась многими как лакмус успеха или неудачи начавшегося процесса нормализации армяно-турецких отношений. Но более всего – как пробный шаг на пути изменения переговорного формата по проблеме Нагорного Карабаха. Известно, что после визита президента Турции Абдуллы Гюля в Ереван 6 сентября эта страна не скрывала своих намерений перехватить инициативу в деле урегулирования карабахской проблемы.

И действительно, события в Нью-Йорке многое прояснили. Трехсторонняя встреча состоялась, однако, консультирующиеся стороны после встречи заявили, что обсуждалась тема предложенной Турцией Платформы безопасности и сотрудничества на Кавказе. То есть, тема Нагорного Карабаха не была обсуждена. Это обстоятельство само по себе примечательно. Напомним, что Турция и Азербайджан ранее выступили за выведение переговоров по Нагорному Карабаху за рамки Минской группы. Понятно, что в этом проявились их намерения вести переговоры с Арменией при участии Турции.

Видимо, именно такие планы преследовала трехсторонняя встреча в Нью-Йорке. При этом, вряд ли ее организаторы пожелали бы допустить сопредседателей Минской группы ОБСЕ в свой формат. Но они не ожидали, наверное, что сопредседатели тоже не спят – желание восстановить формат переговоров в рамках Минской группы никто из стран-сопредседателей никак не срывал на протяжении всего периода после начала августовских событий в Грузии. И вполне логично, что накануне трехсторонней встречи в Нью-Йорке сопредседатели Минской группы организовали двустороннюю встречу министров иностранных дела Армении и Азербайджана. То есть, карабахскую тему сопредседатели все же смогли «урвать» у инициаторов трехсторонней встречи.

Турецкое видение начала армяно-турецких отношений омрачилось. Видимо, помрачнились и надежды занимающего пост президента Армении Сержа Саргсяна превратить турецкую тему в символ своего внутриполитического первенства внутри страны. Все же, несмотря ни на что, именно на «горбу» армяно-турецких отношений весь прошедший месяц новые власти Армении пытались усилить свои позиции и сбить оппозиционную волну. Не прекращающиеся жесткие меры против активности оппозиции не могут быть эффективными без постоянной инициации мероприятий «общенационального» характера. Весь пост-выборный период был свидетельством этого.

Вполне закономерно возникшее в армяно-турецких отношениях затишье подхлестнуло новую волну внутриполитической активности в Армении. Этому способствовал и не совсем ожидаемый подъем интереса к проблеме «1 марта». И внутри страны, и на международной арене с новой силой появились требования к властям Армении выполнить требования резолюций Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) 1609 и 1620, в первую очередь, освободить политзаключенных и выявить ответственных за убийства в Ереване в ночь с первого по второе марта. В центр внимания общественности вышли страсти по представленным со стороны оппозиции видеокадрам, зафиксировавшим «темные стороны» событий 1 марта.

Несомненно, период повышения угрозы безопасности в регионе и соответствующей внешнеполитической активности Сержа Саргсяна несколько воодушевил властный лагерь, внушив ему уверенность в том, что «дело 1 марта» под шумок можно отправить в архив. Свидетельством этого стала череда циничных заявлений привлеченных к расследованию этих событий ответственных лиц. Дело дошло до того, что в обиход были пущены откровенно издевательские «экспертные мнения» и оценки причин гибели людей. Временная парламентская комиссия по расследованию причин событий 1 марта стала ареной демонстрации пренебрежения к требованиям общества.

И именно на фоне такой психологической атмосферы снова появилась тень ПАСЕ, вспомнившей свои резолюции. В период проведения очередной сессии ПАСЕ мониторинговая комиссия 2 октября выступила с заявлением, о том, что чрезвычайно встревожена выводами и заключениями Комиссара по правам человека Томаса Хаммерберга, свидетельствующим об ограниченном прогрессе в деле выполнения властями Армении требований указанных резолюций. Комиссия предложила Комиссару совершить повторный визит в Ереван и по возвращении доложить об итогах нового визита на заседании мониторинговой группы в Париже 17 декабря 2008 года.

Более того, ребром встал вопрос о создании экспертной группы по «делу 1 марта» с привлечением международных экспертов. Давшие ранее свое добро на создание такой комиссии власти Армении, несомненно, оказались в сложной ситуации. Что западные инстанции со всей серьезностью взялись за эту идею, было видно из сделанных 2 октября заявлений новоназначенного посла США в Армении Мари Йованович, где она отметила недопустимость привлечения людей к ответственности из-за своих политических взглядов, а также готовность США предоставить трех экспертов для работы в формируемой экспертной группе по «делу 1 марта». Последнее обстоятельство, несомненно выглядело как заявка на желание установить «колпак» над властями Армении. Что означает в политическом смысле допуск иностранных экспертов к расследованию событий 1 марта, подробно пояснять было бы излишне.

Несомненно, действующие власти Армении со слишком неоправданным воодушевлением игнорировали серьезность «дела 1 марта». Вряд ли надежды на возможность приглушения этого дела внешнеполитическими инициативами были оправданы. Слишком многое в жизни Армении завязано на этот факторе. За последние дни можно было наглядно убедиться в этом. Новую активность проявил омбудсмен Армении Армении Арутюнян. Он заявил, что имеющиеся видеозаписи с места событий 1-2 марта необходимо передать международным экспертам, отметив, что международная экспертиза вызывает больше доверия у общества и выразив надежду, что экспертная группа, которая вскоре будет создана, передаст кадры международным экспертам.

Можно было ожидать, что описанный ход развития событий должен был обеспокоить действующие власти Армении. Члены временной комиссии Национального собрания Армении, как видно, вообще, потеряли ориентацию. Стоящие перед проблемой опубликования в октябре с.г. итоговых заключений своей деятельности руководители комиссии, проявили свое бессилие перед возникшей ситуацией и перенесли сроки подведения итогов на конец года. Тем самым, они сами стимулировали рост недоверия в обществе к готовности властей раскрыть «дело 1 марта».

Видимо, что-то надо было Сержу Саргсяну сделать лично. И как это обычно бывает в пост-советских странах, лидер властного лагеря решил выйти с обращением «народу и парламенту». 2 октября на экстренном заседании парламента Армении эта речь была прочитана. Вполне естественно, что из характера самой речи мало кто понял, зачем Сержу Саркисяну понадобилось выступление в Национальном собрании. Речь напоминала типичное выступление лидеров советских, призывающих народ и «партию» к единству, а также возвещающих этот народ о грядущих «эпохальных» планах властей. Но именно это обстоятельство и должно было заставить всех понять, что наличные проблемы в обществе и государстве действующими властями Армении не признаются приоритетными. Приоритеты усматриваются совсем в другом.

Ни одна их актуальных проблем современной Армении, в частности, карабахский вопрос, армяно-турецкие отношения, проблема последствий 1 марта, состояние демократии и пр., не были затронуты в речи. Это не могло быть случайностью. Наоборот, именно этим подчеркивалось намерение властей показать свое видение проблем современной Армении. Как обычно, всем было предложено оставить свои претензии к властям и следовать указаниям «сверху». В ответ была обещана грандиозная программа экономического развития, как-то, новый всеармянский банк, железная дорога на Иран и пр.

Но что-то явно не было рассчитано Сержем Саргсяном. На деле, эта речь еще сильнее подхлестнула волну претензий к властям, а также активность различных политических сил. Накануне многие в Армении ожидали, что главной причиной выхода Сержа Саргсяна на арену парламента было его намерение объявить амнистию по отношению ко всем привлеченным по делу 1 марта активистам оппозиции. Откуда появились такие ожидания, сложно сказать, но общественность страны почему-то заразилась именно такой идеей. Видимо, произошло машинальное отождествление своего видения проблем с намерениями власти. Однако Серж Саргсян в своем выступлении игнорировал тему заключенных. Более того, он не двусмысленно пригрозил жесткими мерами всем тем, кто попытается дестабилизировать обстановку в стране.

Так или иначе, момент истины в Армении состоялся - власти и общество смотрят на национальные реалии с разных сторон. А это означает, что параметры внутриполитической ситуации до конца 2008 года в Армении заданы. Заданы они и для политических сил страны. Символическим проявлением возникшего состояния стало выступление бывшего министра иностранных дела Армении Вардана Осканяна. Известный как один из глашатаев «реформ второго поколения» этот деятель 3 сентября выступил со специфическими оценками политического курса Сержа Саргсяна. Не говоря уже о том, что он выступил с критикой речи в том, что проблема 1 марта не была затронута в ней. Осканян выступил с неожиданной политической заявкой.

Курс руководства Армении на урегулирование армяно-турецких отношений был квалифицирован Варданом Осканяном как рискованный. То же было сделано с внутриполитическим курсом. Но главное, Осканян заявил, что если в заявленных Сержем Саркисяном планах не будет зафиксирован прогресс, то «мы, гражданское общество, должны представить очень серьезную заявку и войти в конкуренцию и достичь каких-то изменений». Последнее заявление, явно не было шуточным. Осканян ныне воспринимается в Армении как глашатай мнений бывшего президента Армении Роберта Кочаряна. И понятие «мы» в его лексиконе имеет вполне внятный смысл. Конкретнее, многие восприняли заявления Осканяна как первый признак проявления серьезных намерений Кочаряна вернуться в большую политику.

Много восприятия и быть не могло. Тема возвращения Роберта Кочаряна не перестает муссироваться в прессе Армении. 29 сентября он сам неожиданно появился перед армянскими журналистами и завил, что в случае появления у него таких намерений, общественность об этом узнает от него лично. И хотя бывший президент отверг все слухи, объявив, что ему не надоела полученная им свобода, слова Кочаряна в Армении давно привыкли оценивать через иную призму. То «если», которое выразил Вардан Осканян воспринимается серьезней, чем сами слова Кочаряна.

В любом случае, похоже, новая психологическая атмосфера в обществе и политической среде Армении неминуемо должны будут вылиться в новые формы внутриполитической активности. Что такая активность параллельно будет происходить и в недрах власти и в среде радикальной оппозиции, сомнений быть не может. Дополнительным стимулом роста недовольства становится углубление криминогенной обстановки в стране. Постоянная череда криминальных разборок сторонников тех или иных влиятельных олигархов, все тот же натиск криминальных дельцов на выборных процессах, грозят превратиться в норму общественно-политической жизни.

Появление на посту спикера Национального собрания Армении крупного олигарха Овика Абрамяна выбило основу у оптимистов, ожидающих каких-то изменений в деле демонополизации экономики и высвобождения политической сферы от диктата крупных собственников. А постоянные нервные реакции полиции на любое свободное волеизявление, еще больше понизили оптимизм сторонников идеи реформ. Перспектива еще большей централизации власти и экономической деятельности, а также, продолжающийся курс на монополизацию информации, нависли над всей страной. Многие поняли, что при сохранении подобных тенденций придется смириться с полным выхолащиванием идеи выборов – похоже, этот институт дошел до полной парализации и вообще потерял смысл в общественно-политической жизни Армении. Об этом свидетельствуют выборы в органы местного самоуправления.

Каковы будут телодвижения различных сил в системе власти, пока трудно сказать. Здесь, похоже, разделительной линией постепенно становится позиция тех или иных сил по турецкой политике Сержа Саргсяна. Мобилизационный потенциал этой идеи, действительно, реален. Потому и интересными выглядят выше приведенные тезисы Вардана Осканяна. Не нужно забывать и фактор охватившего коалиционную партию Дашнакцутюн дискомфорта. В любом случае, остается впечатление, что все чего-то ждут.

А что новая ситуация может воскресить надежды радикальной оппозиции осуществить свои планы «горячей осени», говорить не приходится. Там уже терять нечего. Прошедшие 26 сентября выборы главы общины в Центре столицы должны были продемонстрировать оппозиции ее печальное состояние. Так что, если еще есть надежда на изменение хода событий в стране, многое должно быть переоценено. В противном случае, стагнация перенесет центр событий в лагерь власти. А чем это обычно заканчивается для политической жизни Армении, напоминать не надо.