ՄԱՆՎԵԼ ՍԱՐԳՍՅԱՆ

С момента возникновения кризисной ситуации в Грузии актуализировался вопрос о том, как он может отразиться на всем регионе, в частности, на взаимоотношения Армении с Азербайджаном. С учетом фактора неразрешенности карабахского конфликта, вопрос этот выглядит как вполне резонный. А что подобная обеспокоенность имеет всеобщий характер, видно уже из заявлений спецпредставителя ЕС в кавказском регионе Питера Семнеби, 16 августа выразившего мнение о том, что ситуация в Грузии сильно отразится на Армении и Азербайджане. При том, Семнеби особо подчеркнул то обстоятельство, что речь идет как о взаимоотношениях этих государств, так и об их внутренней ситуации.

Данное мнение интересно тем, что оно касается сферы стратегических последствий событий в Грузии. Ведь именно этим обстоятельством обеспокоены и все страны региона. То, что положение в Грузии имеет непосредственное гуманитарное и экономическое влияние на регион, это заметно воочию. Парализованы транспортные коммуникации, заметны сбои в энергоснабжении, возникли волны перемещений различных категорий граждан с территории Грузии с соседние страны. Но каковы могут быть последствия военно-политического характера, это пока не столь прозрачно. То и ясно, поскольку на нынешний момент нет пока четкого представления о реальном геополитическом смысле и содержании произошедшей в Грузии коллизии. В частности, нет единого мнения касательно истинных причин обвала отношений между Грузией и Россией.

Но что начавшиеся на территории Грузии события по своей значимости выходят далеко за рамки сложных отношений этой страны с Россией, видно уже из обеспокоенных телодвижений непосредственных соседей южно-кавказского региона – Турции и Ирана, не говоря уже о поднятой западными соседями России истерии. Речь идет о судорожных действий Украины и прибалтийских стран, в первые же дни кризиса потерявших спокойствие и вовлекшихся в самые глубины возникших в международных отношениях трещин. Не могли остаться незамеченными появление «десанта» высших руководителей последних стран в столицу Грузии с жестами открытой поддержки президенту Михаилу Саакашвили, а также, молниеносное подписание соглашения о размещении американских противоракетных систем в Польше.

Ну а что такой же молниеносный визит 14 августа премьера Турции в Россию с предложением заключения пакта о мире в регионе является тем же симптомом крайней обеспокоенности стран региона (симптоматично, что перед визитом руководитель Турции провел консультации с президентом Ирана), отдельно говорить не стоит. Сам характер инициативы говорит в пользу крайне деструктивного и масштабного характера событий в Грузии. Фактически. Страны региона и его непосредственные соседи узрели общую угрозу во всем происходящем. Данное обстоятельство говорит в пользу того, что в восприятии данных стран присутствует образ единого генератора развернувшихся процессов – США.

Фактически, в этой логике, все страны разделились на два лагеря: лагерь обеспокоенных (потерпевших) и лагерь диктующих. Такое утверждение может выглядеть неоднозначным лишь при одном условии – если действия России квалифицировать в качестве активного противостояния чьим-то неприемлемым для нее инициативам. Но если эти действия квалифицировать как ожидаемую инициаторами кризиса судорожную не до конца продуманную реакцию, то вышеприведенное утверждение обретает вполне конкретный политический смысл. Тогда очень многое в ныне происходящем может стать более понятным. Более того, может появиться возможность проследить за перспективами развития процессов. А главное для нас – попытаться ответить на вопрос о том, как может отразиться кризисная ситуация в Грузии на стабильности стран южно-кавказского региона.

В этих целях имеется целесообразность остановиться на ряде вполне прозрачных аспектов имевших место событий. А именно:

А. Вряд ли кто-то сомневается в том, что инициатив президента Грузии начать операцию по «восстановлению конституционного порядка в стране» была задействована без оглядки на мнение США. Этого никто сегодня и не скрывает. Последовавшие за крахом этой инициативы разговоры грузинского лидера о том, что фактор решительности России был недооценен со стороны США – всего лишь лишнее доказательство несостоятельности самого Саакашвили. Все остальные в мире хорошо понимают, что Россия была загнана в угол и должна была сделать именно то, что сделала. Точнее – именно то, чего от нее ожидали те, кто усиленно вооружал Саакашвили и направлял его действия.

Полагать, что кроме руководства Грузии кто-то еще серьезно воспринимал фактор Грузии в качестве ключевой проблемы международной политики, было бы серьезной ошибкой. «уберечь» Грузию от имевшей место катастрофы можно было бы всегда и по-разному. Ничего не предвещало кризиса – резервы международной политики вполне позволяли спокойно развивать новые экономические и военно-политические реалии на Южном Кавказе. А без серьезного повода Россия никогда бы не смогла открыто вмешаться в эти процессы. Так что, остается лишь признать, что Грузия со своими проблемами с Южной Осетией были отданы в жертву (в самой жестокой форме) в целях разворачивания более масштабной политики.

Б. Полагать, что Россия по аналогии с президентом Грузии сводила все происходящее (в первую очередь, инициативу Саакашвили) к локальной проблеме борьбы США с влиянием Росси на южном Кавказе, было бы наивностью. Кому, как не руководству России лучше всех известно, что политика, в первую очередь, есть искусство вынуждения. И Россия долгие годы видела, как ее вынуждают напрягать свои усилия по поводу развязанного поведения Михаила Саакашвили. Иное дело, что мнения по целям этой политики США в Грузии могли делиться. Кто-то действительно мог думать, что США пытаются создать в Грузии плацдарм для своих перспективных планов. Такая суженная оценка иногда дорого стоит.

В любом случае, 8 августа 2008 года настрой на прямое вмешательство в «виртуальный проект США по Грузии» (по словам министра ИД России) победил в политике российского руководства. Было принято наказать Саакашвили с надеждой на то. Что его можно будет смести в дальнейшем. Нельзя отрицать имеющуюся точку зрения о том, что на этом Россия и попалась в ловушку США. Нельзя отрицать и то, что даже вполне осознавая это обстоятельство, Россия посчитала целесообразным войти в такую предложенную ей игру. У каждой страны свои приоритеты, и Россия могла быть готовой пожертвовать нечто значительное во имя реализации конкретного сектора своей политики.

Так или иначе, Россия введена в международную игру, масштаб которой можно оценить уже через призму сделанных для этой игры жертв. Осетинский народ подвергся тяжелой травме, а Грузинское государство отдано растерзанию. Что ожидает саму Россию, сложно сказать. Успех политики вынуждения может привести к соблазну испытать эту политику в ином направлении, скажем, в крымско-приднестровоском, или сугубо украинском. Все зависит от успехов в консолидации мирового сообщества вокруг программ США. Если понадобятся новые игры, то несомненно, эти игры будут предложены России.

В. Здесь уже становится более понятной степень настороженности южных игроков. Готовность России с легкостью принять предложенные ей схемы, а также, последовавшие за этим первые жесты США не могли не привести к тому, чтобы Турция и Иран не заметили первые же значительные «последствия» грузинского кризиса. На самом деле, эти жесты воспринялись не как последствия, а как предварительно очерченные цели. Стратегический военный флот США, Великобритании и Франции почти мгновенно появился в зоне Персидского залива, а чуть позже появилась инициатива президента США Джорджа Буша направить военные корабли США в Черное море (предлог о доставке гуманитарной помощи не в счет).

Понятно, что подобные тенденции оцениваются этими странами вполне однозначно: действия России являются не причиной, а поводом для усиления военного присутствия в регионе. Соответственно, имеется необходимость поиска истинных причин этой политики. А искать долго не приходится: проблема «наказания» Ирана никогда не снималась с повестки дня политики США. Кроме того, на повестку дня выходит и вполне прозрачная программа «применения хирургии» к самой политике России. Вряд ли кто-то в мире мог долго терпеть курс В. Путина на возрождение российского могущества. В «грузинской западне» Россия многое может потерять как у себя дома, так и в международной политике. Все же, политическая система этой страны далеко не железная – слишком большой размах военных программ может быть России не по зубам.

Г. Было вполне прогнозируемо, что с момента входа российских войск на территорию Грузии возникла благоприятная ситуация для формирования новой проамериканской международной коалиции из стран Европы. Понятно, что такая коалиция не является самоцелью. Опыт сложностей, которые возникли у США с ведущими европейскими державами в период иракской операции должен был заставить мирового лидера избежать прошлой ошибки и заранее убедить своих европейских партнеров в необходимости действовать во всем сообща. Это обстоятельство также говорит в пользу наличия у США более серьезных проблем, чем проблема защиты Грузии. Несомненно, это понимают и европейские страны, изначально очень активно вовлекшиеся в процесс урегулирования кризиса в Грузии. При этом примечательно, что на арену вышел именно Евросоюз как сугубо европейская структура. Видимо, Европа решила самостоятельно консолидировать свои политические ресурсы с оглядкой на возможное осложнение международных условий. Но открыто противопоставить себя мнениям США пока никто не решается. Слишком сложна предложенная и начатая игра.

***

Таким образом, картина интересов и расклада сил на фоне кризиса в Грузии достаточно ясна. Время для раздумий у задействованных игроков уже исчерпалось. Судорожные действия завершились и пришло время «сбора камней». Кто себя как будет вести, покажет время. Нас же в данной статье изначально интересовал всего лишь один аспект, на чем мы и собираемся остановиться в дальнейшем изложении.

И так, каким образом кризис в Грузии может отразиться на Армении и Азербайджане? Понятно, что говоря: «кризис в Грузии» - мы подразумеваем развернутую в регионе политическую игру США с Россией. То есть, если быть конкретным: подразумевается ли в этой игре реализация конкретной программы на арене противостояния Армении и Азербайджана в Нагорном Карабахе и в самих этих странах? Ведь должно быть ясным, что на базе интересов и ресурсов стран региона каких-либо качественных изменений военно-политической ситуации на указанной арене быть просто не может. Соответственно, что-либо может измениться здесь только в случае возникновения потребностей в таких целенаправленных изменениях со стороны ведущих игроков «грузинского кризиса».

А тема для раздумий здесь есть – никто еще не отменял интересы скорейшего урегулирования карабахской проблемы, а точнее, интерес в размещении международного миротворческого контингента в зоне карабахского противостояния. Наоборот, параллельно с ростом напряженности вокруг российско-грузинских отношений в последнее время все больше актуализировалась карабахская тема. Вот тут и есть над чем подумать. Слишком уж гармоничной становится эта проблема в общем контексте рассматриваемых процессов.

Отнюдь не случайно, Россия с Азербайджаном в срочном порядке подписали июльскую декларацию о стратегическом партнерстве. Видимо, обе страны неплохо чувствовали рост интереса Запада к зоне своих стратегически важных интересов. Заранее обговорили кое- какие важные аспекты дальнейших взаимодействий. Ведь планы введения международного контингента в зону безопасности вокруг Нагорного Карабаха, да и на саму территорию Азербайджана, является делом серьезным. А после грузинских событий всем и подавно должно быть ясным, чем на самом деле может обернуться попытка реализация таких планов. Кроме России, здесь могут появиться «уши» и иного сурового игрока – Ирана. Так что, обеспокоенности Азербайджана понять легко – желание решить карабахский вопрос в свою пользу посредством приглашения международного контингента, конечно, мечта приятна, но реальность требует более серьезного настроя – можно наподобие Грузии потерять и остальное.

А что касается России, то после «грузинской кампании» ей вообще не оставлено выбора и в зоне Карабаха. Допустить сюда чужие войска Россия не может. Но вот воспрепятствовать таким планам представляется достаточно сложным делом. Единственная надежда остается на изначальное сдерживание каких-либо попыток сдвинуть процесс места. Этого возможно добиться исключительно путем совмещения своих усилий с усилиями Азербайджана (вкупе с Турцией). Здесь и становится понятной благосклонное отношение России к последней инициативе Турции. Собственными усилиями Россия неспособна сохранить статус-кво в указанной зоне. Или же, ей придется получить еще одну «Грузию» на каспийском побережье.

Как говорится – игра стоит свеч. Упустить шанс договориться с проявившей ныне трезвость Турцией было бы большой оплошностью для России. Ситуация осложняется и тем, что в необычной ситуации находится Армения. Надеяться на трезвость нынешнего правящего режима Армении никто не может. Страдающий легитимностью новый президент Армении вовсе не признан со стороны США, что делает его еще более ненадежным партнером для региональных стран, чем грузинский президент. В попытках добиться внешней поддержки Серж Саркисян потенциально больше склонен к любой внешнеполитической сделке. Приостановить его на этом пути Россия не может. От загнанного в угол внутренней оппозицией Саркисяна можно ожидать еще более непредвиденных действий, чем на то оказался способным Саакашвили. Правда, это все из области теории – на практике от Армении мало что зависит.

И, видимо, эту дополнительную проблему Россия, скорее всего, будет решать в рамках складывающейся сегодня теплой атмосферы между Россией и двумя тюркскими соседями. Благо, на помощь всегда приходят некоторые традиции российской политики, а именно, склонность в моменты возникновения непосредственных проблем со своими южными тюркскими соседями договариваться с этими странами за счет Армении. Не раз приходилось убеждаться, что Армения России дорога издалека, но только не тогда, когда ей самой приходится распоряжаться в нашем регионе. В таких случаях Армения становится больше полезней в качестве предмета торга.

Правда, утверждать, что сторонникам «пакта мира» удастся совсем обойтись без Армении, было бы не совсем правильным. На фоне исходящей от действий США угроз Турцию и Азербайджан России в друзья взять не легко. Да и велика угроза окончательно потерять своего стабильного партнера. Но от этого Армении не легче. Сложилась редкая ситуация, когда ее интересы вошли в разрез с интересами России. Или проще можно было бы выразиться, что в возникшей ситуации роль Армении для России резко обесценилась. Армения не может ничего серьезного вложить в программу урегулирования отношений России со своими традиционно недружелюбными соседями. Тень США над регионом изменила ценность всех региональных стран. Так что, Армении есть над чем подумать в это сложное время.

Сказанное никак не означает, что у Армении нет эффективных методов воздействия на происходящие процессы. Но дело в том, что стране необходимо сделать серьезный выбор по многим направлениям. Такова и нынешняя ситуация. Допустить «передел» в зоне Нагорного Карабаха в обход интересов Армении и самого Нагорного Карабаха недопустимо. Отсюда и стратегия национальной политики. А отдых в Китае подождет.