ՄԱՆՎԵԼ ՍԱՐԳՍՅԱՆ

Напоровшись после грузинского кризиса на серьезные трудности, руководство России начало вести более рациональную политику. Возможно, напрасные эмоциональные намерения России углубиться на Южный Кавказ посредством розыгрыша новых намерений Турции в регионе и посредством «хирургии» в зоне Карабахского конфликта отрезвили ее. Слишком самонадеянным оказался настрой и самой России, и Турции – на деле, никаких оснований для полного пересмотра геополитической ситуации в регионе не оказалось. Пришлось молча смириться с реальным положением дел и начать поиск путей восстановления отношений с сердитым Западом.

Формы активности России изменились. Подписав 2 ноября в Москве декларацию о сохранении приоритета Минской группы ОБСЕ в деле урегулирования проблемы Нагорного Карабаха президент России Дмитрий Медведев сделал первый шаг в сторону западного мира. А уже через пару часов после избрания Барака Обамы новым президентом США 5 ноября он выступил с Посланием к РФ Федеральному собранию Российской Федерации. Это событие уже было открытой исповедью России перед США.

Оба события можно оценить как разнопорядковые элементы одних и тех же намерений. В обоих актах проявляет себя один и тот же настрой России: действовать рука об руку с США и Европой по стратегически важным проблемам современного мира. Дмитрий Медведев об этом сказал ясно и недвусмысленно: «явно перезрел вопрос создания новой глобальной архитектуры безопасности. И для нас особенно важно добиться результата на евроатлантическом пространстве - объединяющем Россию, Евросоюз и Соединенные Штаты». Если вспомнить, что чуть раньше о намерениях России быть равноправным членом евро-атлантического политического мира заявлял министр иностранных дел России, то слова Медведева нельзя рассматривать как сиюминутно выраженные благие намерения – в них проскальзывает стратегическое видение будущего России.

Но Россия не была бы Россией, если бы свои намерения не сопроводила бы типично имперскими акциями. Сказав об этом своем видении, Дмитрий Медведев сделал два заявления о том, что «Россия не отступит на Кавказе» и намерена разместить ракеты малого радиуса действия «Искандер», способных нести ядерные боеголовки, на границе с Польшей в Калининградской области. Ракеты «Искандер» будут нацелены на объекты американской ПРО в Польше и Чехии. Кроме того, Россия будет осуществлять радиоэлектронное подавление новых объектов системы ПРО. Понятно, что президентом была приведена и пространная аргументация этих намерений.

Здесь все и запуталось. Мировая общественность забыла всю остальную речь президента России и сконцентрировала свое внимание на ракетах – явно сработали стереотипы «холодной войны». Потому и создалось мнение, что во всех приведенных из доклада Медведева заявлениях существует только противоречие. Действительно, зачем столь жестко противостоять кому-то, с кем желаешь вместе строить новую архитектуру безопасности? Логичнее дождаться ответа на свой «запрос», тебе более, что всем ясно, кому направлены эти слова в день избрания нового президента.

Но такое поведение России может выглядеть логичным, если у нее имеется сомнение в том, что того же желания нет твоих партнеров. По крайней мере - желания строить это новое в том понимание, которое есть у России. Или же, если такие действия исходят из интересов твоего главного партнера – США. Второе более убедительно, если учесть, что заокеанский партнер не может быть очень обеспокоен обстоятельством появления угрозы под носом европейского лидера – Германии.

В любом случае, шумиха вокруг размещения российских ракет в Калининградской области привела лишь к утверждению широкого мнения о том, что Россия ставит сигнальный флажок и заявляет: вы не можете нас игнорировать. Но как видно, кто-то в мире все воспринимает слишком упрощенно. Сейчас много говорится о том, что Россия вовсе не находится в числе приоритетов как уходящей, так и новой администрации США, хотя в Москве почти все убеждены в обратном. Описанное обстоятельство, конечно же, должно сказываться на настрое Российского руководства. Москва желает иного к себе отношения. Она хочет, чтобы с ней считались. Видимо, так и есть для многих, но не думается, что для высших руководителей России. Эти, как видно, уже знают, что делают.

Похоже, что правы те, кто считает, что в этих действиях Москва хочет всего лишь иметь поводы для раздувания «антиамериканизма». Ведь, эта пропагандистская платформа руководству России больше нужна для внутриполитического использования. Речь Дмитрия Медведева 5 ноября еще раз подтвердила, что «антиамериканизм» остается структурообразующим элементом не только внешней, но и внутренней политики Кремля. Но не всем понятен смысл этого. А это по той причине, что более важные аспекты речи Дмитрия Медведева остались за пределами внимания как страны, так и остального мира.

Что и кто больше волнует США в настоящий момент?

В США по поводу России говорят вполне адекватно ее месту и реальной значимости в мире. В апреле 2007 года Барак Обама заявил, что Россия Америке «не враг, но и не близкий союзник», а США «не должны стесняться требовать укрепления демократии, большей прозрачности и ответственности». В сентябре этого года, уже после конфликта вокруг Южной Осетии, Обама сказал: «Необходимо пересмотреть всю нашу политику в отношении России, поскольку очень агрессивная Россия представляет угрозу миру и стабильности в регионе». Однако, не забылось, что до войны в Грузии Обама концентрировался на более положительном подходе, обещая работать с Москвой над «серьезным сокращением арсеналов наших ядерных вооружений и материалов».

Подобное приземленно-ситуативное отношений к России может исходить лишь из понимания того, что Россия давно выпала из плоскости приоритетных мировых процессов и оказалась в роли сдерживающего прогресс деструктора. При том, деструктора, колебания которого имеют тенденцию к затуханию. Сам же политический мир заинтересован совершенно иной картиной. Достаточно наглядной иллюстрацией этого является приведенная в одной из западных газет («The Financial Times», 07 ноября 2008) характеристика: «В последнем десятилетии двадцатого и первом - двадцать первого века начал разворачиваться процесс коренных перемен в международной системе, знаменуемый не имеющим аналогов в истории перетоком материальных богатств с Запада на Восток.... Политическое влияние идет в том же направлении - пусть и более медленно, но верно, - и в обозримом будущем этот процесс наверняка сильно осложнит практику международных отношений. В свете этого представляется весьма вероятным, что глобальный финансовый кризис лишь ускоряет процесс перехода как экономического, так и политического влияния от старого американоцентричного миропорядка в руки новых развивающихся держав».

И еще: Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier), министр иностранных дел Германии и кандидат в канцлеры на следующих выборах от Социал-демократической партии в интервью журналу Der Spiegel заявил: - Набирает силу развитие нового мирового порядка. В политическом отношении мы пока видим следующее: на смену старому блоковому противостоянию времен 'холодной войны' приходит, но еще не пришел, новый порядок. Финансовый кризис резко ускорил темп этого процесса. Мир уже не будет таким, как раньше. В политическом смысле это самый серьезный момент истины для мира после падения Берлинской стены.

Подобных оценок – сотни, и в их корректности мало кто сомневается. Усиление Китая и всего Азиатско-тихокеанского региона становится определяющей тенденцией трансформаций мирового порядка. Ну, если дела обстоят именно так, энергия ведущих западных стран будет направляться в сторону решения порождаемых этой тенденцией проблем. А по отношению к таким странам, как Россия будут применяться вполне соответствующие методы воздействия, способные сдерживать их не продуманное вмешательство в серьезные мировые процессы.

Скажем, конфликт на Кавказе был использован как предлог для ввода в Черное море военных кораблей НАТО. А затем и для ускоренного навязывания Европе американских противоракетных систем. Большего Россия со своими замашками, видимо, и не стоила. Мировой финансовый кризис на национальном рынке Соединенных Штатов потащил за собой вниз, на траекторию спада, финансовые рынки всей планеты. Для России и этого достаточно, чтобы впасть в панику – деньги из нее стремительно потекли на Запад. И т.д.

России остается лишь думать о новых реалиях. Или придется все время плестись в хвосте мировых процессов и ставить палки в колеса «локомотивам истории», или надо радикально пересмотреть свои воззрения. Видимо, руководство России зашевелилось. Это видно как из речи Дмитрия Медведева, так и из его конкретных слов: «как говорится, нет худа без добра. Урок ошибок и кризисов 2008 года доказал всем ответственным нациям, что пора действовать. И нужно радикально реформировать политическую и экономическую системы».

Прозрение?

Любые заявления российских руководителей о намерениях реформировать политическую систему страны ни в стране, ни в мире никто никогда серьезно не воспринимал. Видимо, поэтому, пространная исповедь президента этой страны о своей приверженности ценностям либерализма и демократии никто не обратил внимания. Тем более, мало кого заинтересовала системная критика российской государственности. Со времен СССР критика в этой стране всегда имела цель сброса ответственности на предшественников.

Однако, было бы ошибкой усмотреть в критике Медведева лишь дань российской политической традиции. Слишком несуразной выглядели бы заявления президента России о государстве и гражданине, если бы их целью была лишь апологетика. Незачем в форме студенческой лекции затрагивать основы философии либеральной демократии спустя триста лет после ее триумфа в западном мире, если за этим не стоят серьезные интересы и мучащие сомнения.

В любом случае, является фактом, что новый президент России в день избрания нового президента США на весь мир заявил, что «Основу нашей политики должна составить идеология, в центре которой - человек. Как личность и как гражданин, которому от рождения гарантированы равные возможности.... Это свобода - личная, индивидуальная свобода ... Политические свободы граждан и их частная собственность – неприкосновенны».

В условиях нынешней России такие слова можно было оценить как обычную демагогию с политическими намерениями, если бы Медведев не копнул бы глубже и не посягнул бы на святую-святых российского политического мировоззрения – державность. Но это было сделано на уровне действующего президента без всяких комплексов : «В России на протяжении веков господствовал культ государства и мнимой мудрости административного аппарата. А отдельный человек с его правами и свободами, личными интересами и проблемами воспринимался в лучшем случае как средство, а в худшем - как помеха для укрепления государственного могущества. Повторю, так было на протяжении веков. ... Поэтому принятие в 1993 году Основного закона, провозгласившего высшей ценностью человека, его жизнь, его права и собственность - стало беспрецедентным событием в истории российской нации.

... Считаю, что граждане России сейчас в гораздо большей степени, чем в начале реформ готовы к свободной деятельности. Между тем, государственная бюрократия по-прежнему, как и 20 лет назад - руководствуется все тем же недоверием к свободному человеку, к свободной деятельности... В результате, государственный аппарат у нас в стране - это и самый большой работодатель, самый активный издатель, самый лучший продюсер, сам себе суд, сам себе партия и сам себе в конечном счете народ. Такая система - абсолютно неэффективна и создаёт только одно - коррупцию. Сильное государство и всесильная бюрократия - это не одно и то же».

Здесь возникает вопрос: зачем нужна была эта заявленная философская революция? Ведь, в стране, где державная идея и христианское миссионерство в переплетенном виде, не только на протяжении веков, но и в настоящий момент составляют базу внешней и внутренней политики; в стране, где внутренняя стабильность до их пор держалась на той же идее державности и могущества не только страны, но и власти; в стране, где понятие право человека и конституция являются предметом осмеяния – заявить, что гражданин выше государства, является большим риском. Тем более, что никакой реальной внутренней потребности в таких оценках и заявлениях ныне нет: российское общество захлебнулось державностью от «успехов» своей страны в Грузии.

Но нет – Медведев упорно указывал своей стране и миру, что «в декабре российской Конституции исполняется 15 лет.... Именно поэтому в первом Послании Федеральному Собранию считаю необходимым обозначить свое видение фундаментальных норм нашей жизни. Целей и ценностей нашего общества - закрепленных в Конституции России .... Первая - это решающая роль Конституции в становлении российской демократии.. Конституция предопределила путь обновления России как государства свободной нации. Как общества, для которого высшей ценностью являются права и достоинство каждого человека».

То есть, он напоминал не только о пятнадцатилетии Конституции России, но и привнес в российскую жизнь тривиальные истины трехсотлетней давности. То, что в цивилизованном мире изучает в школах и вузах как классику государственного строительства и человеческого общежития. Такое ощущение, что в России вдруг впервые осозналось, что история цивилизации прошла мимо нее. Ведь еще принятый в 1789 году и вступивший в силу в 1791 году США «Билль о правах» (Bill of Rights) провозглашал свободу слова, печати, собраний, религиозного исповедания, отделение церкви от государства, неприкосновенность личности и др. Этот определивший первые десять поправок к конституции США юридический документ положил конец концепции божественного происхождения власти короля и правительства, характерной для раннесредневековой Европы и эпохи абсолютизма.

По сути дела, основатели США произвели мировоззренческую революцию более трехсот лет назад до Медведева. И тогда же, в сфере государственного строительства приоритетом стали принципиально иные ценности. Сумев выработать эту философию и претворить ее в жизнь, они создали страну, которую предшественники президента Медведева столетиями, в перерывах между исполнением обязанностей «жандарма Европы» и конструированием различных державных обликов России пыталась «догнать и перегнать».

И только в настоящий момент кому-то в России пришло прозрение, что если не догнать, но заставить считаться с собой возможно только путем строительства государства на тех же принципах, что и твой главный партнер и противник. То есть, впервые в России пришло понимание того, что ракеты не могут помочь ни в чем. Это обстоятельство само по себе примечательно, если, конечно, если во всем этом нет иного подтекста. НЕ забудем, что в этой же речи, представляя свое видение мира Бараку Обаме, Медведев все же преминул не забыть о том, что лучше было бы «увеличить сроки конституционных полномочий Президента и Государственной Думы до 6 и 5 лет соответственно». Времени, что ли, у Обамы попросил? Давно говорится, что «умом Россию не понять», но тем не менее, не так все просто. Исповедь Дмитрия Медведева появилась не от хорошей жизни. Время очень быстро покажет, куда хочет плыть Россия.