ՄԱՆՎԵԼ ՍԱՐԳՍՅԱՆ

Когда 2 ноября в Москве президенты Армении и Азербайджана под патронажем президента России выступили с декларацией по Нагорному Карабаху, возникло много вопросов о сути этой политической акции. Многие оценили факт подписания декларации как дипломатическую победу России, другие усмотрели в этом факте конец «беспредела» России на Южном Кавказе. Были и мнения о том, что эта декларация является пустым звоном и призвана лишь продемонстрировать формальную готовность стран региона и заинтересованных в регионе держав в уважении интересов друг друга.

Но, наверное, никто не усмотрел в данной декларации документ, направленный сугубо на разрешение проблемы Нагорного Карабаха. Более серьезно все отнеслись к его геополитической значимости. И в этом не было ничего неожиданного, поскольку в традиционном механизме урегулирования карабахского конфликта – Минской группе ОБСЕ - все давно склонны усматривать скорее серьезный механизм геополитического влияния, чем обычную посредническую дипломатическую миссию. А поскольку в данной декларации наибольший смысл имел всего лишь пункт о сохранении дипломатии урегулирования в рамках этой структуры, то и восприятие было адекватным.

Столь же логично, что внимание общественности региона все прошедшие со дня принятия Московской декларации две недели было приковано к Минской группе. В конце концов, лишь ее последующие действия могли пролить свет на правдоподобность той или иной версии оценок. На фоне того, что целые месяцы муссировались мнения о возможности исчерпания потенциала Минской группы и оттеснения ее от активной дипломатии, такой рост интереса вполне понятен. Все чаще приходилось о том, что данный международный институт исчерпал себя в результате возникшего в Грузии кризиса и, как последствие этого – ухудшения отношений России со странами Запада.

Отнюдь не случайно, что появление сопредседателей Минской группы в регионе конфликта 13 ноября переполошило средства массовой информации конфликтующих стран. Зашевелился даже политический истеблишмент – все почувствовали «неладное». На миг позабылись все иные проблемы этих стран, даже, последствия мирового экономического кризиса. И дело не в том, что сопредседатели Минской группы с особой гордостью продемонстрировали всем, кто остается хозяином ситуации, а скорее всего в принципиально новой манере их поведения.

Ни много, ни мало, без особой стеснительности, общественности региона было заявлено, что бытующая конструкция безопасности в зоне конфликта должна быть заменена на новую с применением международных механизмов. Аргументация оказалась простой: нынешняя система безопасности Нагорного Карабаха обеспечивается самим Нагорным Карабахом, Арменией и азербайджанской оппозицией, что не приемлемо для руководства Азербайджана. Соответственно, необходимо заменить ее международной конструкцией, приемлемой для последнего. Заявлено без всяких комплексов. То есть, никто и не пытался убедить кого-то в том, что предполагается исчерпание конфликта и окончательное урегулирование всех составляющих его проблем. Говорится лишь о смене схемы системы безопасности. Остальное выведено за рамки интересов сопредседателей.

Такая откровенность сопредседателей была еще более интригующей на фоне того, что сам Нагорный Карабах со своей проблемой будущего политического статуса и со своим мнением о контролируемых ими территориях остался за рамками интересов первых. Даже для приличия посетив Нагорный Карабах, сопредседатели говорили не столько о статусе, сколько о предлагаемом новом военно-политическом статусе окружающих его территорий и миротворческих войсках. Несомненно, сам встреча с руководством НКР им была необходима лишь как фон для заявлений о том, что НКР плотно находится в рамках переговорного процесса. Понятно, что само мнение народа и руководства НКР мало кого интересовало – обеспечение единства мнения Армении и НКР явно поручено руководству Армении. Это знает каждый в НКР – учащающиеся визиты Сержа Саркисяна в условиях невиданных мер безопасности там давно уже вызвали серьезные подозрения.

Зато сопредседатели никак не постеснялись высказать свое отношение в интересующим народ и власти НКР проблемам статуса. Еще находясь с визитом в Баку 13 ноября Мэтью Брайза заявил, что «Вопрос референдума может быть рассмотрен после того, как будут освобождены от оккупации районы Азербайджана, а на территориях будут размещены миротворцы. Будет ли такой референдум вообще – Брайза оставляет решать президентам конфликтующих стран. А российский сопредседатель Минской группы Юрий Мерзляков вообще заявил, что «надо быть реалистами» и выискивать независимость НКР где-то в рамках или бывшей НКАО, или в НКР образца 1992 года. То есть, – надо забыть о территориях, предназначенных для развертывания новой международной системы безопасности.

Власти Армении особо не останавливают свое внимание на конструкции безопасности типа «территории-миротворцы». Их заботит лишь то, чтобы каким-то образом обозначить в предлагаемых проектах проблему «права народа Нагорного Карабаха на самоопределение». В таком виде, эти планы преподносятся в качестве достойного компромисса. При этом, мало говорится о том, зачем в зоне конфликта нужны миротворцы? Зато, все чаще звучат увещевания в том, что до подписания договора пока далеко. А ведь дело начинает обретать совсем иной оборот: что это за урегулирование, если мир должны удерживать чужие войска? Значит, не мир готовится, а что-то иное. Внимание, видимо, надо обратить на этот аспект.

Ведь, в чем смысл размещения миротворческого контингента в Нагорном Карабахе после подписания соглашения о мире? По логике вещей, любые миротворцы должны обеспечить выполнение режима прекращения огня и предотвратить возобновление военных действий. Но реалии таковы, что уже 14 лет такой необходимости на линии соприкосновения вооруженных сил в конфликтной зоне не было – режим прекращения огня поддерживался силами самих противостоящий сторон. И это в условиях, когда не отрегулированный конфликт не давал гарантий от возобновления военных действий.

Урегулирование конфликта, в первую очередь, предполагает снятие существующего разногласия и причин возобновления военных действий. Любой вариант решения возможен исключительно на основе согласия конфликтующих сторон по той или иной схеме исчерпания конфликта. Если такое согласие достигнуто по воле сторон, то причин для возобновления военных действий остаться не должно. Тогда зачем нужны миротворцы? Каждому здравомыслящему человеку должно быть ясным, что миротворцам нечего делать в зоне, где конфликт исчерпан.

Если же суть соглашения сводится лишь к изменению объективно сложившего порядка, никак не затрагивая ключевые причины разногласий, то урегулирование обретает совершенно иной смысл. В нынешней ситуации есть все основания для утверждения в том, что ввод миротворческого контингента есть цель, а не средство урегулирования Нагорно-карабахского конфликта. Это обстоятельство и вызывает беспокойство.

Стоит обратить внимание и на то, что 17 ноября, пройдя весь путь от Баку до Степанакерта и Еревана, сопредседатели Минской группы прямо доехали до посольства США в Армении, где по итогам визита была организована их пресс-конференция. Если уж была необходимость провести встречу с журналистами в дипломатическом ведомстве, то более логичной казалась пресс-конференция в посольстве России, президент которой 2 ноября (день принятия Московской декларации) сделал вежливый жест в сторону Запада. Поэтому, остается лишь признать, что эта символическая акция призвана была продемонстрировать всем, что противоречий между Москвой и Вашингтоном в данном вопросе не существует.

Все же, заметно, что принятие Московской декларации означает нечто большее, чем можно было предположить. Видимо, по ряду важнейших региональных проблем, и в частности, по ключевым параметрам планов урегулирования проблемы Нагорного Карабаха у России и Запада появились общие взгляды. Скорее всего, единодушие возникло по цели появившегося настроя на «хирургию» в зоне конфликта. Ведь до сих пор мало говорилось о том, что представляет из себя эта цель. Многим казалось, что целью может быть исчерпание конфликтной ситуации. Но после выступлений сопредседателей Минской группы ОБСЕ в Ереване, не может уже остаться сомнений в том, что в зоне конфликта должна быть изменена военно-политическая ситуация. Конфликтные отношения никто не собирается ликвидировать. Никто этого уже и не скрывает.

Отсюда и становится ясной суть ряда заявлений ответственных лиц. 17 ноября в Ереване американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ Мэтью Брайза отметил, что говорить о демилитаризации Карабаха неправильно. «Речь идет о том, что народ Карабаха должен чувствовать себя в безопасности как с физической, так и с экономической точек зрения». Российский сопредседатель Юрий Мерзляков отметил, что территории просто так не будут сданы. По его словам, сегодня они обеспечивают безопасность народа Нагорного Карабаха и могут быть возвращены в случае в случае наличия равноценной системы безопасности.

Французский сопредседатель Бернар Фасье ссылаясь на то, что народ Нагорного Карабаха имеет право на безопасное проживание, обосновывает этим совершенно несуразную формулу «хирургического вмешательства» в систему безопасности, утверждая, что: «Сегодня эту безопасность обеспечивает только Армения, что приводит к резкой оппозиции со стороны Азербайджана. Чтобы этого не было, безопасность может быть обеспечена международными средствами, чтобы эти средства были восприняты также Азербайджаном». Эту апологетику планов ввода международного контингента в Нагорный Карабах можно оценить как «мораль» всей возни мировых держав вокруг Нагорного Карабаха. Сказано прямо: отдайте территории и права н военно-политический контроль нам – со всеми остальными проблемами разберитесь сами.

В итоге получается следующее: территории вокруг Нагорного Карабаха должны быть освобождены от армянских войск, а их новыми хозяевами должны стать международные миротворческие войска. Схема военно-политического баланса должна претерпеть качественное изменение. Изменение - увязывающее систему безопасности уже не с Арменией, а с Азербайджаном. Любому сведущему в международных делах человеку должно быть понятным, что во всем этом преследуется совсем цель поощрения Азербайджана, а игра геополитического характера. Азербайджан, конечно же, может быть удовлетворен и подобными планами, усматривая в них возможность решения, по крайней мере, двух важных задач – возвращения территорий и исключение российского военного присутствия в регионе конфликта.

Обещание в том, что среди предполагаемых миротворцев не будет войск России Азербайджану дал все тот же Метью Брайза 13 ноября в Баку. Это обстоятельство еще больше делает не понятной позицию России в карабахском вопросе на нынешнем этапе. В какой-то момент казалось, что Россия любыми путями пытается завязать проблему будущего военного контроля в Нагорном Карабахе на себе. По крайней мере, в период воодушевленной активизации своей дипломатии (на фоне Кризиса в Грузии), руководители России никак не скрывали свои намерения играть роль первой скрипки в делах всего региона.

Однако, первые впечатления от нынешнего визита сопредседателей Минской группы ОБСЕ в регион конфликта свидетельствуют о том, что пыл России остудился. Стыдливое согласие МИД России с действиями и заявлениями сопредседателей всего лишь подтверждает тот факт, что особых претензий официальная Москва к планам своих западных партнеров не имеет. В том числе – по планам размещения в Нагорном Карабахе международного миротворческого контингента без участия России. Скорее всего, имеет, но противиться не может – что-то более важное, несомненно, обговорено между партнерами. Но это уже и не столь важно.

Выводы из возникшей ситуации для себя должны сделать Армения и Нагорный Карабах. Во имя чего они должны просто так уступить другим сформированную на собственном потенциале за полторы десятилетия конструкцию безопасности, не совсем понятно. Тем самым, судьба НКР сдается на милость другим. Тем более неясно, что вкладывает руководство Армении в понятие «компромисс», обращаясь к описанным намерениям мировых держав сменить конструкцию безопасности в зоне конфликта.

Такой «компромисс» может стать механизмом вовлечения Нагорного Карабаха и Армении в чужие, совершенно неизведанные новые военно-политические игры. Тем более, что никаких обещаний взамен не дается. И, наоборот, такая новая система безопасности может «подарить» НКР и Армении стабильный механизм шантажа и давления в виде периодических вооруженных провокаций со стороны Азербайджана. В ночь с 15 на 16 ноября Азербайджан продемонстрировал образец такого шантажа в Физули. Новые хозяева ситуации всегда найдут для Армении безупречно действующие методы принуждения.