Էլեկտրոնային գրադարան
Հարցազրույց
Следует учесть, что за каждым политическим намерением всегда стоит политический интерес. Обычно усматриваемые как двойные стандарты действия международной общественности, на самом деле, есть проявления реально действующих принципов формирования международных отношений. К сожалению, эти принципы в среде народов, имеющих значительнае политические проблемы, мало кто правильно понимает. Всем кажется, что в мире только и ищут нефть или другие блага. Но, только лидирующие в мировой политике инстанции знают, из каких интересов принимают те или иные решения.
В современном мире интересы сохранения внутригосударственной и международной стабильности давно по своей значимости превзошли интересы политического влияния. С этих позиций и выносятся решения. В 21 веке никто уже не боится прецедентов. Это нам, по инерции, кажется, что тот или иной субъект не признают, потому что боятся прецедентов. Потому и радуемся любому удобному для нас прецеденту. На самом деле, все решения принимаются из мотивов снятия напряженности в международных отношениях.
Мусульманское Косово могут признать и создать фон для снятия, на данном этапе, напряженности между западным и мусульманским миром. А потом, могут так прижать мусульман в другом вопросе, что поседним неповадно будет. Что от этого Карабаху?
Так что, уравнивать те или иные внешне похожие проблемы не стоит. Необходимо входить в выгодные ниши международных отношений и играть правильные роли, тогда шанс призания НКР будет выше в силу наличия значительных интересов к такой роли. К сожалению, нашим политикам это не под силу. Поэтому судьба нашей страны отдана на произвол международных интересов. Смотришь – повезет, а смотришь – нет.
То, что общественность НКР организованно решила проявить свое беспокойство – факт обнадеживающий. Слишком долго в НКР держалась психологическая атмосфера, при которй общество самоотстранилось от своей политической проблемы, спасовав их всем желающим заниматься этой проблемой. Похоже, что недоверие к политикам приобретает рациональное содержание. И это хорошо, поскольку основания к недоверию, действительно, есть.
Очень долго люди верили в то, что кто-то серьезно занимается их проблемой. Сейчас, похоже, понимают, что это не совсем так. Это недоверие, своим постоянным уходом от вопросов общества, или, что еще хуже, своими малозначащими ответами, стимулировали сами политики. Людям все больше становится ясным, что политическое руководство знает не больше, чем само общество: ссылки официальных лиц на конфиденциальность стали малоубедительны.
Это особенно отчетливо проявил факт официальных реакций на предложения Международной кризисной группы, в отношении которых так и не прозвучало убедительных оценок. С одно стороны говорится, что это всего лишь мнение очередной общественной организации, с другой – на эти предложения появляются многостраничные официальные реакции. А то и вообще объявляется, что Армения уже дала согласие на проведение повторного референдума в Карабахе, а без сдачи территорий вопрос не решить. Одновременно заявляется, что все подконтрольные территории должны быть закреплены в будущей конституции НКР. Но, на прямые вопросы ответов нет. А если нет ответов, то значит, или плохо спрашивают, или сказать нечего.
Что касается самих предложений Международной кризисной группы, то у меня мало сомнения в том, что это -- опробация общественного мнения в отношении «конфиденциально» дискутируемых ныне проектов. Никто из ответственных лиц однозначно не отверг, что министры иностранных дел Азербайджана и Армении обсуждают иные предложения в рамках пражского процесса. Не буду распространяться здесь по поводу своего мнения – я их уже выразил в нескольких статьях. Если интересно, перепечатайте их в своей газете.
Нагорный Карабах неоднократно заявлял, что вопрос независимости не является предметом обсуждений. Согласие на проведение повторного референдума означает обратное – поставить под сомнение результаты проведенного в НКР в 1991 году референдума о независимости и включить вопрос независимости в повестку переговоров. В эту ситуацию ясность должно внести руководство НКР.
В реалиях же нынешней дипломатии урегулирования согласие на повторный референдум означает, в первую очередь, согласие на весь проект урегулирования, предполагающий первичный акт по снятию контроля карабахских войск над рядом территорий. Ясность должна быть внесена именно по второй составляющей. Здесь так же нет выраженных официальных позиций.
Не надо забывать, что проект урегулирования предполагает введение миротворческого контингента в зону конфликта. Будет или нет референдум в Карабахе через десять-пятнадцать лет, никто не может предугадать, а вот изменение военно-политической обстановки в регионе, в случае, принятия проета урегулирования, может стать конктретной реальностью. Реальностью, -- которая может определить политическую судьбу НКР. Как это представляют наши официальные лица, тоже не совсем ясно из их публичных заявлений.
Мне приходилось неоднократно выступать с мнениями о том, что активизация Объединенной Европы в нашем регионе сформировала принципиально новую ситуацию вокруг проблемы НКР. Европа выдвинула новые принципы урегулирования конфликта на основе прав человека и всеобщей законности. В конкретных реалиях это означает, что изыскиваются механизмы вписания Нагорного Карабаха в поле формирующейся законности. Трудно сказать, понимают ли сами европейцы, как это сделать, но предложения Кризисной группы, в определенной степени, проявляют их намерения.
Нагорному Карабаху же остается лишь форсировать переход своей страны на принципы законного государственного обустройства и вести дипломатию по признанию своего национального закона как отдельного фактора в регионе. Фиктивно действующее национальное законодательство никого в мире не интересует.
Тема конституции как-то неожиданно стала превалировать в политической жизни Армении, приобретя широкий размах. В услових, когда в армянском обществе не имеется достаточного понимания культуры конституционной государственности, политическим силам не удалось уйти от резкой политизации этой темы. Сразу же данная тема была превращена в механизм самоутверждения властей и оппозиции. В результате, столь важное мероприятие, как обновление Основного закона страны, свелось к выяснению отношений политических сил.
Тем не менее, общество Армении сейчас очень разборчивое, и быстро уловило сложившийся в стране настрой политической элиты. Многие считают, что тема референдума всего лишь заменила собой тему карабахского урегулирования, очень долго играющую ведущую роль во внутренней политике Армении. Поэтому, как это отмечают многие политики, общество продолжает оставаться равнодушным к предстоящим конституционным измененияним.
Но, на мой взгляд, сам факт сложившейся полемики по теме конституции необходимо оценить как важный этап в развитии армянской государственности. Началась полемика по сутевой проблеме, а это неминуемо отразится на правом развитии общества. В других постсоветских странах темой конституции не только не догадались заинтересоваться всерьез, но и даже манипулировать во внутриполитическом смысле, недодумались. Повсюду продолжают «резаться» на основе тех или иных социальных мифов сомнительного происхождения.
Почему, по-Вашему, Карабах до сих пор не имеет своей Конституции и что она может дать государству?
К сожалению, не только здесь тему конституции всерьез вспоминают только тогда, когда появляются внутриполитические намерения. Сама значимость и суть конституционного государства пока не осознана ни обществом, ни властями. В странах с авторитарным обсутройством мало кто может до конца понять, что такое конституция. Просто излишней потребности в ней не видят. Узнайте, кто и как в НКР занимается конституцией и задайте им вопрос: «а что такое конституция и как выстраивается на основе ее госудасртво»? Из ответов сделаете вывод.
Конституция тогда может стать ключевым государственно образующим фактором, если в обществе появляется гражданское сознание и потребность жить по универсальным правилам. В НКР такая потребность есть , но нет понимания конституционной культуры и роли гражданина в государстве. В таких условиях, даже принятая конституция будет чем угодно, но не фактором государственного строительства, и тем более, не базой правового порядка. В бывшем Советском союзе тоже была конституция. Но служила она всего лишь целям железной стабильности того идеологизированного режима в качестве механизма легализации насилия в руках этого режима.
Народ Нагорного Карабаха законопослушен и любит порядок. Усвоение им культуры конституционой государственности может создать хорошие условия для принятия коллективного договора всех граждан по принципам своего государственного устройства. Но эту работу с обществом надо проводить очень серьезно. В случае успеха, страна получит не только справедливое государственное устройство, но и дополнительные аргументы в диалоге с международным сообществом. Пришло время реальных потенциалов -- надо быть, а не слыть. Повторюсь, что никакая фикция сейчас не работает ни внутри страны, ни вне ее пределов.