ՄԱՆՎԵԼ ՍԱՐԳՍՅԱՆ

В среде армянской общественности вызвали большой резонанс озвученные 24 марта с.г. тезисы французского сопредседателя Минской группы ОБСЕ Бернара Фасье. Речь идет о касающихся урегулирования проблемы Нагорного Карабаха представлениях, которыми указанный деятель поделился с участниками прошедшего в столице Австрии Общественного миротворческого форума. В тот день, Бернар Фасье, повторил известную формулу о приоритетах нынешнего этапа урегулирования, выведя в их число проблему освобождения некоторых территорий и ввода миротворческого контингента. Все остальные аспекты урегулирования были отведены на поздние сроки. Мотивация сопредседателя, как обычно, сводилась к прежнему доводу о том, что в противном случае, надо ждать возобновления войны.

Казалось, ничего нового сказано не было. Но, видно, прогрессирующее сужение аргументов о необходимости скорейшего урегулирования, уже вызывает раздражение. В свое время больше говорилось о том, что неразрешенность конфликта мешает развитию стран, что было более убедительным и стимулировало настрой на преодоление конфликтных отношений. Но уже несколько лет, как главным аргументом стал шантаж войной. На фоне того, что такой аргумент перманентно подкрепляется воинственными заявлениями президента Азербайджана, появились ощущения о наигранности позиций посредников и властями последнего.

Вполне логично, что в среде армянской общественности, многие давно задались вопросом: почему позиция посредников «вечно» совпадает с позицией Азербайджана? А, поскольку, в последний раз приведенные доводы были озвучены перед представителями обществ конфликтующих сторон, то они обрели еще более конкретное содержание. Получилось так, что французский сопредседатель призвал общества «образумиться» и поддержать курс сопредседателей на отвод угрозы войны. Сам же курс, как было сказано, сузился до проблемы ввода миротворцев в регион конфликта. Зачем это понадобилось – никто так и не понял. Кому-то показалось, что власти их стран пришли к какому-то решению, кому-то – что снова ищется повод для оправдания застоя в переговорах.

В любом случае, сам факт вовлечения обществ конфликтующих сторон в процесс регулирования конфликта (а, на деле – в процесс поддержки усилий Минской группы) примечателен, в первую очередь, тем, что проявил нескрываемое желание наложить ответственность на сами народы. По крайней мере, до сих, пор, этому обстоятельству придавалось мало значения, и соответственно, не было актуальным. Наоборот, проявлялось желание держать общества в стороне от дискутируемых проектов урегулирования. Не случайно, что и сами участники форума в своем итоговом документе указали, что «Мы считаем, что гражданское общество не в полной мере вовлечено в процесс урегулирования конфликта, недостаточно информировано, подвержено дезинформации ... ».

Так, или иначе, актуализация фактора обществ в сфере проблем урегулирования проблемы Нагорного Карабаха и установления доверительных отношений между конфликтующими народами, актуализирует и вопросы по части функции обществ в деле разрешения столь сложных проблем. Поскольку, сопредседатели выразили мнение в том, что решающе значение в деле реализации любых принятых решений принадлежит обществам, перед последними, со всей серьезностью, возникла проблема осознания сути этой своей решающей роли.

А здесь, все обстоит достаточно сложно, о чем и стоит поговорить подробнее. Ведь, по сути дела, по одну сторону оказались те, кто пытается убедить всех в том, что сложившуюся в регионе конфликта военно-политическую конфигурацию надо подвергнуть пересмотру и изменениям. По другую сторону – те, кого не убеждают аргументы о необходимости такого изменения. В первую очередь, аргумент о том, что альтернативой является возобновление войны. На самом же деле, все слишком упрощено: реалии существующего комплекса проблем намного шире и глубже.

Должно быть понятным, что для вовлеченных в конфликт народов суть проблемы момента заключается в том, что продолжает существовать несогласие касательно произошедших 15-20 лет назад событий и сложившейся в результате этих событий реальности. Речь идет о всех компонентах – политике, праве, войне, демографии, территориях и пр. Ни по части оценок этих указанных явлений, ни по части признания их правомочности – нет совместимых мнений. Те или иные общественные группы предъявляют друг другу претензии по всему спектру проблем, тем самым порождая атмосферу несовместимости, доходящей до вражды.

Что имели общества все эти годы? Формально, международные посредники ввели в обиход идею компромисса. На деле, эта идея сводится к предложениям изменить сложившиеся военно-политические демографические реалий в том виде, в котором это может преодолеть атмосферу несогласия. Надежда на достижение согласия по предложенной схеме компромисса связывается с высшими руководствами Армении и Азербайджана. Самим жителям Нагорного Карабаха предложено повременить. Все остальное связывается с тем, что общества конфликтующих сторон «не помешают» реализации такого согласованного решения.

Уверенность в том, что может существовать какая-то иная гипотетическая картина реалий, которая способна снять проблему, преподносится как неоспоримая истина. Наиболее слабыми звеньями в среде заинтересованных субъектов считаются общества. Полагается, что те, кто не приемлют целенаправленного изменения ситуации, те не являются людьми не сведущими.

Если все выглядит так просто, то усилия британской организацией International Alert., организовывающего общественные миротворческие форумы с концентрацией внимания на проблеме создания механизмов для построения доверия, можно оценивать как решающие в деле преодоления конфликтной ситуации. Организаторы, попросту, создают пространства для диалога между экспертами и представителями гражданского общества всех сторон конфликта по вопросам мирного урегулирования конфликта.

Есть и первые результаты. Участники форума отошли от практикуемого Азербайджаном принципа «никакого сотрудничества до урегулирования». В итоговом документе обозначено, что сотрудничество необходимо начать параллельно с процессом урегулирования. Поскольку, этот документ в качестве рекомендации предназначался для представления правительствам и де факто властям региона, Минской группе, и международному сообществу, то такая смена позиций обрела важный смысл. Уже то обстоятельство, что было приято решение о необходимости интенсификации прямых контактов в регионе конфликта, говорит в пользу того, что представители обществ отвергают официальную позицию руководства Азербайджана.

Но, так ли важны описываемые обстоятельства? Точнее – являются ли общества решающими факторами в деле исчерпания конфликта? И, если да, то в чем их функция?

Можно согласиться что, на деле, все выглядит намного сложнее. Во-первых, конфликтная ситуация по Нагорному Карабаху давно обрела геополитическое значение. Ведущие мировые центры сил вкладывают различный смысл в проекты предполагаемых изменений в конфликтной зоне. Во вторых, сам процесс урегулирования превратился в разноплоскостной политический механизм. По крайней мере, ему придана функция воздействия на политические позиции правящих режимов конфликтующих стран. Процесс урегулирования стал механизмом политической борьбы внутри стран. И главное – конфликтная ситуация обрела роль гео-стратегического размежевания военно-политического баланса.

Все указанных обстоятельства локализовали роль обществ конфликтующих стран, превратив их в самые слабые факторы в деле воздействия на происходящие процессы. Интересы обществ и интересы вовлеченных в дипломатию урегулирования субъектов все более разнятся. Можно даже сказать, что общества стали заложниками в сетях противоречий различных центров сил, начиная от национальных властей. Не случайно, что в определенные моменты, общества начали квалифицироваться в качестве главной преграды на пути урегулирования. На основе этой мотивации, общества оттесняются от информации и дезинформируются.

В результате, сами общества конфликтующих сторон потеряли рациональное видение своей роли. В какой-то момент, они самоустранились от участия в деле урегулирования, отпасовав эту функцию руководствам стран и международным инстанциям. В лучшем случае, общества превратились в мимикрирующие действия властей и посредников пассивные объекты. Иных задач, попросту, не ставилось.

Сказанное, отнюдь, не означает, что роль обществ объективно задана в описываемом виде. Нынешнее состояние есть результат неосознанности обществами своей роли и функции. Достаточно пересмотреть свое отношение к происходящему, как отношение к обществам меняется. Как видно, именно такой процесс и происходит в настоящий момент. Не случайно же вспомнились общества? Столь же не случайно, что любые контакты «дирижеров» с представителями обществ, проявляют атмосферу недоверия.

Лучшей иллюстрацией сказанного, был тот же форум в Вене. В первый день Форума состоялся круглый стол с участием сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Последние высказали мысль о том, что без согласия обществ конфликтующих сторон, никакой вариант урегулирования осуществить будет невозможно. В ответ они встретились с волной претензий. Участники форма из Азербайджана обвинили сопредседателей в том, что они не прилагают реальных усилий для быстрого регулирования и больше занимаются имитацией. Карабахцы выдвинули претензии в том, что их властей не подключают к переговорам, и пр.

Оттуда и пошли резкие заявления в совсем не дипломатическом оформлении. Присутствующий в зале личный представитель Действующего председателя ОБСЕ Анджей Каспршек завил, что в моменты нарушения режима прекращения огня руководство сторон только к нему и обращается с приостановить расширение инцидентов и спасать стороны от больших жертв. Бернар Фасье заявил, что армяне в условиях финансового кризиса все равно не смогут удержать территории и им придется вернуть их Азербайджану. Заявил и то, что азербайджанские беженцы вернутся в Нагорный Карабаха лишь в рамках общего процесса возвращения всех остальных беженцев. Как говорится: «каждой сестричке подарили по сережке». Более того, сопредседатели предложили участникам форума предварительно доказать, что последние являются настоящими лидерами своих обществ, а потом требовать пояснения по разным случаям.

Иного и быть не могло – общества научились не верить, а с обществами не научились говорить с достоинством. Виноваты общества. Когда отказываешься от прав хозяина и отдаешь право распоряжаться другим, с тобой начинают говорить как со слугой. Если у обществ нет желания прийти к согласию – все остальное складывается само по себе.