ԻԳՈՐ ՄՈՒՐԱԴՅԱՆ

События и процессы 2001-2008 годов продемонстрировали стремление США изменить геополитическую ситуацию в Южном Кавказе и в более обширном пространстве – Кавказско-Каспийском регионе. Этому способствовали активные политические процессы, происходящие в государствах региона, связанные с президентскими и парламентскими выборами, попытками Грузии и Азербайджана урегулировать свои территориальные проблемы, сохраняющимися серьезными социальными и экономическими проблемами, реализацией энерго-коммуникационных проектов. Данная политика США в регионе происходила в условиях незавершенности военно-политических операций в Ираке и в Афганистане, продолжающейся арабо-израильской конфронтации, сохранении проблемы Косово и Боснии, неразрешенности кипрской проблемы, а также локальных конфликтов в Южном Кавказе, возрастания напряженности между США и ведущими европейскими государствами, США и Евросоюзом, США и арабским миром, США и Ираном, США и Россией. Кроме того, впервые за последние десятилетия ухудшились американо-турецкие отношения.

В данных условиях США предприняли попытку кардинального изменения политической ситуации в странах Южного Кавказа, не понимая вполне перспективы, задачи и применяемые способы. Данные планы США весьма противоречивы и сталкиваются с конфронтационными тенденциями в регионе. Политика США не привела к кардинальным изменениям. Государства региона в основном сохранили свои геополитические и политические ориентации и приоритеты. Однако, новым в политической ситуации оказалось то, что в регионе началась гонка вооружений, которая из локальных процессов может очень скоро перейти к развернутому макро-региональному процессу.

Следовательно, данные действия США могут войти в противоречие с их политическими приоритетами в Кавказско-Каспийском регионе – обеспечение стабильности во имя гарантий безопасности для добычи транспортировки углеводородов. В Южном Кавказе началась региональная гонка вооружений при участии США, России, Турции. Это может рассматриваться как важный признак возникновения новой политической ситуации. Очевидно, что США нарочито решили создать диспропорции в региональном оборонном балансе, с целью вовлечения всех государств региона, в том числе и Армении в сферу своего военного влияния. Согласно данной версии, на Азербайджан ложится новая и весьма интересная функция катализатора геополитической переориентации всего региона. В 2007 году И.Алиев объявил об увеличении военного бюджета до 1,0 млрд. долларов, что может привести к образованию новой ситуации в сфере региональной безопасности, а Армении он составляет 250 – 270 млн. долл., то есть Армения стала аутсайдером в регионе в гонке вооружений. Политическое руководство и военное командование Армении заявляет, что до настоящего время Армения приобрела достаточное количество вооружений, в том числе, некоторые виды, которыми не обладает Азербайджан, что позволяет решать проблемы обороны и безопасности. В 2008 году военные затраты обоих государств чуть выросли, но соотношение сохранилось. В течение 2006 года Азербайджан приобрел новые виды вооружений, в том числе, несколько десятков танков Т-72, более 70 систем залпового огня «Ураган», несколько десятков артсистем. Происходит развитие боевой авиации. Все эти вооружения пока российского производства. Военно-технические отношения с Россией продолжают развиваться. По некоторым данным, Россия поставила Азербайджану ракеты «Точка – У» (хотя русские эксперты утверждают, что эти поставки осуществила Украина из арсенала «советского наследства») и комбинированные миномет-гаубицы «Нона».

Надежды на изменение геополитической ситуации в Южном Кавказе в пользу Азербайджана приводят его руководство к формированию новых взглядов на стратегическую перспективу. В сентябре 2002 года по распоряжению президента Азербайджана Г.Алиева в минобороне Азербайджана создана группа из офицеров, юристов и политологов для создания Оборонной доктрины Азербайджана. Официально этот документ должен называться «Концепцией национальной безопасности». Одновременно аналогичная задача поставлена перед группами независимых экспертов, результаты работы которых должны учитываться при разработке официального документа. На рассмотрение весенней сессии Милли меджлиса 2003 года Г.Алиев в качестве законодательной инициативы представил проект ‘Концепции национальной безопасности’. Об этом было заявлено главой Парламентской комиссии по вопросам обороны и безопасности, вице-спикером Зияфетом Аскеровым. В апреле 2003 года проект «Концепции национальной безопасности» был представлен парламенту руководителем президентского аппарата Р.Мехтиевым, что вызвало недовольство руководителей Министерства обороны и Министерства национальной безопасности, которые считали, что это их задача. Однако в выступлении Р.Мехтиева был представлен не сам проект, а основные его положения. Проект «Концепции национальной безопасности» в 2003 году не поступил даже в аппарат парламента. В данный пакет вошли законопроекты о нацбезопасности, разведке, контрразведке и другие вопросы. Оглашенный в парламенте перечень – это, скорее, свод некоторых законов, которые регламентируют работу правоохранительных органов.

Вместе с тем, в представленных документах обозначены основные возможные угрозы. Среди возможных противников указываются Россия, Иран, Армения, Туркменистан и Грузия. При этом, Армения указывается как основной противник, представляющей собой актуальную сторону, могущую угрожать Азербайджану военной агрессией. Следует отметить, независимо от готовности пакета данных документов, оборонительная составляющая «Концепции национальной безопасности» была представлена на согласование соответствующим ведомствам. На заседании генералитета Азербайджана министр обороны С.Абиев заявил, что вооруженные силы Азербайджана воспринимают разработанный предварительный документ как основу для военного строительства. По его оценке, в документе отражено все то, что необходимо для развития обороны государства.

Имеются оценки о том, что азербайджанское руководство, практически, отказалось от принятия данного концептуального документа, возможно, по ряду причин. Во-первых, отсутствовали договоренности с США и НАТО по вопросу о разработке данного документа. Во-вторых, И.Алиев, видимо, не хотел брать на себя ответственность и ограничивать себя тем, что ему придется руководствоваться данным директивным документом. В-третьих, в конкретных исторических и политических условиях для азербайджанской элиты остается под сомнением – сумеет ли Азербайджан вернуть контроль над землями карабахской провинции, и, следовательно, соответствующие установки стали бы фарсом.

Реконструкция и задействование аэродрома в Даляре было осуществлено при содействии Пентагона в конце 2001 – начале 2002. Это было осуществлено в прямой связи с задачами вооруженных сил США в Афганистане. В связи с реконструкцией данного аэродрома МО Армении выдвинуло претензии к МО США, так как данный аэродром может быть эффективно использован ВМС Азербайджаном против Армении и НКР. Данный аэродром находится в менее уязвимом положении, чем аэродром в Гяндже. Американские военные утверждают, что использование Азербайджаном аэродрома в Даляре находится под их контролем, что не соответствует действительности. Не существует ни соответствующего регламента, ни оговоренного порядка взаимодействия США и Азербайджана по этому вопросу.

Азербайджан применяет против НКР тактику «тихой войны», применяя различные диверсионные способы и локальные конфликты, с целью дезорганизовать противника. В этих целях создаются хорошо оснащенные диверсионные группы. Данные диверсионно-разведывательные группы делятся на два вида. Имеются группы чисто разведывательного назначения. Они немногочисленны, преследуют цели проверки подготовленности ВС НКР, способности к обнаружению разведывательных и диверсионных групп. Учитывая большие визуальные возможности военной разведки Азербайджана, хорошую осведомленность относительно размещения и перемещений войск и вооружений, состояния форсификационных сооружений и т.д., задачи данных разведгрупп заключаются в проникновении на территорию НКР и, возможно, РА на глубину не менее 40–100 км., для выяснения состояния коммуникаций, размещения объектов ПВО, хранилищ моторного топлива, размещения артсистем.

Диверсионные группы приданы не отдельным войсковым частям, но и формированиям особого назначения, которые подчиняются непосредственно Генштабу. По имеющимся сведениям, действия диверсионных групп связаны также с задачами Министерства национальной безопасности. Задачей данных групп является осуществление «доктрины», принятой ВС Азербайджана в 1997 году, которая заключается в создании «мертвой зоны» и атмосферы страха в НКР шириной не менее 20 – 25 км вдоль линии противостояния, где проживает около половины населения НКР. Однако большие потери и низкая результативность привели к решению об ограничении данной диверсионной деятельности. Имеются основания утверждать, что диверсионные группы в настоящее время подчинены выполнению разведывательных задач, хотя непосредственно диверсионная деятельность продолжается.

Данные сведения подтверждают оценки о том, что в Южном Кавказе к началу 2010-х годов сложилось определенное военное равновесие. Те или иные преимущества трех признанных и трех непризнанных южно-кавказских государств в видах вооружений нивелируются другими факторами. Наряду с официальными параметрами, имеются сомнения в действительной численности боевой техники в Азербайджане. Например, некоторое преимущество Азербайджана в ВВС сводится к минимуму ввиду наличия у Армении сильной системы ПВО. По сведениям главного редактора «Military Balance» Кристофера Лэнгтона, только 27 из 48 боевых самолетов в вооруженных силах Азербайджана находятся в надлежащем состоянии. Обращает внимание и то, что после 2000 года Азербайджан указывает численность боевой техники практически в полном соответствии с лимитами, которые предусмотрены в OVSE.

Военные специалисты из Финляндии провели 18-21 марта 2003 года инспекцию Вооруженных Сил Азербайджана. Цель плановой инспекции – проверка соответствия сообщений о военных мероприятиях, проводимых на территории Азербайджана, условиям Венского договора 1999 года по укреплению мер доверия. По неофициальной информации, инспектора посетили военные части и подразделения армии Азербайджана, провели встречи с личным составом, а также проверили различные параметры вооружений и техники. По итогам инспекции составлен отчет о выполнении азербайджанской стороной условий Венского договора. Данная инспекция не привела к разъяснениям ряда вопросов, прежде всего, по количеству танков и легкой бронетехники у Азербайджана. В связи с этим, Армения и НКР продолжают настаивать (в различных форматах внешнеполитических возможностей) на дополнительных проверках.

В начале октября 2003 года руководство НКР сделало заявление о приобретении Азербайджаном 250 танков у Украины. Имелось в виду приобретение в основном танков Т-72, с усовершенствованными системами ведения огня. Вряд ли военное командование Азербайджана приняло решение о списании части танков, так как на предприятиях нефтяного машиностроения организован ремонт танков. Можно предположить, что к 2006 году численность танков в Азербайджане достигала 450. Украина сыграла большую роль в поставках вооружений в Азербайджан, так же, как и в Ирак. Как известно, поставки вооружений Ираку привели к санкциям США по отношению к Украине. За период 2006 – 2009 годы Азербайджан приобрел большие объемы военной техники, но это не вселило уверенность в боевом успехе у руководства в Баку. Возможно, эта неуверенность отражается и на завершении формирования военной доктрины. Есть признаки того, что после событий августа 2008 года в Южной Осетии в Азербайджане имеет место переосмысление военной доктрины, видимо, при понимании вероятности большой региональной войны, и в Баку были явно не готовы к такому повороту событий.

В настоящее время сложились некоторые оценки американских и британских экспертов по поводу состояния вооруженных сил Азербайджана. В связи с этим представляет интерес оценка Оксаны Антоненко – директора Программы по России и Евразии Международного Института Стратегических Исследований (Лондон), одного из наиболее информированных и интегрированных во властные структуры Европы и США исследовательско-аналитических учреждений Запада. «По мнению экспертов, плохая организация и низкий уровень моральной подготовки азербайджанской армии свидетельствуют об их неспособности к наступательным действиям. Войска Азербайджана более многочисленны, чем вооруженные силы Армении и Нагорного Карабаха. Однако дело не в цифрах. Военной операции в Карабахе будут мешать несколько факторов, в частности, моральное состояние азербайджанской армии». Оксана Антоненко говорит, что в некоторых отношениях вооруженные силы Азербайджана превосходят армянские. Это превосходство, по словам Антоненко, заключается, в том числе, в связях с войсками НАТО, в частности, расквартированных в Турции».

Оксана Антоненко убеждена, что подготовка азербайджанских воинских частей, их тактические и стратегические знания находятся на более высоком уровне, чем в армянских войсках, сформированных по образцу российских вооруженных сил. В то же время, моральное состояние этих хорошо подготовленных солдат находится на низком уровне. По данным Human Rights Watch, более 5000 азербайджанских солдат за последние 15 лет, уже после прекращения огня в 1994 г., умерли в результате избиений, инфекционных заболеваний и недоедания. Призывники живут в плохих условиях: новобранцы регулярно погибают от солнечных ударов летом и обморожений зимой. Плохие условия вызывают протесты военнослужащих. На войне деморализованные солдаты столкнутся с армянскими войсками, боевой дух которых, по словам аналитиков, считается одним из самых высоких в мире. Линия обороны в Нагорном Карабахе хорошо укреплена и имеет развитую тыловую инфраструктуру, на которую дает деньги, в частности, и армянская диаспора. Прорвать такую оборону – трудная задача для армии любой страны.