ԻԳՈՐ ՄՈՒՐԱԴՅԱՆ

Саммит ОДБК в Ереване, состоявшийся в августе 2010 года, продемонстрировал неспособность организации к решению тех проблем, которые имеются, и выявил необходимость выработки новых решений.

Постсоветское пространство нуждалось в политической организации, что и стало фактором создания Содружества Независимых Государств, Организации Договора Коллективной Безопасности, Союзного государства «Россия – Беларусь», Евразийского экономического и таможенного союзов. Наряду с этим осуществлялась попытка реализации идеи ГУАМ, как альтернативы евразийским политическим и оборонным структурам. Не только Россия и ее партнеры, но и Западные центры силы понимали, что необходимо скорое формирование организационных структур в Восточной Европе и Евразии. Ни одно из государств посткоммунистического пространства не было способно к вполне самодостаточному функционированию в сферах экономики, обороны и безопасности.

Очень скоро произошло разделение данного пространства на два различных блока государств – проатлантический и проевразийский. При этом, ни одно из государств проевразийского блока, включая Россию и Беларусь, не дистанцировалось от Запада, не пыталось вступать в политическую полемику и, тем более, в конфронтацию с Европейскими и Атлантическими структурами. Напротив, государства, ставшие военными, экономическими и политическими партнерами России, достаточно активно сотрудничают с Западом, охотно пользуются преимуществами международных финансовых организаций, помощью и поддержкой США и Европейского Союза. Некоторые из данных государств, прежде всего, Казахстан и Армения, являющиеся последовательными партнерами России по СНГ и ОДКБ, по нарастающей сотрудничают с НАТО, а также с США в сферах обороны и безопасности.

Возникновение оборонных и экономических структур на постсоветском пространстве произошло не как противостояние Западу, а в результате ограниченности западных стратегий, неадекватности намерений и содержания политики ведущих западных государств. Запад не предложил должных инициатив даже государствам Восточной Европы, которые уже вступили в НАТО и в Европейский Союз, не говоря о странах Евразии, бывших советских республиках. Формат оборонного сотрудничества государств Восточной Европы и Евразии с США и НАТО весьма ограничен, пока сводится к программам НАТО и функционированию авиабаз и баз слежения. В целом, оборонные функции и задачи данных государств, в русле стратегических интересов США и НАТО, сводятся к «охранным» вопросам, то есть защите энергетических коммуникаций, обеспечения военного транзита и логистических схем. Конечно, это все не так уж мало, но в странах усиливается понимание, что данные функции призваны обеспечить безопасность определенных объектов и задач, но никак не самих государств региона.

Независимо от того, на кого преимущественно ориентированы данные государства, на НАТО или на пророссийский военно-политический блок, все они испытывают фундаментальные угрозы как со стороны России, так и со стороны крупных государств Передней и Восточной Азии – Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана и Китая. В глобальном раскладе объективно образовалась гигантская маргинальная, буферная зона между Евро-Атлантическим блоком и Азией, где господствуют данные крупные государства. США активно и довольно глубоко проникли в Евразию, создавая здесь систему своего базирования, но большинство государств региона предпочитают, сотрудничая с Западом, находиться в военном союзе с Россией.

Россия рассматривает и пытается реально сформировать условия для своего преимущественного влияния в зоне своих стратегических интересов, в которую «входят» бывшие советские республики, видимо, включая и страны Балтии. Российские лидеры неоднократно заявляли, что во внешней политике России приоритетное значение занимают бывшие советские республики. Это исходит далеко не из «чистых» амбиций, а из соображений безопасности и экономической целесообразности. Россия, во многом, вдохновленная высокими ценами на энергоресурсы в предыдущие несколько лет, пыталась утвердить свое влияние в столь отдаленных регионах, как Латинская Америка, Африка, Ближний Восток и другие. Но это оказалось невозможным не только без создания надежной экономической и технико-технологической базы, но и прочных позиций в соседних странах и регионах. Данных позиций нет не только непосредственно в данных государствах, но и в отдельных регионах, в целом, прежде всего, в регионе Черного моря, Южного Кавказа и Центральной Азии. Остается нерешенным главный геополитический вопрос России – влияние и военно-политическое присутствие в Украине.

Длительное время не принимаемая должным образом в «большой европейский клуб» и пребывающая в условиях острой конфронтации с США и практически, свернутых отношений с НАТО, Россия, не желая идти на принципиальные уступки Западу, вернее Европейскому Союзу, стремилась компенсировать эти изъяны установлением отношений стратегического свойства с ведущими государствами Азии. Однако, данные государства, в свою очередь, слишком многого требовали от России, в частности, в смысле консолидации с ними в выстраивании политики с Западом, что никак не устраивало Россию. Современная российская политическая, экономическая и культурная элита рассматривает свою страну как составную часть Западного сообщества и цивилизации, стремится воспринять либерально-демократические ценности.

По большому счету, по очередности, не получились ни отношения с Западом, ни с Востоком, исходя из чего Россия выбрала более престижный внешнеполитический курс и продемонстрировала, а вернее, подав сигналы на готовность к уступкам, предпочла вернуться к традиционному курсу на развитие отношений с Европой. Подавляющая часть европейских государств, следуя логике политики Франции и Германии, без каких-либо особых возражений выразили готовность ускорить развитие отношений с Россией. Ни США, ни Европейский Союз вовсе не отказались от традиционных направлений оказания давления на Россию, но теперь предпочитают использовать эти подходы в диалоговой версии. Стратегическое значение в отношениях России с Западом имеют следующие направления: окончательное заключение договоренностей по СНВ-1; внесение определенностей в договоренности по ДОВСЕ; выяснение проблемы расширения зоны ответственности, состава и функций НАТО; проблемы ядерной программы Ирана и развития, в связи с этим, систем ПРО в Европе; международные договоренности, по крайней мере, рамки и содержание Европейской энергетической хартии, правила поставок природного газа Россией в Европу; формирование новой конфигурации Европейской безопасности, в условиях кризиса ОБСЕ. Проблемы крайне сложные, но одновременно и противоречивые, что, возможно, позволит России лавировать и маневрировать между ведущими мировыми центрами силы – США, ЕвроСоюзом и Китаем, так как без Китая уже непредставимо развертывание мировой политики.

Для успешного для себя решения данных проблем России необходимы надежные отношения в Евразии, прежде всего, с Китаем, которые формируются в рамках и вне рамок ШОС. Нынешний китайско-российский альянс представляет собой весьма внушительную, влиятельную, но не совсем оформленную, договоренную силу, которую и американцы, и европейцы склоны рассматривать как попытку отреагировать на внешние вызовы, но отражающие традиционные для России и Китая волнообразные, не очень постоянные отношения. Американцы рассматривают ШОС как, скорее, виртуальный, нежели реальный альянс, хотя и альянс демонстрирует все большую способность к развитию. В условиях ускоренного формирования американо-индийского альянса, противостоящего, прежде всего, китайской экспансии, Китай и Россия готовы более энергично развивать отношения, включая и оборонное сотрудничество. Мировой экономический кризис показал, насколько США и Китай взаимозависимы, и наряду с этим обстоятельством проблема Афганистана может стать ключевой ареной компромиссов между США, Китаем и Россией. Вместе с тем, пока ни один союз или партнерство за пределами СНГ не может стать надежной опорой России в проведении ее внешней политике.

Формирование ОДКБ произошло и происходит в политически и геополитически естественных пределах, когда государства, испытывающие реальные и серьезные внешние угрозы, предпочли войти в обязывающие отношения с Россией, нежели длительное время пребывать в состоянии высокой неопределенности, ожидая маловероятного вступления в НАТО. Пример Украины и Грузии, которые, избрав путь конфронтации, оказались в крайне уязвимом положении и на грани раскола своей политической территории, в еще большей мере убедил государства-участников ОДКБ в необходимости более реалистического пути обеспечить свою безопасность. ОДКБ пока что продолжает оставаться единственной оборонной системой безопасности в Евразии, и никакой альтернативы все еще не ожидается. Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Армения не имеют другого реального «полюса» безопасности перед угрозой китайской и турецкой экспансии. Беларусь находится в более благоприятной ситуации, имеет иную логику и схему построения системы безопасности, но и эта страна испытывает угрозы, правда, совершенно иного характера, со стороны Запада, как это представляется белорусской элите.

Вместе с тем, ОДКБ представляет собой блок государств, весьма отличающихся по принадлежности к культурно-историческим типам, характеру и тенденциям в формировании политического стиля государственных институтов и идеологических приоритетов, пониманию внешних и внутренних угроз, отношениям между собой и с Россией. Западные эксперты совершенно справедливо отмечают концептуальную незавершенность и неполноценность ОДКБ как политического или военно-политического блока. До сих пор не совсем понятны принципы формирования ОДКБ, в том числе основного принципы – взаимопомощи, и в каких конкретных ситуациях этот принцип будет применяться. Ряд государств-членов ОДКБ довольно активно поставляют вооружения государствам, находящимся, практически, в состоянии войны с одним из членов блока, в данном случае речь идет об Азербайджане, который пользуются поставками вооружений из некоторых стран ОДКБ.

В самое последнее время Россия и Армения, в условиях дискуссии на эту тему, пытаются скоординировать и «отредактировать» эти вопросы, что не должно оставить места данным сомнениям. В США и в НАТО довольно критически наблюдают за становлением этого евразийского военного блока и надеются, что он все еще находится на стадии становления и работа по его формированию не будет завершена. Тем не менее, таких надежд становится все меньше, и раздражение ведущих политологов и экспертов, особенно в США, становится все заметнее. Недавно на эту тему выступила «шеф» Брукингс-Института Мадлен Олбрайт, которая отмечает, что ОДБК по-прежнему не имеет завершенной доктрины и концепции, вобрав в себя не только противоречивые стратегии, но и государства с противоречивыми целями. Видимо, после длительных размышлений о скором свертывании ОДБК, что должно было произойти аналогично СНГ, в США стала происходить дискуссия по поводу избрания методов и подходов, способных дезорганизовать ОДКБ, по крайней мере, превратить ее в формальное объединение, лишенное реальной перспективы. Не вызывает сомнений то, что уже развернулась борьба за влияние на Узбекистан, с целью недопущения «возвращения» его в ОДКБ.

Сомнительные, во всяком случае, не очень большие успехи в усилении военного присутствия США в Южном Кавказе и в Центральной Азии и иные провалы в евразийском направлении политики США привели к ужесточению политики в отношении ОДКБ. В недавнем выступлении Генерального секретаря НАТО А. Рамуссена отмечено, что Атлантическое сообщество крайне недовольно и встревожено масштабом и характером маневров, которые провели осенью 2009 года в Беларуси вооруженные силы России и Беларуси. Критика нарастает, и она может относиться и к усилению обороноспособности Армении и государств Центральной Азии, членов ОДКБ. Эти попытки, конечно же, будут наращиваться, что может привести к резкой конфронтации отношений в рамках данных регионов, в которую будут включены не только Россия и Беларусь, но и Армения, Казахстан и Киргизстан. Это может обусловить новые конфронтационные условия в рамках данных двух регионов, и уже имеющиеся конфликты могут стать актуализированы. Данная опасная тенденция потребует вовлечения новых политических и военных ресурсов, необходимых для преодоления возможного возникновения дисбаланса сил, нарушения сложившегося оборонного баланса. Поэтому, одной из важных задач обеспечения безопасности в Евразии являются новые договоренности между Россией и США по поводу формата развития ОДКБ.

Но, наряду с политическими усилиями, призванными преодолеть конфронтационные моменты, связанные с развитием ОДКБ, нужно решить и те вопросы, которые стали ограничителями развития и усиления взаимного доверия между государствами-участницами. При этом, нужно понимать, что необходимо исключить наиболее важные помехи и принципиальные ошибки. На территории Евразии, вследствие противоречий стратегического характера, не может быть сформирован военный или военно-политический альянс, пространственно включающий всю или подавляющую часть бывшей советской территории. Советская территория сформировалась в определенных исторических и политических условиях расширения российской империи, и хотя данное пространство было организовано не случайно, а в силу многих закономерностей, в Евразии утвердились новые реалии. Системообразующему государству ОДКБ, то есть, России необходимо придти к выводу, что проведение некой политики паритетности в отношениях с различными государствами постсоветского пространства довольно ущербно и невозможно. Политика «центрального» государства ОДКБ должна строиться на приоритетных принципах. России необходимо иметь тесные, обусловленные отношения партнерского свойства с одними государствами, чтобы иметь влияние на иные государства. Принцип «Австро-Венгрии» вполне применим и на евразийском пространстве. Даже Советский Союз не был в состоянии проводить политику паритетов как универсальный метод, не говоря уже о России. Многие представители российской элиты понимают это, но значительная часть современной российской элиты чрезмерно экономизирована и пытается применить «испытанные, консервативные» подходы, обреченные на неудачу. Тем не менее, Россия продемонстрировала свое стремление проводить «паритетную» политику, на примере отношений с Азербайджаном и Арменией. Россия, оставляя Армении одни обещания по поставкам вооружений, имеет намерения поставить Азербайджану ЗРК С-300, пытаясь представить это вооружение как «оборонительное», не представляющее угрозу для Армении, что было воспринято как откровенное издевательство над своим союзником. Наряду с этим ОДКБ не сумело даже выработать адекватного решения по событиям в Кыргызстане. Следует отметить, что то отношение России к своему наиболее надежному союзнику – Армении, которое русские предпочитают называть политикой, несомненно, приведет к тому, что другие страны-члены ОДКБ и, возможно, и иные страны воспримут как «классическую модель» отношения России к своим союзникам. Развал армяно-российских отношений станет примером для других стран, включенных в партнерские военно-политические отношения с Россией.

ОДКБ преследуют те же проблемы, которые содержатся, практически, во всех альянсах современного мира. Участники альянсов не стремятся разделять с партнерами проблемы и конфликтные ситуации. Постсоветское пространство чрезмерно фрагментарно, слишком расчленено цивилизационно для успешного функционирования военного альянса. ОДКБ испытывает те же проблемы, что и НАТО, которая подвержена расколу и кризису.