ԻԳՈՐ ՄՈՒՐԱԴՅԱՆ

Инициатива Швеции и Польши о формировании неких политических и экономических отношений Европейского Союза с шестью странами Восточной Европы – Украиной, Молдовой, Грузией, Арменией, Азербайджаном, а также Белоруссией – оказалась в центре внимания европейской, американской и российской прессы. Редкая газета или сайт не опубликовали пару статей на эту тему. Обилие материалов поражает, но вызывает удивление и то, что, по существу, нет никакой дискуссии, а просто даются комментарии по весьма ограниченной и стандартной схеме. Говорят, что данный проект ограничен в своем формате, что страны Восточной Европы получат минимум из того, о чем мечтают, что Россия раздражена этой инициативой, а из лидеров ведущих государств Европы только Ангела Меркель присутствовала 7 мая в Праге во время саммита и подписания соответствующего документа. Видимо, имеется в виду, что данной скудной информации вполне достаточно для понимания сути этого события.

Следует отметить, что ранее именно Франция и, в особенности, Германия были заинтересованы в формировании некого субевропейского политического пространства, включающего государства Восточной Европы, а вернее, бывшие советские республики, в целях ограничения расширения состава ЕвроСоюза. Франция вообще не проявляет особого интереса к Восточной Европе, которая стала ареной конкурентной борьбы между Германией и Великобританией. Задачей Великобритании является блокирование геополитических и геоэкономических планов Германии в Восточной и Юго-Восточной Европе, а Германия рассматривает это пространство, включая Россию, как зону своего приоритетного и предпочтительного присутствия. Великобритании удалось создать в России анти-германскую партию, в которую включились вовсе и не приверженцы атлантизма, а многие сторонники российского национализма и великодержавия. За альянс с Германией в России выступают явные и латентные евразийцы, которые поддерживаются нынешним политическим руководством в Москве. Великобритания и США понимали, что в Восточной Европе происходит борьба на опережение, и восточно-европейская политика океанических держав направлена не только против России, но и против франко-германского альянса и его менее значимых союзников.

Инициатива «Восточное партнерство» стала общим знаменателем предыдущих инициатив по организации «цветных революций» и всевозможных потрясений, конфликтов. Предпринимается попытка создания надежного и легитимного блока государств, которые разделили бы Россию и Западную Европу, что стало бы продолжением проекта по расширению НАТО и ЕвроСоюза в восточном и юго-восточном направлении, в результате чего ЕвроСоюз подвергся существенной американизации и британизации. Ставка весьма велика, так как стоял вопрос о дальнейшем существовании атлантизма, его содержании и приоритетах. Что же можно ожидать от реализации проекта «Восточное партнерство»?

Прежде всего, нужно отметить, что сами государства Восточной Европе не испытывают большого энтузиазма по поводу данного проекта. Проект, по существу, отдаляет для них подлинную интеграцию с ЕвроСоюзом на неопределенное время, не декларированы даже минимальные надежды, прежде всего, на отмену и пересмотр визового режима, а также получение доступа к европейскому рынку, не оправдались и инвестиционные ожидания. Пока что, кроме перспективы усложнения отношений с Россией, а также отсутствия понимания со стороны большинства государств Западной Европы, вряд ли можно ожидать чего-то иного, что можно было бы назвать реальным и новым этапом сотрудничества и интеграции. Украина и Грузия еще раз получили более чем убедительный сигнал о тщетности надежд на получение неких особых прав на сотрудничество с ЕвроСоюзом, не говоря уже о вступлении. Молдова, ощутившая сильную инициативу, рассчитанную на развал государства, с большим скепсисом отнеслась к «Восточному партнерству». Азербайджан понял, что этот очередной половинчатый проект ничего не принесет ему в части решения карабахской проблемы. Если и кто-то оказался в более-менее нейтрально-позитивном положении, то это Белоруссия и Армения, которые испытывали некоторый «дефицит» в отношениях с Евро-атлантическими структурами. Но все эти преимущества и ущербность в рамках оценок «плюс – минус» выглядят довольно глупо, и это понимают даже актуальные элиты стран Восточной Европы, подверженные крайней профанации. В действительности, имеет место достаточно противоречивая и даже скандальная задача, или комплекс задач, которые собрались решать мировые центры влияния и политического проектирования. Попытаемся обозначить основные содержательные моменты.

Несмотря на атлантический характер инициативы «Восточное партнерство», этот проект является европейским и привязан к «ЕвроСоюзу», что не могло не быть согласовано с континентально-европейскими центрами силы. Франко-германская политика в отношении Восточной Европе, по существу, не противоречит идее формирования некого целостного «поля» обсуждения и продвижения различных геополитических и геоэкономических идей. То есть, по форме этот проект вполне согласуется с европейскими задачами, но по предполагаемому содержанию никак не может устраивать западноевропейских политиков. Если добавить к этому буквально бешенную реакцию России и ее претензии не только к Западу, но и к государствам Восточной Европы, то получается, что «Восточное партнерство» – крайне опасный проект, содержащий новые угрозы и усиливающий конфронтационные стратегии.

Характерно то, что в самом названии проекта зафиксировано довольно определенное географическое обозначение, то есть не некая аббревиатура типа ГУАМ, а именно Восточная Европа. Этим самым обозначены место, роль и функция данного блока государств, которые призваны подчиняться и следовать неким правилам и задачам. Вполне очевидно, что данным государствам придаются не только правила, но и стандарты, уровни развития и уровни интегрированности с Западным сообществом. Данным государствам придана некая модель ограниченного индустриального развития, с преобладанием аграрного и сырьевого секторов. Важнейшей функцией остается, конечно же, добыча и транспортировка нефти и газа, без чего, возможно, не было бы и самой идеи создания целостного политико-коммуникационного пространства. Инициируется ускорение создания некой транзитно-сервисной цивилизации, которая совершенно выпадает из задач пост-модернизма. Будет приветствоваться социальная и идеологическая архаика, а вместо универсальной демократии будет применяться модель буржуазных диктатур, при соблюдении всего антуража парламентаризма и всего прочего в плане псевдо-демократии.

Коммуникационно-политический статус Восточной Европы приобретает новое содержание, вовсе не ограничиваясь задачами по транспортировке энергоресурсов. Все, на что могли рассчитывать государства Восточной Европы в части приобщения к энергетическому транзиту, уже исчерпано, так как формирование Кавказско-черноморского энерго-коммунникационного комплекса, в целом, завершено. США, прежде всего, интересует военный транзит, и Черное море рассматривается американцами как единственная возможность преодолеть принципиальные проблемы по осуществлению тех или иных операций в глубине Евразии. Совершенно очевидно, что «Восточное партнерство» призвано обеспечить военно-политическое присутствие США в глубинных регионах Евразии, что не может не беспокоить франко-германский альянс и Россию.

Несомненно, что важной задачей как США, так и Европы в рамках проекта «Восточное партнерство» является осуществление контроля и конструирование актуальных политических и экономических элит, под которыми понимаются исключительно компрадорские группировки, выполняющие определенные сервисные функции. Дело в том, что элиты Восточной Европы, вследствие определенных успехов в экономике и в упрочении внутреннего социально-политического положения, практически, вышли из-под контроля, защищая свои групповые и личные интересы, почти игнорируя мнение Запада. Нынешний мировой кризис сбил спесь этих элит, и сейчас они куда более податливы, надеясь получить экономическую помощь. Поэтому, именно этот кризисный период и стал наиболее удобным для реализации данного проекта. Представляет интерес, что на саммите в Праге никто из лидеров или представителей данных государств даже не попытался потребовать больше прав и предъявить иные намерения, согласившись с тем, что предложили.

Одним из угроз, которые усматривают Франция, Германия и другие государства Европы, являтся возможное вовлечение ЕвроСоюза, а также НАТО в возможные вооруженные конфликты между Россией и государствами Восточной Европы. Для европейцев это более ощутимая и реальная угроза, чем даже для России. В настоящее время, несмотря на более-менее согласованные отношения между Францией, Германией и Россией по поводу недавнего «грузино-российского» конфликта, тех системных отношений по поводу безопасности, которые могли бы совершенно исключить столкновение интересов и позиций, не существует. Понятие Европейская безопасность остается благим пожеланием, и конфликтность в Восточной Европе очевидна. Нужно отметить, что, несмотря на особую роль и интересы Великобритании в Восточной Европе и в Евразии, в Лондоне никогда не испытывали энтузиазм по поводу вступления государств Восточной Европы в НАТО и ЕвроСоюз. Британцы прекрасно понимали реальность угроз в этом регионе, но не пытались опережать Францию и Германию в выражении соответствующих опасений.

Одной из приоритетных задач США, Великобритании и ЕвроСоюза в Восточной Европе является «украинский проект», который, видимо, включает несколько вариантов – от сохранения государственно-территориальной целостности до фрагментации Украины как этнически неоднородного государственного образования. В связи с проблемой Украины на Западе прослеживается некоторая солидарность океанических и континентальных государств, что включает заинтересованность в деиндустриализации страны, прежде всего, в свертывании и полной ликвидации угольно-химико-металлургического комплекса, в устранении зависимости Европы от украинских энергетических коммуникаций. В целом, Западное сообщество преследует также цель снижения энергоемкости экономики, вернее, абсолютного и значительного снижения потребления энергоресурсов государствами Восточной Европы.

Вполне возможно, Украина станет главной проблемой и задачей проекта «Восточное партнерство», вокруг которой будут происходить главные события. Внимательное наблюдение за процессами в Украине приводит к пониманию того, что Запад ожидает от России гораздо большего, чем она могла бы предложить по проекту фрагментации Украины. Запад надеется осуществить «выброс» из Украины «неудобных» регионов именно с помощью России, которая продолжает не понимать этих интересов как американцев, так и европейцев. Для США и Великобритании совершенно не интересны юго-восточные регионы Украины, их интересует Крым и черноморское побережье, но американцы и европейцы с удовлетворением и облегчением увидели бы урезанную на 35 – 40% территорию новой страны в Восточной Европе, с преобладанием католицизма, причем не только как религии, но и социо-культурного и политического фактора. Проблема Украины способна раскачать весь проект «Восточное партнерство» и, более того, вызвать жесткие конфронтационные отношения России со всеми государствами региона.

«Восточное партнерство» стало весьма нежелательным и обидным вариантом для Грузии, которая длительное время считала себя фаворитом Запада, и сейчас вынуждена рассматривать себя как «равного» из «сомнительных» претендентов на интеграцию в Западное сообщество. Грузия, оказавшись в столь заведомо ущербном проекте, стала иначе рассматривать своих соседей в Южном Кавказе, да и другие государства Восточной Европы, понимая, что в ситуации «коридора» между Россией и Турцией (а вернее, турецко-азербайджанским альянсом) ей необходимы другие партнеры, прежде всего, Армения. Поэтому Армения приобретает нового вынужденного партнера в регионе, с которым она оказывается в «международно-легитимном» проекте «Восточное партнерство».

Несомненно, предполагается, что «Восточному партнерству» удастся преодолеть те неприятные моменты, незрелость, незавершенность и противоречивость, которыми характеризовался благополучно почивший блок ГУАМ. Видимо, проектантам этого проекта необходимо было непременно расширить состав участников, с целью не вызывать ассоциации с предшественником, то есть с ГУАМ. Участие Белоруссии и Армении является как бы сертификатом на новое качество, на новое содержание «Восточного партнерства». Проектанты и инициаторы приняли в проект Белоруссию без особых препятствий, а Армения вошла как по маслу, несмотря на многие претензии в части нарушений демократии.

Таким образом, для Армении сложилась очень непростая ситуация, конечно же, в будущем, когда придется усложнить усилия по лавированию между двумя или тремя «полюсами» и центрами силы. Вместе с тем, внимание России к Армении усилится, и, быть может, в скором времени, удастся выработать согласованную политику в армяно-российских отношениях. Все будет зависеть не столько от обладания политическими или экономическими ресурсами, а также от состояния дел с демократией, а от политических амбиций армянских лидеров. Если Армения предпочтет, как всегда, оставаться в «пассиве», всего лишь, реагируя на внешние вызовы и предложения, то вскоре она окажется между двух огней, не имея возможности ничего приобрести ни в сфере экономики, ни безопасности. В рамках столь противоречивого проекта только самый ленивый не будет пытаться выдвигать инициативы, стараться занять свое место и приобрести новую роль в данной геополитической конструкции. Армения, наряду со многими специфичными проблемами, все же, лишена многих проблем, которыми характеризуются практически все другие участники «Восточного партнерства». Хорошо бы от архаизма и ущербной комплиментарности внешней политики перейти к активным инициативам и собственным вызовам.