ԻԳՈՐ ՄՈՒՐԱԴՅԱՆ

Это было уже достаточно давно. В 90-х годах США приступили к осуществлению планов по обеспечению надежного контроля над воздушным пространством и наземными коммуникациями в Южном Кавказе. В этот период достаточно остро стоял вопрос о той проблеме, которую Турция и Азербайджан не могли решить ни в 1918–20 годах, ни за 70 лет советской политической системы. Речь идет о Мегринском коридоре. Американцы попытались скоординировать обе составляющие своей стратегии – контроль в воздухе и на земле. Эти две задачи оказались тесно взаимосвязанными. Вместе с тем, и сейчас во многом складывается впечатление, что планы США в Южном Кавказе, хотя и были весьма важными, но не могут быть отнесены к стратегическим задачам. Между тем, эти задачи были тесно связаны с глобальной стратегией США в Европе и Евразии, а также с новой доктриной передового базирования, которая тогда только разрабатывалась. Мы приводим сведения о задачах США по развитию сети аэродромов в Азербайджане, чтобы стало ясно, что Мегринская проблема имела непосредственное отношение к глобальным планам.


Генерал военно-воздушных сил США, заместитель командующего войсками США в Европе Чак Уолд назвал страны, в которых могут быть созданы базы HАТО – Азербайджан, Уганда и островное государство Сан-Томе и Принсипи. Об этом сообщает бакинская газета «Эхо» со ссылкой на американские источники. Как отметил Уолд в интервью американской газете Defence news, одна из будущих задач американских военных – патрулирование и обеспечение безопасности нового трубопровода в Азербайджане. Американские военные хотели бы дистанцировать планы создания объектов американских вооруженных сил в Южном Кавказе от существующих военно-политических конфликтов. В этом заключается одна из задач Пентагона в регионе. США стремятся обосновать свое военное присутствие в Южном Кавказе задачами по обеспечению безопасности в Каспийском бассейне. Вся инфраструктура, оставленная Советской армией на территории Азербайджана, полностью разрушена. Теоретически ВС США могли бы использовать авиабазы Насосная (ранее там базировался истребительный полк войск ПВО СССР – истребители МиГ-25), Кюрдамир (ВВС СССР), международный аэропорт Баку, аэродром в Гяндже (104-я воздушно-десантная дивизия ВС СССР), однако большинство этих аэродромов требуют капитального ремонта и переоборудования под стандарты США. Вполне возможно, что с абсорбцией Мегринского коридора связывалось не только наземное сообщение, но и использование воздушного коридора, которое могло бы связать американские авиабазы в Анатолии с регионами Центральной Азии и Каспийского бассейна наиболее коротким маршрутом.


Американские базы будущего разместятся в Польше, Румынии, Болгарии, Азербайджане, Узбекистане, Таджикистане, Kыргызстане, Бахрейне, Кувейте, Oмане и Объединенных Арабских Эмиратах. Охарактеризовать состав и род этих соединений США можно будет по-разному. Например, как мобильные и некрупные, как запасные базы и как дислоцируемые в одном месте не компактно, а достаточно разрозненно. Все это будет сделано быстро – и с не меньшей безотлагательностью. Вместе с тем, грузинские маршруты, связывающие стратегические силы США с Азербайджаном, по всей видимости, не были достаточными, и США хотели бы обеспечить альтернативное направление, то есть, по южным пределам государств Южного Кавказа. Направление Карс – Гюмри – Мегри – Баку стало бы не менее важным, чем Поти – Тбилиси – Баку.


В 90-х годах уже имелись признаки усиления противоречий между Турцией и США, но принципиального ухудшения отношений еще не произошло, и у американцев не было сомнений в том, что Турция останется и в будущем надежным партнером и союзником. Поэтому преодоление Мегринского «клина» рассматривалось США как одно их направлений усиления позиций Турции в Южном Кавказе. На стыке 90-х и 2000-тых годов Пентагон все еще выступал главным лоббистом турецких интересов в США, и многие высокие и не очень высокие чины в Пентагоне были заметно ангажированы турками. Например, вспоминается такой «турецкий болельщик» в Пентагоне, как руководитель Южно-кавказского отдела в этом ведомстве Ричард Чопа, который, по многим признакам, докладывал соответствующим сотрудникам турецкого посольства информацию, которую он получал эпизодически из армянских источников. Наряду с этим, он провалил назначение на пост военного атташе США в Армении этнического армянина. Такую деятельность он не мог осуществлять без санкции своего руководства. Это еще раз говорит о весьма предпочтительном отношении Пентагона к Турции. (Richard C.Choppa – Regional Affairs Officer Russia/Caucasus – Office of the Secretary of Defense Russia, Ukraine, and Eurasia, OUSD(P)S and TR/RUE Room 4D825, The PENTAGON Washington, DC 20301-2600 tel (703)614-6721 ofc, (703)697-7202 alt, (703)697-7093 fax E-mail rchoppa@mail.policy.osd.mil)


Один из американских военных экспертов считает: «Как известно, в Физули и Кубатлы в начале 90-х годов велись интенсивные боевые действия. Поэтому американцы должны будут проводить первоочередные мероприятия, куда входят подготовка места дислокации, очистка территории от минных заграждений, – этого пока не наблюдается. К тому же, американцы прекрасно осознают, что Азербайджан граничит с такими странами, как Иран, Россия, с которыми у США натянутые дипломатические отношения. Официальный Баку возлагает надежды на военное присутствие США, но опасается дислокации военных баз США, что может привести к усилению конфронтации с Ираном и Россией. Размещение американских баз на территории нашей страны возможно в том случае, когда Азербайджан станет полноправным членом НАТО». Тем не менее, не создав в Азербайджане ни одной военной базы, США создали многие условия для базирования своей военно-транспортной авиации в обычное время, базирования прифронтовой авиации в экстремальные периоды, обеспечив военный транзит, ведение операций по прикрытию Кавказско-Каспийского энергетического комплекса и давление на Иран – в соответствующие моменты. Американцам присуще очень внимательно вникать в геополитические особенности и проблемы регионов, при этом, они не забывают надолго уже разработанные проекты и рекомендации и только ожидают нужного момента для развертывания своих глобальных и локальных стратегий, если даже общие и частные задачи меняются. Словом, приятие решений затянулось по различным причинам, и было потеряно «исторически ценное» время, или же, по иной версии, просто США ожидали развязок некоторых событий в регионе, связанных с крупными державами, и предпочли делать то, что было наиболее целесообразным в обозримом и более дальнем будущем.


После достаточно длительного и разностороннего рассмотрения данной проблемы, можно придти к выводу, что США не были готовы и не могли бы вполне обосновать размещение военно-воздушной базы в Азербайджане. Однако, США уже более 10 лет проводят существенные работы по подготовке и модернизации ряда аэродромов на территории Азербайджана. Главным аргументом США является наличие не карабахского конфликта, а ситуация в Каспийском море и азербайджано-иранские отношения. Американцам трудно обосновать свое военное присутствие в Каспийском море наращиванием в каспийском бассейне российских вооруженных сил. Однако иранская тема становится ведущей в кавказской политике США, в связи с чем США выдвинули через Минскую группу ОБСЕ инициативу по размещению миротворческого контингента НАТО вдоль линии армяно-азербайджанского противостояния. Несомненно, что США интересует, прежде всего, приграничная линия вдоль иранской границы по реке Аракс. Одновременно, США пытались решить вопрос о деблокировании коммуникаций, соединяющих Турцию и Азербайджан через Нахичеван и Мегринский коридор. В 2000 году американцы и европейцы осуществили беспримерное давление на политическое руководство Армении, с целью фактической передачи контроля над Мегринским коридором и в районе Сисиана – Биченега Азербайджану, при видимости соблюдения международного контроля.


Безусловно, утрата интереса США к Мегринскому коридору, в некоторой мере, обусловлена благополучным функционированием военного транзита по воздушным коридорам Южного Кавказа. Но наиболее важным фактором явилось то, что США развернули долгосрочную политику сдерживания внешнеполитических амбиций Турции, и их больше не интересует коммуникационная перспектива в направлении Мегри. Предпринимая усилия по осуществлению турецко-армянского урегулирования, США так и не вспомнили о Мегринском коридоре, видимо, не желая привлекать внимание к данной геополитической «точке». Вся эта история с Мегринским коридором продемонстрировала, что по мере усиления США в каком-либо из регионов они меньше нуждаются в партнерах и союзниках в лице крупных региональных держав, как принято говорить, региональных макродержав. Вполне возможно ожидать, что коммуникационный аспект, включая и Мегринский коридор, США включат в общие планы создания противовесов и факторов в политике сдерживания Турции.


США не упустят возможности использования своего контроля над южно-кавказскими коридорами для решения задач по сдерживанию Турции. В связи с этим, Мегринский коридор, видимо останется « на замке», так как именно такая ситуация способствует ограничению задач Турции по осуществлению региональной экспансии. Рассматривая работы американских политических проектантов, можно обратить внимание на то, насколько внимательно США изучают и применяют мотивы поведения России, Турции и Ирана в разработке планов по установлению контроля в Южном Кавказе и в Центральной Азии. В последние годы США и Россия буквально соревнуются друг с другом в осуществлении плагиата в части тех или иных геополитических планов. Поэтому, мотивы политики США в отношении Мегри не могут принципиально отличаться от планов и целей России, а также и Ирана.


Вопрос коммуникаций, по всей видимости, в 90-годы являлся главным в процессе мирного урегулирования проблемы Нагорного Карабаха. По своему значению он во много раз превосходит внешне кажущуюся ключевой проблему статуса Нагорного Карабаха. Все прочие вопросы свою значимость получают лишь постольку, поскольку они влияют на решение проблемы коммуникаций. 90-е годы были периодом политических репетиций американской политики, когда США примеряли свои амбиции на те реальности, которые имели место в Южном Кавказе и в Каспийском бассейне. США только приступали к тем задачам, решение которых позволило бы осуществить успешную добычу и транспортировку нефти и газа, то есть достижению их главной цели в регионе. Американцы в 90-х годах были убеждены, что без полного и окончательного решения проблемы контроля над коммуникациями в Южном Кавказе невозможно приступить к осуществлению нефтяных планов. Американцам тогда казалось, что решение данных проблем будет нетрудным и скорым делом, что обеспечит им необходимый условия безопасности.


Контроль над теми коммуникациями, которые традиционно экономогеографы называют «стержневыми», то есть железной дорогой и старыми нефтепроводами Баку – Тбилиси – Батуми, был очень важным, но явно недостаточным для решения проблем контроля и безопасности. Необходимо было создать сеть аэродромов и взять под контроль рокадное направление, то есть от Батуми до Астары, при различных разветвлениях транспортной сети. Данное рокадное направление со временем оказалось, быть может, более важным в решении общих задач контроля над регионом. Поэтому, Мегринский коридор или Мегринский клин получили важное значение в политике США в отношении Армении и Азербайджана.


Долина Аракса – наиболее безопасное коммуникационное направление для США, но это имело место только до начала 2000-х годов, до ухудшения отношений между США и Турцией. Тогда не только США, но и их партнеры по НАТО оказывали сильнейшее давление на политическое руководство Армении по вопросу о принципиальных уступках по Мегринской проблеме, то есть, речь шла об изменении конфигурации государственной границы в этом районе. Это вызвало крайнюю панику в Тегеране и не меньшее опасение в Москве, которые соответствующим образом и отреагировали на эти события.


Несмотря на довольно длительный период усиления недоверия в отношениях между Турцией и США, перелом произошел в 2003 году, в связи с позицией Турции в войне в Ираке. С тех пор как-то, по мановению волшебной палочки, ни США, ни их партнеры по НАТО больше не интересуются Мегринской проблемой. Создается впечатление, что США и сами не допустили бы уступок со стороны Армении по Мегринскому коридору, так как совершенно не заинтересованы в усилении геополитических позиций Турции. Следует отметить, что США уже успели реализовать задачи по нефти и газу, и в целом система добычи и транспортировки энергоресурсов в Южном Кавказе создана, причем, без каких-либо успехов и подвижек в урегулировании отношений между Азербайджаном, Арменией и Турцией. Конечно, это обстоятельство также способствует забвению проблемы Мегри. Но, наряду с данными обстоятельствами, все же, решающую роль в формировании новой позиции США сыграли новые американо-турецкие отношения.


В настоящее время США активно развертывают свою стратегию в отношении Центральной и Южной Азии, что в преобладающей мере направленно против экспансии Китая в Евразии. Попытки создания американо-индийского альянса также имеют, прежде всего, антикитайский вектор. В этих условиях роль Южного Кавказа снижается в планах США, для которых приоритетное значение приобретают другие коммуникационные направления. При этом, это подвергает сомнению не только значение Южного Кавказа, но и Турции, а роль России и Индии все больше приобретает для США приоритетное значение. Многосложность международной политики не позволяет обывателю и даже политическому классу разобраться в процессах политики США, но уже многое изменилось в глобальных геополитических раскладах, в том числе, в политике США в отношении Южного Кавказа. Изменились и интересы США в части тех или иных коммуникационных направлений. В связи с этим, следует иначе рассматривать намерения США в урегулировании турецко-армянских отношений. Планы по Мегринской проблеме, которые ранее столь заботили американцев, исчерпаны.