ԻԳՈՐ ՄՈՒՐԱԴՅԱՆ

И ИНТЕРЕСЫ МИРОВЫХ ЦЕНТРОВ СИЛЫ

Проблема и положение небольшой провинции Джавахк и соседних районов с территорией около 3,0 тысяч кв.км. и с населением не менее 140 тысяч человек, едва могут быть уловимы и замечены на фоне мировой политики, но если регион Южного Кавказа продолжает оставаться в фокусе международных отношений, то отдельные проблемы и фрагменты региона не могут выпасть из более масштабных интересов. Данные интересы обусловлены, если не новыми геополитическими реалиями, то заметно скорректированными условиями, на которые невозможно не обратить внимания. Более того, в условиях беспредметности дискуссии по проблемам Южной Осетии и Абхазии, которые остаются рычагами весьма слабого и бессодержательного давления на Россию, проблема грузинской провинции Джавахка, населенного преимущественно армянами, может рассматриваться с иными политическими акцентами и стать более значимой проблемой в раскладе интересов, претензий и аргументов кавказской политики.

Несколько лет назад политические руководители Грузии и Армении выдвинули друг другу взаимные предложения, направленные на гашение и полное подавление гражданской общественной деятельности армян Джавахка, что привело к значительному, быть может, труднопреодолимому ущербу для армянского населения, которое выдвигает элементарные требования в части защиты своих этно-политических и социальных прав. Политическое руководство Армении, преследующее принципиальную и стратегическую цель нивелирования и полного «снятия» всех проблем, связанных с отношениями с соседями, то есть Турцией, Азербайджаном и Грузией, встало на путь игнорирования проблем и требований армянского населения Джавахка, согласившись с исторической перспективой утраты этой этнической территории и какой-либо этно-культурной и социальной перспективы. Попытавшись ранее проводить данную политику, опираясь на различные общественные организации Джавахка, политические руководители Армении поняли, что данные организации и группы не могут принять данную перспективу, и приняли решили сделать ставку на некие полукриминальные группы, совершенно не связанные с чаяниями и подлинными интересами местного армянского населения. Данная модель, то есть «связка» – власти Грузии, власти Армении и данные группы, призвана исключить из общественной жизни Джавахка любые организации и инициативы, направленные на осуществление задач по защите прав армянского населения. Данная ситуация и позиция властей Армении совершенно не была «оценена» властями Грузии, которые продолжали репрессивные действия в отношении армянских организаций и активистов. Нет сомнений в том, что, в случае успеха действий грузинских властей в Южной Осетии и Абхазии, в отношении армянского населения южных районов Грузии, несомненно, были бы применены определенные дискриминационные действия, вплоть до элементов этнической чистки.

Следует отметить, что правоохранительные органы, в том числе структура государственной безопасности выполняют задачи по исключению и устранению любых проявлений по защите прав джавахских армян в Армении и в Джавахке. Офицеры государственной безопасности вынуждены, и порой с большой охотой, выполнять эту работу, которая никак не подобает офицерам, мужчинам и армянам. В последнее время армянское руководство вполне ощутимо уяснило себе, что данная политика ограниченно-провинциального и капитулянтского характера привела к утрате даже тех не очень сильных позиций в Джавахке, которые имели место ранее, то есть, два – три года назад. В руководстве Армении происходит переоценка понимания реалий и перспективы, ощущается нарастающая катастрофа, и пришло время ликвидировать принятую постыдную модель и вернуться к поддержке реального армянского общественного сектора в Грузии. Тем не менее, данная позиция Армении и поддерживаемых ею псевдо-общественных групп, которая была вполне понята армянским населением Джавахка, не стала «истиной в последней инстанции», и армяне этой провинции проявили крепкий национальный характер, способность оказать сопротивление репрессивной политике Грузии.

На протяжении длительного времени создавалось впечатление, что Западное сообщество не интересовалось и не предполагало какого-либо вмешательства в джавахскую проблему. Действительно, в условиях определенной солидарной политики США и Европейского Союза в отношении проблем вокруг отношений Грузии и России, джавахская проблема не имела перспективы для публичного рассмотрения на международной арене. Западное сообщество продолжало игнорировать данную проблему, как все другие этно-политические и этно-социальные проблемы в Грузии, считая, что это может стать «ресурсом», играющим на руку России в ее политике. Это в какой-то мере было оправданным, так как Россия проводило в отношении армян Грузии совершенно спекулятивную политику, включая и проблему российской базы. Вместе с тем, в административном аппарате Европейского Союза и в Государственном департаменте США, а также в канцеляриях министерств иностранных дел ведущих европейских государств имеется достаточно документов и материалов по проблеме Джавахка и вообще по этно-политическим проблемам Грузии. Данная проблема нашла отражение в деятельности некоторых хорошо известных в Южном Кавказе и в своих странах организациях неправительственного и полунеправительственного характера в Великобритании, США, отчасти во Франции, в Германии и Швеции. В свое время высокий комиссар по внешней политике и безопасности ЕвроСоюза Хавьер Солана был достаточно информирован о различных аспектах дискриминационной политики Грузии в отношении этнических групп, в том числе в отношении Джавахка. Представляет интерес то, что даже запредельно лояльные организации операционного характера, такие, как Международная межкризисная группа, в своих рапортах не могли не зафиксировать крайне опасные и недопустимые тенденции в политике Грузии в отношении этнических меньшинств. Вместе с тем, ставка на Грузию, как на передовой бастион анти-российской экспансии, была слишком велика, чтобы джавахская проблема могла бы получить отражение в политике Западного сообщества.

Многое в изменениях отношений Европейского Союза к России и к Грузии объясняется событиями грузинско-российской войны августа 2008 года. Данные события, конечно же, имели важное демонстрационное значение и стали серьезным аргументом в пересмотре позиции не только европейцев, но и американцев. В действительности грузинско-российская война стала серьезным поводом и аргументом для обретения новой позиции Франции и Германии, что повлекло за собой изменение политики Европейского Союза, несмотря на оппозицию к политике «большого континентального тандема» Великобритании и, практически, всех вновь принятых в Евро-Атлантическое сообщество стран Центрально-Восточной Европы. Правительства правых во Франции и в Германии, а также в менее крупных европейских странах, которые, казалось бы, были призваны и посылали немало сигналов по поводу укрепления НАТО и сотрудничества с США, на самом деле стали выразителями некоторого французского «атлантического модернизма» и германской «зрелой политической элиты», понимающих, что продолжение позиции «оппозиции» к атлантизму приведет к еще большей утрате роли и места ЕвроСоюза в мировой политике. При этом, некоторая разобщенность Франции и Германии, чего не было ни 20, ни 10 лет назад, как ни странно, подчеркивала готовность этих стран проводить в мире более значимую, не зависимую от англо-саксонского блока политики.

Политический «стратегический романтизм» в отношениях с Россией, которые проповедовали Ф.Миттеран, Ж.Ширак, Г.Коль, Г.Шредер, был заменен прагматизмом и «менеджерскими приемами» в политике Н.Саркози и А.Меркель, которые, несмотря на видимую критическую позицию в отношении России, совершившей «непропорциональную агрессию», поняли, что настал очень удобный и неповторимый момент для ускорения создания реального тройственного геоэкономического, и, возможно, в какой-то мере, геополитического альянса Франция – Германия – Россия. Данная политика не могла не привести к принципиальному пересмотру позиции европейцев к Грузии, и вовсе не в качестве «дани уважения» России, а в части убедительного обозначения критики политики США. Европейцы долгое время вынуждены были потворствовать политике США в прикрытии совершенно неадекватной позиции Грузии, что не могло продолжаться вечно и нашло свое логическое завершение. Франция и Германия и другие партнеры в Европе, без оглядки на Вашингтон, выдвинули ряд предложений в сотрудничестве с Россией в виде масштабных проектов в поставках военной и машиностроительной продукции, в осуществлении ключевых инвестиционных проектов в энергетике. Данные проекты стали не очередным этапом сотрудничества, а признаком совершенно новых интеграционных геоэкономических отношений. Вашингтон и Лондон очень скоро поняли, что выступать против этих проектов бессмысленно. СМИ англо-саксонских стран попытались представить эти проекты с точки зрения групповых и партийных интересов правящих политиков во Франции и Германии, но вся эта пропаганда остается всего лишь поводом для ответных действий континентальной Европы.

Американская и в какой-то мере британская политика в отношении Грузии привела к ничем не оправданному возрастанию рисков и угроз и создала условия для предпосылок перерастания данного локального конфликта в региональную войну. Кроме того, «счеты» европейцев с американцами по поводу Грузии (а также Украины) включали такой аспект, как попытки бесцеремонного проталкивания этой страны в НАТО. Визиты М.Саакашвили в Париж, Берлин, а также в Лондон осенью 2007 года, а также апрельский 2008 года саммит НАТО в Бухаресте продемонстрировали то, что отношение европейцев имеет не только эпизодическое значение и вовсе не ограничивается проблемами отношений с Россией. Европейцы не собираются рисковать своей безопасностью из-за игровых ситуаций администрации Дж.Буша. Конечно, анти-бушизм европейцев сыграл определяющую роль в формировании новой европейской внешней политики, а также в усилении солидарности европейцев в продвижении Лиссабонского договора. Победа Б.Обамы была воспринята в Европе как «собственная» победа, с этим поворотом в политике США связываются многие чаяния и ожидания в Европе, и не только в узких политических кругах. Весь истеблишмент, все общество, в особенности лево-либерального толка, ожидают свертывания амбиций «идеологии» бушизма, неких неоконсервативных и право-консервативных поползновений, а также понимания в Вашингтоне значения партнерства с Европой. Если сформулировать эту ситуацию предельно кратко, то между ЕвроСоюзом и США впервые началась уже не политическая, а геополитическая борьба, что предполагает влияние в регионах.

Вместе с тем, было бы ошибочным ограничиваться рассмотрением изменений отношений к Грузии в Западном сообществе только с позицией Европейского Союза и ведущих европейских государств. США не могут не принять во внимание низкий уровень способности грузинской элиты в выполнении не совсем внятных согласований по поводу всевозможных авантюр в регионе. Политика США в отношении всего пространства Евразии от Балкан до границы с Китаем заметно скорректирована. Американцы оказались в сложнейшей ситуации в связи с афганско-пакистанской проблемой, связанной в стратегической перспективе с формированием глобального «пояса» безопасности вокруг Китая, образования американо-индийского альянса, пересмотром позиций США в Юго-Восточной Азии и в Центральной и Южной Азии. Эту проблему сложно решать не только без сотрудничества с европейцами, но и русскими. Использование российских и центрально-азиатских (то есть «северного направления») коммуникаций позволит сделать решение логистических, и не только таковых, проблем менее затратным и более оперативным. Без тесного сотрудничества с Европой и Россией невозможно решить и проблему ядерной программы Ирана. В связи с этим, заметно корректируется роль и функция Южного Кавказа. Значение данного региона, которое включало две основные составляющие – военный транзит и энергетические коммуникации, скорректировано в сторону явного уменьшения значения военного транзита и в пользу рассмотрения его как «резервного», но никак не ключевого региона. Энергетика остается важной сферой, но Россия летом 2008 года продемонстрировала, что ее действия были достаточно аккуратными, и энергокоммуникации не были затронуты. Судя по ценам на нефть, эти события не повлияли заметно на энергетическую ситуацию ни в сфере цен, ни в части страховых рисков.

Американцы продолжают укреплять оборонный потенциал Грузии, осуществляются поставки различных вооружений, но в масштабах даже Южнокавказского региона это имеет весьма ограниченное значение. Данные усилия направлены на продолжение осуществления планов США по укреплению способности Грузии в защите безопасности и успешности обеспечения безопасности универсальной транзитно-сервисной функции этой страны. После разрушения оборонного потенциала Грузии вряд ли изменились внешние и внутренние условия безопасности страны, и ее функции продолжают оставаться задействованными американцами. Быть может, «грузинский участок» коммуникационной стратегии США является наименее затратным и проблемным для обеспечения безопасности, и данные вооружения, поставляемые ей, никак не заметны для американцев на фоне решения глобальных задач. В этой ситуации, европейцы достаточно принципиально заинтересованы в дискредитации политики, направленной на «прикрытие» любых грузинских спектаклей по демонстрации демократической и толерантной политики либерального свойства. Грузии предстоит продолжать транзитно-сервисные функции, но в более ограниченном формате и в новых де-факто «признанных» границах. Грузинский политический класс не оставит целей осуществления полной и окончательной этнической чистки на контролируемых территориях, и это приведет страну к продолжению катастрофы. Этническая политика Грузии, несомненно, займет более важное значение в мировой политике. Грузия имела все возможности стать демократической, полиэтничной страной, но этого не произошло из-за мелких, ничем не оправданных амбиций ее элиты, которая так и не сделала никаких выводов из событий последних 20 лет.

Как видим, джавахская проблема, проблема простого, крепкого народа, который не захотел идти на уступки временщикам и «клоунам от респектабельного шапито», вырастает до статуса мировой политики, и, несомненно, станет рассматриваться даже при столь бездарной позиции руководства Армении.