ԻԳՈՐ ՄՈՒՐԱԴՅԱՆ

Азербайджан и Грузия традиционно рассматриваются не только дружественными государствами, но и партнерами и союзниками, которых объединяют достаточно серьезные договора в сфере политики и экономики. В целом, Азербайджан и Грузия являются важными звеньями в стратегии США и Великобритании по добыче и транспортировке нефти и газа, а также, в части военного транзита. Оба государства находятся под довольно сильным контролем Западного сообщества, прежде всего, США. Они представляют собой некий геоэкономический полигон, где испытываются различные схемы адаптации различных инициатив США и Великобритании, которые пытаются политизировать регион Южного Кавказа и использовать его политических условия, как рычаг давления на Иран и Россию, хотя данные задачи, которые остаются половинчатыми, приводят к противоречию к генеральной целью американско-британского тандема: добычи и транспортировки нефти и газа. США и Великобритании, при участии Европейского сообщества пытаются привести регион к некоторому знаменателю в политическом и социальном смысле, на основе общности интересов. Стержнем данной политики должны стать Грузия и Азербайджан. Данные условия действительно благоприятно влияют на развитие азербайджанско-грузинских отношений, но в 2005 – 2006 годах проявился ряд противоречий в интересах между двумя странами, которые, в сущности, были всегда, но находились в латентном состоянии и проявились, при определенных вновь возникших условиях. Ключевым обстоятельством, которое выявилось в 2005 – 2006 годах стало завершение сооружения двух важнейших энергокоммуникаций: нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан и Транскавказского газопровода Шахдениз – Эрзурум, которые вместе со реконструированным старым нефтепроводом Баку – Супса образовали основную систему энергетических коммуникаций в Южном Кавказе, которые связывают Азербайджан и Грузию. Хотя и Азербайджан, в свое время пошел на существенные уступки в части распределения прибыли от эксплуатации данных коммуникаций, региональный результат от создания данных энерго-коммуникаций для обеих стран оказался совершенно различным.

Доходы Азербайджана, которые зависят от функционирования данных коммуникаций в десятки раз превосходят доходы Грузии, которая оказалась, в сущности «Панамским каналом» в общем энергетическом комплексе Кавказа и Каспиского моря. Если, на стадии проектирования, предполагаемые доходы, которые должна была получить Грузия, казались весьма значительными, то теперь, это всего лишь небольшая часть доходов грузинского государственного бюджета. Если в 2002 году госбюджет Грузии составлял не более 370 млн. дол, то в 2007 года объем запланированного бюджета составляет около 1600 – 1700 млн. долл., и общие доходы от транспортировки топлива (включая железнодорожные перевозки нефти) составляют не более 100 млн. долл., при максимальном использовании перевозочной мощности. За последующие 20 лет, по оценке Международного Валютного Фонда, Азербайджан получит 175 млрд. долл., прибыли, или более 8,7 млрд. долл., в год, при не очень высоких ценах на нефть. Конечно же, это несопоставимые величины, что стало важным раздражающим фактором для Грузии, которая во имя сооружения данных энергокоммуникаций и обеспечения транспортировки нефти в западном направлении вошла в долговременную и жесткую конфронтацию с Россией, что нанесло огромный политический и экономический ущерб стране, который никак невозможно сопоставить с доходами от транспортировки нефти и газа. Кроме того, на протяжении многих лет Грузии придется выполнять задачи по защите и обеспечению безопасности данных коммуникаций, что само по себе требует затрат и еще более приведет к ухудшению отношений с Россией. Многие политики и аналитики в Грузии предпочитают пересмотреть восприятие данной ситуации, и связывают, во многом, утрату Грузией Абхазии и Южной Осетии с участием Грузии в этих проектах. 2006 год ознаменовался новой доктриной США по переориентации энергетических и сырьевых ресурсов Центральной Азии на Южную Азию, что в еще большей степени локализировало, так называемый, «Евразийский коридор», и лишило Грузию надежд на существенное увеличение доходов от транзита.

Данное обстоятельство стало «базовым» для возникновения и развертывания различных проблемных вопросов, как, положение азербайджанского населения в Грузии, частная торговля между двумя странами, культурно-исторические вопросы. Азербайджан и Турция достаточно эгоистично отнеслись к проблемам Грузии в сфере энергоснабжения и поставок газа, в условиях, когда поставки газа из России были поставлены под вопрос, из-за высоких цен на газ. При завершении сооружения газопровода «Шахдениз – Эрзурум», Грузия оказалась в весьма ущербном положении, так, как данное столь крупное предприятие не обеспечит ее газом, даже, в приближенном объеме, который ей необходим, в ближайшие годы. В политических кругах Грузии уже обсуждается вопрос о том, что необходимо пересмотреть тарифы на транспортировку нефти и газа, так, как в момент принятия решений о сооружении данных объектов, цены на нефть были вдвое ниже нынешних, а цены на газ в регионе в 4 – 5 раз ниже. Конечно, это не вполне достаточный аргумент, но для грузинской интеллектуальной ментальности, этого вполне достаточно, чтобы пересмотреть тарифы на транзит энергоресурсов. Это не может не привести к усилению противоречий между Грузией и Азербайджаном, и в это будут вовлечены западные компании и правительства.

Грузия ощущает опасность попасть под сильное влияние турецко-азербайджанского альянса, но вынуждена идти в этом направлении, так, как у нее отсутствуют иные способы решения проблем экономики и энергетики и довести до завершения планы превращения Грузию в транзитную страну межрегионального значения. Данное влияние Турции и Азербайджана, наряду с необходимостью получения дополнительных доходов, стало фактором поиска альтернативных направлений экономического сотрудничества в регионе. Выясняется, что атлантические державы, несмотря, на мощное политическое и экономическое присутствие не в состоянии решить проблем государств региона, у которых сложились напряженные отношения с соседями, особенно с более крупными соседями. В настоящее время, когда конфронтация Грузии с Россией достигла столь высокого уровня, задача безопасности в отношениях с Турции и Азербайджана стала актуальной, и власти Грузии уделяют этому возрастающее внимание. Данная проблема, во многом, усиливается, в связи с известным ухудшением турецко-американских отношений, а также, с практическим «закрытием» европейской перспективы для Турции. Осенью 2006 года Турция заявила, что в случае выяснения отсутствия для нее европейской перспективы, она пересмотрит или вообще откажется от обязательств по проведению сдержанной и умеренной политики в Южном Кавказе и на Балканах, которые имеют место между Турцией и Европейским Союзом и США. Однако, Грузия, пока, не имеет определенных альтернативных проектов, и не может отказаться от перспективы подпадания под влияние и, практически, зависимость от турецко-азербайджанского альянса. Грузинских политиков и аналитиков волнует, также, перспектива укрепления турецко-российских отношений, которые базируются не только на геоэкономических проектах, но и на взаимные интересах в части противостояния американской политике в Черном море, на Кавказе и в Центральной Азии. Турецко-российский альянс может стать неприятным обстоятельством для грузинской политики на достаточно длительную перспективу.

Армянско-грузинские отношения носят противоречивый характер и, по существу, складываются и формируются только сейчас, по прошествии многих лет приглушенных конфликтных ситуаций и проблем. Политический класс и грузинское общество, в целом, всегда считали, что Грузия является фаворитом Западного сообщества и рассматривается отличительно, как более статусная и «продвинутая» страна в смысле демократии и гражданского общества. Кроме того, Грузия считала себя главным проводником западных ценностей и политики в регионе, главным агентом в борьбе с российским политическим экспансионизмом. Грузинское общество относило Армению к странам «второго сорта», никак не соответствующую европейской политической ментальности. В первой половине 90тых годов, в Грузии рассматривали Армению, как экономического аутсайдера Южного Кавказа, не имеющей никаких перспектив экономического развития. Грузия, длительное время, не располагавшая боеспособными вооруженными силами и организационными рычагами, предпочитала выжидать, наблюдая за армянско-азербайджанским противостоянием, в котором важную роль играла Турция, блокировавшая Армению, ожидая подпадание Армении под полную зависимость от Грузии в плане коммуникаций и жизнедеятельности. Зависимость Армении в сфере коммуникаций сохраняется и сейчас, но это мало, что дало Грузии в политическом смысле. Экономика Армения является наиболее диверсифицированной в Южном Кавказе, ориентируется на наиболее развитые и престижные рынки. Армения первой провела основные мероприятия по реформированию экономики, экономическое законодательство является наиболее либеральным. Армения избрала модель индустриальной, многоотраслевой страны, которая развивается в условиях отсутствия стратегических инвестиций. По производству Валового внутреннего продукта на душу населения (по покупательной способности) 4500 долл., значительно превышает данный показатель по Грузии – 2900 долл.. Армения далека от замыслов создания транзитно-сервисной модели экономики и продолжает развивать сферы материального производства.

Грузинские рынки хорошо знакомы с армянской промышленной продукцией, Армения осуществляет инвестиции в табачную, легкую и транспортную отрасль, а также, в банковскую сфере Грузии. В оборонной сфере Грузия все еще значительно уступает Армении, и даже не ставит перед собой цель обеспечить паритет. На международной арене, выясняется, что армянская модель развития внешней политики имеет ряд преимуществ, так, как приоритеты Грузии привели ее к конфронтации с Россией и тем самым резко ограничили ее внешнеполитические и экономические возможности. После определенного периода замалчивания и гашения критики в отношении Грузии со стороны Западного сообщества, прежде всего, со стороны европейских структур, данная критика стала последовательной и достаточно сильной, что привело к некоторому уравновешиванию отношений Западного сообщества с Грузией и Арменией. Наряду с этим, за период 2003 – 2006 годов, Грузии удалось преодолеть инерционную ситуацию в экономическом развитии, создать новые условия в сфере администрирования и упорядочивания отношений с регионами. Вместе с тем, данные успехи в экономике стали возможными в условиях значительной помощи США, Европейских государств и международных финансовых организаций, а также, связаны с организационной работой в части проведения приватизации, получения доходов от энергокоммуникационного строительства, сокращения теневого сектора экономики. Однако, многие из данных экономических ресурсов исчерпаны, темпы развития реального сектора экономики крайне и инвестиции в реальный сектор незначительны.

Таким образом, Грузии не удалось добиться политических, экономических и оборонных преимуществ в сравнении с Арменией и сложился некий паритет политических возможностей, так, как Армения, располагая партнерскими отношениями с Россией и Ираном, находясь в конфронтационных отношениях с Турцией, тем не менее, успешно интегрируется в Западное сообщество, а Грузия, являясь близким и доверительным партнером Запада, не располагает, пока, аналогичными отношениями с Ираном и Россией, а отношения с Турцией становятся несколько проблематичными из-за возрастающих амбиций последней. Данный паритет, который сложился в результате развития внешних и внутренних условий, кроме того, подкрепляется усиливающимися взаимными интересами. Грузия, все более, оказываясь в русле политики турецко-азербайлданского альянса, в условиях продолжающейся конфронтации с Россией, и утратившая надежды на возращение контроля над Абхазией и Юго-Осетией, находящаяся в поиске дополнительных источников доходов от наращивания транзитных функций. Во внутренней политике Грузии, также, не совсем ясны перспективы, грузинское политическое руководство находится под сильным давлением внешних и внутренних сил, на повестке дня продолжает находиться вопрос о ротации власти. В данных условиях, Грузии совершенно незачем входить в режим конфронтации с Арменией, что, не принося никаких позитивных результатов, может привести к утрате контроля над армянонаселенной провинцией Самцхе-Джавахетией.

Вместе с тем, вследствие беспримерного усиления напряженности в Южном Кавказе, и особенно, в грузинско-российских отношениях, а также, нарастанием политических амбиций Турции и Азербайджана, выяснились те реальные перспективы, которые ожидаются в грузинско-армянских отношениях. Стало ясно, что Армения важный партнер Грузии, и способна решать многие экономические вопросы в различных отраслях грузинской экономики. Грузия продемонстрировала, что блокирование энергетических и транспортных коммуникаций по отношению к Армении, приведет к дезорганизации многих составляющих грузинской экономики, поставит под угрозу политическую стабильность внутри Грузии, к осуждению и усилиям Запада по преодолению данных действий, приведет к изменению баланса сил в Южном Кавказе, в чем Грузия явно не заинтересована. Грузия стала рассматривать партнерство с Арменией, как возможность маневра и реализации альтернативных проектов в экономической сфере. Грузия стала понимать, что одновекторное развитие уязвимо и чревато сильной внешней зависимостью.

Грузия достаточно сдержано отнеслась к ряду конфликтных моментов, которые имели место в Самцхе-Джавахетии, опасаясь совершенно непредсказуемых последствий. В значительной мере, Грузия опасается реакции России и Запада, в случае ухудшения отношений с Арменией. Грузия заинтересована, также, в развитии тройственных отношений с Арменией и Ираном в экономической сфере. Следует отметить, что в грузинском обществе, сразу после завершения карабахской войны, сложились различные фобии в отношении Армении, считая практическую невозможность противостояния вооруженным силам Армении. Кроме того, грузинские политики очень серьезно относятся к деятельности армянского лобби в США, которое сумело добиться участия США в контроле над процессами, которые происходит в Грузии в отношении армянского населения. Очень важным для Грузии является не допущение вмешательства России в грузинско-армянские отношения, что вызывает особую обеспокоенность грузинского политического руководства.