ԻԳՈՐ ՄՈՒՐԱԴՅԱՆ

Значимость направлений внешней политики Турции определяется не только и не столько ее целями и задачами, сколько интересами мировых и региональных центров силы. Влияние Турции в таком регионе, как Кавказ, конечно же, придало бы Турции больший вес, но, во-первых, экспансия на кавказском направлении – не самая легкая задача, во-вторых, даже более сильное присутствие на Кавказе не привело бы к принципиальному росту авторитета влияния Турции в мире. Кавказ был и остается, несмотря на его геостратегическую значимость и ресурсы углеводородов, маргинальным в геополитическом смысле регионом. США имели возможность ощутить это сполна, когда, затратив немалые политические и материальные ресурсы, обрели весьма «рядовой» транзитный коридор, не говоря о том, что так и не удалось вполне абсорбировать государства и общества Кавказа.

Центральная Азия – более важная геополитическая «карта», но Турции нелегко утвердить свои позиции в этом регионе, который в географическом, стратегическом, политическом и культурном отношении весьма далек от Анатолии. На протяжении последних 20-и лет Турция имела возможность оценить и примерить свои возможности в Центральной Азии, а также на Кавказе и на Балканах, и она поняла, что ее ожидают значительные затраты ресурсов и времени, при отсутствии гарантий обретения новых позиций. Имеется достаточно много признаков того, что Турция, оставляя открытыми планы экспансии в регионы Балкан, Кавказа и Центральной Азии, предпочитает на первом этапе «неоосманизма» обрести новые позиции на Ближнем Востоке, то есть, в регионе, где решается судьба турецкого великодержавия.

Ведущие державы Западного сообщества предпочли бы видеть экспансию Турции не в ближневосточном, а в евразийском направлении, для отвлечения внимания Анкары от наиболее важного в стратегическом отношении для Запада Ближнего Востока. Но, когда Турция откровенно демонстрирует, где расположено ее приоритетное направление, и выдвигает множество конкретных планов по этому региону, Запад начинает действовать, причем, очень быстро и почти вызывающе.

Стратегия и тактика «сдерживания» экспансии какого-либо государства или движения предполагает разнообразные и порой противоречивые действия, давление, противовесы, уступки и вновь давление, и множество других приемов. Следует отметить, что Западные державы, все же, не развернули свою политику по сдерживанию Турции, между ними нет, в полной мере, координации усилий. Более того, Западные государства находят возможным использовать нынешнюю политику и амбиции Турции друг против друга. Но, тем не менее, некоторая координация усилий, все-таки, существует, и на «крутых поворотах» региональной политики данная координация усилий становится очевидной.

Одним из важных способов сдерживания экспансии Турции в направлении Ближнего Востока является вовлечение Турции в проблемы региона, но исключительно в негативном смысле. Предполагается вовлекать Турцию, как члена НАТО и партнера Запада, в различные операции по принуждению, именно в то, что происходит сейчас в Ливии. Ни американцы, ни европейцы не допустят более активной роли Турции в подобных операциях, но попытки Турции демонстрировать свое критическое отношение и совершенное неучастие в критических ситуациях на Ближнем Востоке представляется недопустимым. Турция не должна иметь возможности занять более предпочтительную позицию и занимать в рамках данных процессов позицию арбитра или активного участника, находящегося над схваткой. Соучастие Турции в ближневосточных событиях, но не в процессах, в качестве соподчиненного партнера, является наиболее удобным для Западных государств.

Вполне возможны такие сценарии и такое развертывание событий в тех или иных странах Ближнего Востока, когда даже минимальное соучастие Турции станет недопустимым, но там, где выводится на арену НАТО, соучастие Турции – непременное условие более-менее нормальных отношений Запада с ней. До настоящего времени Запад наблюдал за различными процессами на Ближнем Востоке и выбирал возможность предпринять инициативы по вовлечению Турции. При этом, совершенно очевидно, что, несмотря на всевозможные попытки Великобритании установить с Турцией некие «особые» отношения партнера и посредника в ее дискуссии с США, Францией и Германией, именно Лондон стал одним из участников «приобщения» Анкары к схеме отношений, когда ей отводиться соподчиненная роль по «принуждению». Этот прием вполне соответствует политике Великобритании, которая на протяжении длительного времени выстраивает политику в отношении Турции, предполагающую преодоление дистанцирования Анкары от англо-саксонского блока.

Но, в определенном аспекте французской внешней политики, это направление британской политики может быть очень полезным, если между Парижем и Лондоном будет определенное согласование действий. Франция и Великобритания не так давно пришли к заключению военного договора, и французы могут надеяться на более тесное, не только военное, но и политическое сотрудничество. Возможно, в случае с Ливией имеются некоторые иные постановки вопросов во французско-британских отношениях, но вовлечение Турции в эту операцию НАТО не может не быть инициировано именно этими двумя европейскими государствами, конечно же, с участием США.

Так или иначе, европейские инициативы в отношении Турции в настоящее время выглядят более активными и более содержательными, нежели попытки США, и это понятно, так как угрозы, относящиеся к Европе, более предметны и актуальны, чем угрозы, исходящие от Турции по отношению к США. Париж в последние месяцы столкнулся с некоторым неприятием со стороны Германии в отношении ряда европейских и региональных проблем. В связи с этим имеет место применение давних французских методов балансирования между ведущими европейскими державами, и Париж принял решение продемонстрировать Германии возможность альтернативного партнерства, в рамках Европы. Конечно, Германия это не скоро забудет и станет искать пути создания новых условий, когда ее политика стала бы более независимой от французской. Но в отношении Турции не может быть больших разногласий, так как турецкий фактор для Германии так же неприятен и становится уже опасным, как и для Франции.

Турция нашла возможным выдвинуть политические претензии непосредственно к Германии и к Франции, причем, одновременно, что, несомненно, найдет реакцию в политике Парижа и Берлина и подтолкнет их к согласованию усилий в турецком направлении. Как будут реагировать США на данные и иные инициативы европейцев по отношению к Турции, также вполне понятно. Американцы отлично понимают, что политика сдерживания Турции в полноценном формате может быть осуществлена только в согласовании с европейцами, и необходимым условием проведения успешной политики такого свойства являются определенные договоренности с ведущими европейскими государствами.

В случае с Ливией Турция была поставлена именно в условия соподчиненного партнера и поняла однозначно свою роль и свое место в трансатлантических отношениях. Руководство Турции, конечно же, оказалось в замешательстве. В Анкаре поняли, что ей отвели весьма неприглядную роль в ливийской операции, а отказ от такой роли означал бы, наверняка, значительное дистанцирование от НАТО, и то, что могут позволить себе Германия и Польша, не может позволить себе Турция, так как слишком много было сказано до того по поводу ответственности и даже некой миссии Турции на Ближнем Востоке. Турции предложено и нарочито весьма солидно предложено стать соучастницей довольно продолжительного плана действий в отношении, видимо, не только Ливии, но и многих проблем, которые могут возникнуть в скором времени на Ближнем Востоке. На протяжении нескольких лет Турция пыталась всячески привлечь внимание к своей политике в этом регионе, как страна, которая проводит вполне независимую политику, и выполнять роль «протектора» Ближнего Востока, «локомотива» определенных движений и политики ряда арабских государств. Теперь арабские государства имели возможность наблюдать «независимые» возможности своего новоявленного «патрона».

Включить Турцию в определенные интриги такого региона, как например, Балканы, Европе совершенно нежелательно. Европейцы весьма предусмотрительно относятся к Балканам и к любому региону, непосредственно включаемого в европейское политическое пространство. Попытки Турции «привязать» к своим стратегическим планам такие страны, как Босния, Албания или Косово, весьма внимательно отслеживаются европейцами, хотя ни ведущие европейские государства, ни Европейский Союз не обладают пока сколько-нибудь адекватной политикой, предусматривающей должное реагирование на экспансию Турции в регионах Юго-Восточной Европы. Какая либо интрига на Балканах вообще не желательна, а вот Ближний Восток – это наиболее удобная арена для хронического «привязывания» Турции.

Но и Ближний Восток не всегда может быть удобен для проведения политики включения Турции в различные проблемы и кризисы. Например, для Франции проблемы, включая революционные события в Сирии и в Ливане, совершенно не приемлемы. Сирия и Ливан для Франции – важные партнеры, и, несмотря на некоторые проблемы с сирийским руководством, Франция продолжает рассматривать их как «зону влияния». Для США Сирия и Ливан, напротив, очень удобные страны для решения многих острых проблем, что оказывает влияние на весь Ближний Восток. Европейцы так и не освоили «логические технологии» воздействия на регион, а Великобритания неизменно выступает только в партнерстве с США.

«Привязка» Турции к таким подрегионам, как Персидский залив или Судан, невозможна, так как это чревато более чем крупными скандалами и, вообще, незачем ни Западу, ни арабским странам, ни Ирану. В нынешней ситуации имеются только две страны, где Турция могла бы увязнуть и оказаться в длительной ситуации регионального «болота» – это Ливия и Ирак. Ливия – это не самая подходящая страна, куда можно было бы включить Турцию и прочно привязать ее, хотя бы потому, что Ливия слишком далека от тех арен, где Турция могла бы оперировать политическими и военными ресурсами. Даже если Западные партнеры исчерпают свои задачи и позволят Турции утвердить в этой стране свое присутствие, это не допустит Египет – лидер арабского мира, который слишком ревностно всегда относился к ситуации в Ливии и к политике М.Каддафи. Сейчас Египет ослаблен, но это будет продолжаться не очень долго, и он непременно вернется к делам арабских стран.

Иное дело Ирак, который представляет собой проблему на десятилетия, и на этой территории, после вывода американских войск, будут происходить события, которые будут воздействовать на весь регион, в том числе, на Турцию и Иран. Более года назад в американской политической литературе было отмечено такое выражение: «курдско-иракское направление», что означает вовсе не только отношения между арабами и курдами в Ираке, а комплекс отношений между турками, курдами и арабами. Ничто в мире не может стать столь брутальным и угрожающим в современном мире, как ситуация в Ираке. Возможно, было обращено внимание, что глобальные нефтяные компании и ведущие державы Запада – крупнейшие потребители нефти и газа, вовсе не заинтересованы в появлении на мировом энергетическом рынке «большой» иракской нефти, если иметь в виду, что нынешние объемы добычи и экспорта иракской нефти все еще не столь велики. Мировая экономика вполне приспособилась к функционированию и без иракской нефти и ищет пути нивелирования влияния ближневосточной нефти.

Как политический «полигон» Ирак представляется гораздо более ценным, чем нефтяная «бочка», хотя с самого начала иракская проблема была, видимо, задумана как именно «бочка», где зарезервированы запасы нефти для второй половины 21 века. Не случайно и Иран, и Турция, и Саудовская Аравия достаточно побаиваются ситуации в Ираке, и в любом случае пытаются держаться от него на некоторой дистанции. Наиболее активной оказалась Турция, но вскоре поняла, что ее, действительно, втягивают в очень неприятные сюжеты. При этом, если Иран имеет в Ираке такие определяющие позиции, как шиитское население, и несмотря на крайне испорченные отношения с курдами, все же, выступает как главная страна иранского мира, то ссылки Турции на туркаманов весьма сомнительны, и Турции, скорее, импонируют арабо-суннитские политические группы, позиции которых существенно ослаблены и надолго. Кроме того, если Иран далек от каких-либо имперских намерений и пытается лишь сдержать внешние враждебные «атаки», то неоосманизм представляет собой весьма агрессивную политическую доктрину, совершенно неприемлемую для арабского и ирано-шиитского миров.

Ливия явилась демонстрационным материалом для многих сюжетных линий, но в части проблем Турции ливийская операция явилась серьезным испытанием для турецких лидеров, которым предстоит сделать выбор, насколько Анкара и далее может продолжать свой «новый» внешнеполитический курс. Если Анкара не скорректирует свою политику, что было бы в данной перспективе весьма разумным, учитывая другие провалы в ее внешней политике, то возникнет, действительно, новая и весьма принципиальная ситуация дальнейшего дистанцирования Турции от НАТО и вообще от Запада. Данная перспектива предполагает втягивание ее в более масштабные боевые действия на этом самом «иракско-курдском» направлении, которое станет для Турции ближневосточным «Вьетнамом», который американцы и европейцы просто сбросят на нее как главный «приз» за неуемные амбиции.

Данная большая региональная война может распространиться на территории Турции, Ирака, возможно, и Сирии. В этом случае ни правительство и политическое руководство Иракского Курдистана, ни правительство самого Ирака не смогут остаться в стороне от происходящих событий, и, по сути, это будет означать войну курдов и арабов против Турции. Сейчас уже не может быть никаких сомнений в том, что курдские политические и боевые группы подготовлены на совершенно ином уровне и готовы к обширным боевым действиям на всей территории Турции. Нынешние политические лидеры Турции, а также турецкие военные круги понимают всю опасность такого сценария и находятся на пороге принятия серьезных решений по поводу как внешних, так и внутренних политических проблем. Конечно, Турция обладает огромным военно-экономическим потенциалом для отражения «большой курдской атаки» на «курдско-иракском» направлении, но, если Турция в этой борьбе окажется без должной поддержки НАТО и Запада, то, даже при благоприятных исходах «большой региональной войны», страна окажется перед лицом очень плохой перспективы внешней политической и экономической изоляции.

Новые сюжеты и сценарии возникают неожиданно и вопреки самой железной логике, если не предпринимать превентивные действия, и очень похоже на то, что Турция, видимо, готова временно отказаться от своих актуальных внешнеполитических планов, ради исключения такой опасной перспективы, как изоляция и блокирование.