ՄԱՆՎԵԼ ՍԱՐԳՍՅԱՆ

Последний месяц уходящего года ознаменовался важнейшими событиями. Вокруг всех ключевых для Армении проблем, как-то, состояние политической системы, карабахский вопрос, проблема международного признания Геноцида 1915 года, наметились активные процессы, «грозящие» радикально изменить внутреннее и внешнеполитическое положение страны. Возникает ощущение, что нагнетаемые в течение двух лет страсти внутри Армении и вокруг нее, прорвали существующий баланс взаимоотношений на всех уровнях. 2 декабря на саммите в Астане «треснула» могущественная ОБСЕ, оставившая бесхозной процесс урегулирования карабахской проблемы в рамках Минской группы. Неожиданно Конгресс США снова вспомнил о резолюции № 252 по признанию Геноцида армян. А внутри властной системы Армении начался «разгул» кадровых перетасовок, начало которым послужил политический крах одиозного мэра Еревана.

Если учесть и то, что 9 декабря парламентское большинство не найдя иного метода разрешения цейтнотной для себя ситуации «сбежало» от голосования по проекту признания НКР, то можно смело утверждать, что Армения вошла в полосу неразрешимых проблем. Политическая система страны, попросту, потеряла ресурс способностей для адекватного реагирования на вызовы в рамках формально приписанных законом правил. Голосовать в рамках предписанных законом правил стало невозможным, открывать уголовные дела стало невозможным даже по фактам откровенных преступлений, политику по НКР приходится проводить на основе «незаконных» поправок к государственному закону. Такое положение дел смело можно квалифицировать как коллапс политико-правовой системы.

Сложившееся в Армении положение можно рассматривать со многих точек зрения и по различным аспектам. Понятно, что долгое время держащийся на «законе олигархов» политический режим Армении, встал перед фактом крушения этого важного механизма сохранения своей стабильности. Одно лишь изменение позиции внешних покровителей (выявление связей властей Армении с преступными структурами в США и России, обнародование информации о незаконных поставках оружия «террористам») привело к потере равновесия во властном эшелоне Армении. На глазах у всех «всесильные» стали проявлять свое бессилие (банкрот Гагика Бегларяна и телекомпании АЛМ – наиболее яркие примеры), высшие фигуры власти вошли в образ властителей судеб чиновников и общества, а корпус поддержки властей впал в состояние оцепенения. Высшая власть пошла по пути «сдачи своих». Это может быть свидетельством уже возникшего коллапса властного лагеря как следствия указанного коллапса политико-правовой системы.

Чем все это завершится – покажет время. Обычно, всякая власть в такой ситуации идет на централизацию – иной идеи в головах высших фигур власти не может появиться по определению. Когда угроза идет с улицы, мобилизуется криминал во власти, когда угроза идет изнутри власти или от внешних покровителей – мобилизуется полиция и летят крупные головы. Криминал одевается в форму правоохранительных органов. Остальные же члены лагеря власти, лишь притаившись, пытаются ухватить наследие опальных деятелей. Один и тот же круговорот. Здесь ничего интересного нет: можно фиксировать только факт начавшейся в Армении смены криминально-олигархического управления на кланово-полицейский.

Больший интерес представляет общество Армении и не вовлеченные в программы властей политические силы. Здесь есть о чем поговорить, поскольку, их отношение к происходящим в Армении процессам крайне противоречиво. Что никто не ожидает положительных результатов от внутривластной возни – говорить излишне. Все понимают, что покой во власти нарушается не от хорошей жизни власть имущих. Соответственно, понятно желание не вмешиваться в процесс «самопоедания» властей. Не смотря на то, что такая позиция общества, нередко подвергается критике, отказать обществу в полном отсутствии проницательности, нельзя. Возможно, считается, что все, что было возможным сделать в Армении в деле демократизации, сделано за три последних года. Общество и оппозиция Армении, действительно, сделало многое, что поставило нынешний режим в цейтнот.

Однако, нельзя не заметить и то, что значительная часть общества и оппозиции совсем по иному себя повела по отношению к «правовому произволу» властей в парламенте 9 декабря. Молчаливо или в пол голоса все одобрили действия правящей коалиции Армении. Что-то объединило всю Армению в момент, когда на повестку дня встал судьбоносный вопрос – вопрос признания независимости НКР. Здесь все присоединились к «бегству» парламентариев коалиции, игнорировав «правовой произвол». Стало быть, в этот период проявил себя идейно-политический феномен общенационального значения.

Видимо, 9 декабря нация подошла к ситуации, глубинный смысл которого осознать было невозможно. В центр внимания вышел лишь абстрактный страх – страх шагом в неизвестность. Все почувствовали порог, который они перейти не могут. Есть ли такой порог на самом деле – никто определить не может. Осталось только уйти в себя и отмежеваться от возникшей ситуации.

Ситуация эта не случайна. Сейчас можно встретиться с многочисленными мнениями о том, что обществу и политическим силам Армении все труднее выработать убедительные оценки происходящих в стране и мире явлений. Привычные подходы к анализу и экспертизе этих явлений не дают ожидаемых результатов. Жизнь каждый день отвергает истинность любых мнений и убеждений. Все чаще приходится признавать, что все мы теряем способность понять суть происходящего и, что еще серьезнее – принимать решения. Попросту – ощущается факт отсутствия шкалы различения и отбора правильных мнений.

Видимо, подходит время осмысления описанного состояния. Ведь, должно быть ясным, что причины возникновения такого состояния кроются в том, что общественное (в том числе – личностное) сознание подпало под диктат ложных мировоззренческих постулатов. Комплекс ложных убежденностей парализовал познавательные способности нации. Подобные ситуации характерны для периодов больших перемен – они свойственны всем нынешним обществам, первую очередь, обществам новых государств. Другое дело, что у каждого общества есть своя специфика.

В контексте обсуждаемой в данной статье тематики, можно выделить следующее: для Армении всегда важное значение имеет внешнеполитический компонент влияния на традиционные представления о безопасности. Излишне объяснять то, что это обстоятельство имеет историческую причину. Надо указать лишь на очень важную специфику: ценность феноменов защищенности и внешнего покровительства в сознании общества и политической элиты Армении превосходит ценность феномена свободы. То есть, свобода противопоставляется безопасности – в свободе усматривается угроза безопасности (с точностью до наоборот). Несомненно, эта умозрительная схема имеет глубокие исторические корни. Ничто иное не могло укоренить в национальном сознании такую порочную схему мировосприятия.

Одной этой, несомненно, ложной убежденности, достаточно, чтобы лишить себя способностей к рациональной оценке жизненных реалий и поставить себя в состояние бессилия перед этими реалиями. Если такое наблюдение не убедительно, то ее следует опровергнуть тщательно подобранными аргументами. Но, нам кажется, что нынешнее идейное состояние Армении само по себе является наглядным примером триумфа указанных ложных убеждений в общественно-политической жизни.

Может показаться неожиданным, но в настоящее время, армянское общество можно условно характеризовать как «общество последователей Минской группы ОБСЕ». Изначальная завязанность процесса становления независимой Армении на проблеме защиты прав народа Нагорного Карабаха во времени смоделировала и соответствующее мировосприятие армянского народа. «Библией» мировосприятия нашего общества стал свод установок этой международной структуры.

Осознается это или нет, но все слои общества в Армении и НКР видят политический мир через призму начертанной еще двадцать лет назад схемы справедливости и безопасности, которую привнесла в нашу жизнь Минская группа ОБСЕ. Успех такого прививания, несомненно, связан с указанными выше традиционными представлениями армян о свободе и защищенности. В своде установок Минской группы обнаруживается та же схема: свобода отсутствует – безопасность под покровительством внешних сил, предстает как фетиш. Отсюда и, мнимая убедительность предложенной философии.

Кто первым внес эту схему в политический обиход? – Армения или международное сообщество – трудно сейчас определить. Но фактом является то, что в обществе Армении нет более авторитетной мировоззренческой схемы, чем та, которая составляет философию Минской группы ОБСЕ. Уходящий со своего поста бывший американский сопредседатель Минской группы Метью Брайза сделал упрек политикам Армении в том, что это они предложили миру такую схему. При этом, он признал, что такая схема противостоит понятию «борьба за свободу» (упрек был сделан в контексте сравнения Нагорного Карабаха с Косово). Так это или нет – тоже следует изучить. Но сейчас важно другое. Действительно, отсутствие понятия право; покорность перед покровителями; признание силы как высшей диктующей инстанции; шантаж, как форма аргументации; претензия на отсутствие альтернативы предложенной философии – основные постулаты «минского процесса», убежденность в «истинность» которых дошла в Армении до апогея.

Минская группа ОБСЕ приобрела в Армении статус идола – определяющей, направляющей и спасительной силы. Установки и оценки ее стали формировать политические концепции, учебные программы, схемы дискуссий и полемики, характер научных исследований, а что еще важнее – человеческие типажи. Диктатом тех же схем определились механизмы формирования государственной власти в стране – овладевший правом общаться с Минской группой и повторять ее постулаты, становится идолом внутри страны.

Многое из сказанного можно повторить и по отношению к Азербайджану (о НКР и говорить нечего). Примечательным фактом является появление регионального переговорного формата, назвавшего себя «Общественный минский процесс», и совсем недавно в Тбилиси в своем заявлении продублировавший схему безопасности Минской группы для всех вовлеченных в карабахский конфликт стран. Как видим, жизнь уже начинает рождать «матрешки» в теле минского процесса.

В свете сделанных доводов становится ясным суть того психологического порога, который ощущает каждый человек при соприкосновении с той или иной политической проблемой перед собой. Можно понять страх армянских политиков перед перспективой выхода переговорного процесса из рамок Минской группы ОБСЕ. Можно понять и страх перед проблемой признания НКР. Везде мерещится «крах идола» – а дальне… конец, смерть и прочее. «Признание – есть война», «война вынудит признать», Азербайджан мечтает выйти из рамок «минского процесса» - вот они, некоторые тезисы подпавшего под диктат не признающей категории право и свободы политической философии «безопасности».

Людей можно понять – перенасыщенное этой философией поле идей уже двадцать лет не позволяет развиваться обычным рациональным политическим представлениям. Более того, ставшие спасительными тезисами для местных властей, эти идеи долгие годы дублировались и доводились до самых низов общества в качестве непререкаемых правил. По этой причине, происходящий ныне интенсивный процесс идейного перевоплощения армянского общества не может не встретиться и с проблемой зомибирующего диктата философии «минского процесса». Преодоление этой лже-концепции вкупе с традиционными представлениями о свободе и безопасности, несомненно является самым трудным делом.

Целое поколение политиков выросло на ней. Были приняты государственные решения и выработаны политические концепции, создавшие нынешние неприглядные национально-государственные решения. Игнорировалось все, что не умещалось в эту философию. И не только – выросло новое поколение людей, не видевших альтернативного взгляда на мир и безопасность. Но, как кажется, пришло время преодоления, а также, осмысления двадцатилетнего периода игнорирования права людей в угоду «безопасности». Периода – не принесшего безопасности, но институализовавшего правовой произвол. Такое время пришло и для самих игнорирующих права людей в стране и мире, о чем свидетельствует проявившая себя на саммите в Астане неизлечимая болезнь ОБСЕ. Губительным стереотипам подвержены ведь не только мы.